В этот самый момент Альфреда прервал собачий лай.
– Нет, малыш! Стой!
Тон Эпло был весьма настойчив и безапелляционен. Его команда была законом, по крайней мере, пока…
Собака скулила и извивалась. Здесь ведь были верные друзья. Здесь были люди, которые могли совершать правильные поступки. И, прежде всего, здесь были несчастные и отчаявшиеся люди – люди, которым она была нужна.
Собака приподнялась и села.
– Нет, песик! – голос Эпло предостерегал. – Не ходи туда, это ловушка.
Там, ты видишь? Ловушка! Там были верные друзья, идущие прямо в ловушку. И, очевидно, хозяин только и мог думать, что о безопасности своего пса. Который, насколько собака могла определить, оставил решение за собой.
С возбужденным лаем, пес выпрыгнул из своего убежища, коридор огласился его радостным визгом.
– Что это было? – спросил Альфред, с опаской оглядываясь вокруг. – Я что-то слышал…
Он выглянул в коридор и увидел собаку. Альфред опустился на пол, весьма неожиданно и резко.
– Бог мой! – повторял он снова и снова – Бог мой!
Животное протиснулось в камеру, подскочило к колену Альфреда, и стало облизывать его лицо.
Альфред обхватил шею собаки руками и заплакал.
Не желая быть обслюнявленным, пес вырвался из объятий Альфреда и заковылял к Мейрит. Очень вежливо он протянул лапу и положил в ее руку.
Она коснулась протянутой лапы, затем, зарывшись лицом в шерсть собаки, зарыдала. Пес дружественно заскулил и умоляюще посмотрел на Альфреда.
– Не плачь, дорогая моя! Он жив! – Альфред смахнул набежавшие слезы. Встав на колени рядом с Мейрит, он положил руки ей на плечи и заставил посмотреть на себя:
– Собака. Эпло не погиб, еще не погиб. Разве ты еще не поняла?
Мейрит уставилась на сартана так, если бы он сошел с ума.
– Я не знаю – как! – Альфред, казалось, был обескуражен. – У меня у самого это в голове не укладывается. Похоже на некромантию. Или, возможно, Джонатан имеет к этому какое-то отношение. Или может быть все вместе. Или вообще никто. Ну, как бы там ни было, собака жива, а значит и Эпло жив.
– Я не… – Мейрит была изумлена.
– Дай подумать, может я смогу все объяснить.
Совершенно забыв где он находится, Альфред уселся на полу, всем своим существом приготовившись начать объяснение. У собаки, однако, были совсем другие планы. Схватив большой сапог Альфреда за носок, она крепко зажала его в зубах и начала тянуть.
– Когда Эпло был еще юношей… Хорошая собачка, – Альфред прервался, пытаясь избавить свой сапог от крепкой хватки пса, – молодым человеком в Лабиринте, он – Эпло… Милый песик. Отпусти! Я… о господи.
Собака выпустила сапог и теперь тащила Альфреда за рукав плаща.
– Он хочет, чтобы мы ушли отсюда, – сказала Мейрит.
Она поднялась на ноги несколько неуверенно. Пес, разочаровавшись в Альфреде, переключил все свое внимание на Мейрит. Напирая своим большим телом на ее ноги, он пытался сдвинуть ее к дверному проему.
– Я никуда не пойду, – сказала Мейрит, хватая рукой пса за шею. – Я не уйду, пока не узнаю, что случилось с Эпло.
– Я пытаюсь объяснить тебе, – сказал Альфред печально, – что все это связано с чувствами Эпло: состраданием, жалостью, любовью. Эпло был воспитан с пониманием того, что эти чувства всего лишь слабость.
Пес завыл и чуть не сбил Мейрит с ног, пытаясь оттеснить ее к двери камеры.
– Прекрати! – сказала она и повернулась обратно к Альфреду. – Продолжай.
Он набрал воздуха в легкие:
– Эпло было все труднее соотнести свои настоящие чувства, с чувствами, которые, как он думал, ему следовало испытывать. Ты знала, что он искал тебя, после того как ты покинула его? Он понял, что любит, но так и не смог признаться в этом ни тебе, ни себе самому.
Пристальный взгляд Мейрит опустился на каменный саркофаг, на тело лежащее на нем. Неспособная, что-либо сказать, она только лишь покачала головой.
– Когда Эпло понял, что потерял тебя, он стал еще более несчастным, он оказался в замешательстве, – Альфред продолжал. – Это замешательство злило его. Он сосредоточил всю свою энергию на Лабиринте, на том, чтобы сбежать из него. И его цель была в поле зрения – это были Последние Врата. Когда Эпло добрался до них, он знал, что победил, но победа не удовлетворила его, так как он предполагал, что так должно произойти. Скорее это ужасало его. После того, как Эпло прошел через Врата, что осталось такого, ради чего ему стоило жить? Ничего.
– Когда на Эпло напали у Врат, он сражался с отчаянием. Его инстинкт выживания был очень силен. Но когда Эпло был серьезно ранен хаодином, он нашел возможность исхода. Он мог встретить свою смерть от рук врага. Его смерть была бы высшим проявлением чести, и никто бы в этом не усомнился. И это освободило бы его от мучительного чувства вины, сомнений и сожалений.
– Часть Эпло была готова умереть, другая же – лучшая его часть, отказывалась сдаваться. В этот момент, израненный, слабый телом и духом, злой на самого себя, Эпло нашел решение проблемы. И сделал все подсознательно, создал собаку.
Животное, совсем разочаровавшись в попытке вытащить всех из камеры, легло на пол, положив голову между лап, и печально посмотрело на Альфреда. Чтобы теперь ни случилось, это уже не его вина.
– Он создал пса? – в голосе Мейрит ощущалось сомнение. – Значит, он не настоящий.
– Да нет, абсолютно настоящий, – печально улыбнулся Альфред. – Такой же настоящий, как души эльфов, обитающие в своем саду. Такой же настоящий, как фантомы, пойманные лазаром.
– А теперь? – Мейрит с сомнением уставилась на животное. – Что теперь?
Альфред беспомощно пожал плечами:
– Я не уверен. Тело Эпло временно пребывает в некоем отстраненном состоянии, подобно статису, в котором пребывал мой народ…
Пес внезапно подпрыгнул. Напряженный с вздыбленной шерстью, он выглянул в коридор.
– Там кто-то есть, – сказал Альфред, поднимаясь на ноги.
Мейрит не двигалась. Она смотрела то на пса, то на Эпло.
– Возможно, так оно и есть. Руны на его коже еще горят, – она посмотрела на Альфреда. – Должен быть какой-то способ вернуть его. Вот если бы ты воспользовался некромантией…
Кровь отлила от лица Альфреда. Он попятился назад:
– Нет. Пожалуйста, не проси меня!
– Что значит «нет»? «Нет», значит невозможно? Или «нет» значит, что ты не будешь этого делать? – спросила Мейрит.
– Нельзя… – начал было Альфред неуверенно.
– Нет, можно! – донесся чей-то голос из коридора.