Беседа Командующего с Богом проходила не слишком гладко, но он не счел нужным делиться с Мейгри. Мейгри же была преисполнена собственных дурных предчувствий и сомнений, с которыми тоже хотела разобраться одна. И он, и она были чрезвычайно чувствительны к прикосновению друг друга, и сейчас, словно раненые животные, они скрывались во мраке своих убежищ.
Тишина становилась оглушительной.
– Мне сказали, ты ничего не ела целый день, – внезапно прервал молчание Саган.
– А мне сказали, что и вы ничего не ели, милорд. Саган чуть не спросил, кто сказал, но передумал.
Ответ известен. Его собственные охранники.
– Я постился.
– Я не была голодна.
– Не могу позволить, чтобы вы занемогли, миледи.
– Если я вам понадоблюсь, я буду здесь. Я не оставлю вас, вы это знаете...
Мейгри вдруг вспомнила, как когда-то оставила его. Или наоборот. Она замолчала, и вновь наступившая тишина обрушилась, казалось, с грохотом, отдававшимся эхом вокруг них.
Саган поднялся. Сцепив руки за спиной, он прошел к обзорному экрану и посмотрел на улицу. Была ночь, и все еще шел дождь, мелкий и неровный. Огни Ласкара светили ярко, как всегда, может быть, даже еще ярче, отражаясь от облаков.
– Мы не могли спасти короля... Его величество сам приговорил себя. Но мы могли бы спасти Семели и наследного принца, если бы мы, Мейгри, действовали сообща.
Она вскинулась, тут же вскочив на ноги, и подошла к нему сзади.
– Ты не можешь этого знать!
– Но я знаю, – ответил он, поворачиваясь и безжалостно глядя на нее. – И ты знаешь.
Мейгри оборвала разговор, резко махнув, словно отрубив, рукой.
– Спорить бессмысленно. Что прошло, то прошло и быльем поросло. Значение имеет только настоящее. Думаешь, Абдиэль собирается убить Дайена, как убил остальных?
– Да. Королевская кровь всегда останется угрозой для него. Много лет назад он сделал все, чтобы уничтожить тех, до кого смог добраться.
– Во всяком случае, Дайен еще жив...
– Конечно. Абдиэль предпочитает живую приманку. Мейгри покачала головой
– Я чувствую Дайена. Я знаю, что он жив, но вижу его расплывчато. Он очень далеко от меня. От нас, – добавила она.
– Влияние Абдиэля. Можешь представить, что с ним делает ловец душ.
– Тем больше причин спасти его.
– Первым делом, миледи, надо самим спастись. Дайен не единственный представитель Королевской крови, которого собирается уничтожить похититель разума. Я всегда был ему не по зубам, и он не осмеливался меня трогать. И он думал, что тебя нет в живых. А теперь мы снова вдвоем, вместе. Что может быть опасней для него? Когда ему представится лучшая возможность?
Саган помолчал.
– Мы снова вместе, миледи? Мейгри поежилась.
– Похоже, у нас нет другого выбора...
– Тогда поклянись.
– Что? – изумилась Мейгри, решив, что ослышалась.
– Поклянись, Мейгри. Снова прими присягу.
Она колебалась, раздумывала, подозрительно смотрела на него.
– А что будет с Джоном Дикстером? Что будет с Дайеном? Нет, слишком многое нас разделяет...
– К черту Дайена! К черту Джона Дикстера! Саган протянул руки, крепко схватил ее.
– Все это сейчас неважно, Мейгри. Это между нами – тобой и мной. Я понял кое-что вчера вечером. Семнадцать лет назад мы предали друг друга, и не потому, что не верили друг другу. Мы слишком верили... в нечто, чего не существовало! Хоть мы и были связаны мысленно, крепче, чем кто бы то ни было, мы не знали друг друга. Наши наставники учили нас держать при себе часть себя из гордости. Из гордости мы скрывали наши истинные чувства – сомнения, страхи. И это было ошибкой. Это делало нас похожими на любую другую пару людей, не такими, какими нас хотел видеть Бог!
Мейгри не сводила с него глаз, удерживаемая на месте больше его словами, чем руками.
Саган глубоко, прерывисто вздохнул.
– Когда-то, давным-давно, каждый из нас принес клятву – тогда это были лишь слова. Неудивительно, что мы нарушили то, что казалось нам таким малозначащим. Но пойми, Мейгри, как понял я, что на этот раз клятва свяжет нас прочно. На этот раз она будет выкована из стали, закаленной не небесным – как в юности, – но адским пламенем.
Она содрогнулась. Он ощутил эту дрожь, словно ее разрывало на части. Она попыталась отстраниться от него.
– Не могу! После того... после... после всего...
– Милорд, – раздался из переговорного устройства голос капитана. – Двое, желавшие вас видеть, прибыли.
Пристально посмотрев на Мейгри, Саган отпустил ее.
– Проведите их сюда, – холодно сказал он, отворачиваясь от нее.
Собравшись с духом, приведя в порядок смятенные чувства, Мейгри присоединилась к нему – во всяком случае, в данный момент – для встречи гостей.
Дверь открылась, и в проеме появился черноволосый красавец в небесно-голубом одеянии вместе со своим завернутым в плащ спутником. Рауль, сопровождаемый охранником, грациозно проплыл в каюту, за ним вкатился Крошка.
– Миледи, милорд, да принесут вам ночные тени успокоение, – поклонился Рауль каждому из них, прижав ладонь к сердцу.
– Да осветит луна ваш путь, – ответила Мейгри, как это было принято у лоти. – Не желаете присесть?
Но сама она осталась стоять, как и Командующий. Рауль настолько был тронут ее учтивостью, что несколько минут рассыпался в цветистых благодарностях. Мейгри и Саган терпеливо ожидали, пока он не спустится с небес на землю и не заговорит о деле. Наконец он именно это и сделал, отклонив предложение присесть.
Крошка, вошедший в каюту, очень напоминал своим видом человека, неожиданно налетевшего на стеклянную стену. Его большие яркие глаза перебежали с Сагана на Мейгри, а потом раздраженно сузились.
Рауль, небрежным жестом показав на своего спутника, заметил:
– На Крошку произвело огромное впечатление ваше умение препятствовать его эмпатическим возможностям. Но ведь вы все-таки Стражи. Последние из Стражей.
Стеклянная стена слегка дрогнула, но не упала, хотя мышцы правой руки Сагана непроизвольно дернулись, а Мейгри сцепила пальцы.
– Полагаю, что вы посетили нас не для того, чтобы сообщить об этом, – сказал Командующий.
– Нет-нет. Прошу меня простить. Просто я почувствовал огромное удовольствие при виде вас двоих. Теперь я поспешу перейти к цели моего визита. Милорд Дерек Саган, – Рауль поклонился, – получил приглашение на прием к Снаге Оме и любезно согласился его принять. Мой хозяин Снага Оме сочтет за честь, милорд, еще раз надеяться, что ваше присутствие украсит его скромное жилище.