Он встал и подошел ближе, протягивая ей сердце со словами:
— На что оно похоже? Я хотел его отдать, но некому. Хотел бы я знать — почему? Но теперь ты…
— Да, конечно. Времени у нас немного. Наверное, вы задаетесь вопросом, почему я позвала вас сюда.
— Это не важно.
— Важно! Я как раз пытаюсь вам объяснить. Я встречаюсь с большим количеством людей…
— И я тоже, — сказал он. — То есть встречался. Теперь все кончено.
Каким-то образом он подобрался к ней вплотную и теперь был всего в нескольких дюймах. Лица мужчины она не видела, в глубокой тени он мог оказаться кем угодно, Она припомнила его внешность, как запомнила ее на ступеньках лестницы: правильные черты лица, страдальческие глаза, виноватый вид. От этого стало только хуже. Она за ставила себя продолжать. Она может сделать так, чтобы все пошло как надо. Еще не поздно все исправить.
Не успела она заговорить, как мужчина нежно обхватил ее голову ладонями и склонился для поцелуя.
Сначала она так удивилась, что даже не сопротивлялась. Потом подумала, о боже, только не сейчас! Следующая мысль "А что он о себе возомнил, когда я позвонила ему, а потом привела сюда?.."
Боже милостивый!
— Погодите. — Она вырвалась и отвернулась.
Но он снова прижался к ней и впился в ее рот.
В этот момент кто-то надавил на другую сторону двери за ее спиной, пытаясь войти. Передние зубы Крис клацнул и о его со скрежетом, похожим на то, как ноготь царапает по доске.
— Извините, — пробормотал голос из коридора.
Крис уперлась ладошками в мужскую грудь:
— Нет! Да послушайте же, вы не понимаете. Речь не об этом.
— Тогда о чем же?
— Может, вы поторопитесь? — спросил голос из коридора.
Смущенная Крис дрожала. Но сейчас не время обращать внимание на такую ерунду. Надо торопиться.
В дверь уже стучали.
— Сюда. — С этими словами она потащила собеседника в спальню через другую дверь.
— Уж определись наконец.
— Послушайте, меня зовут…
— Мне все равно.
— Вы прислали мне рукопись, верно? Я показала ее продюсеру, которому она понравилась. Причем настолько, что он хочет сделать на ее основе сценарий для следующего сезона.
Но покупать не хочет. Ох, извините, я не совсем понятно выражаюсь. В этом я тоже виновата. Но об этом расскажу позже. Первым делом с утра лучше отправляйтесь в Гильдию писателей Америки, в отдел регистрации рукописей. Зарегистрируйте все: черновые наброски, записи, всё-всё.
— Зачем мне это делать?
— Я пытаюсь вам помочь! Они собираются украсть ваш сюжет! Когда сюда войдет Мило, я хочу, чтобы вы ему представились. — Она достала из сумочки страницы его текста. — Должна вас предупредить. Что бы он ни говорил, на попятную не идите. Мы в этом деле повязаны. Сейчас в любую минуту здесь может оказаться вырвавшийся на свободу ад. Что бы ни случилось, знайте: я на вашей стороне. Я хочу уладить это дело. Может, в конце концов, вы возненавидите меня, не знаю. Но попытаться стоит. Мне в самом деле жаль, что так вышло. Поверьте.
Она глубоко вдохнула и выдохнула, призывая сердце уняться. В ванной комнате, всего в нескольких футах, кто-то запер дверь на замок.
В освещенной неярким, приглушенным светом спальне было тихо. Содержимое гелевого светильника на прикроватной тумбочке бесконечно подогревалось, сливаясь воедино, потом снова распадалось на части. Рот саднило, там было жарко и влажно. Послышался звук льющейся воды.
— О чем, позволь спросить, — осведомился мужчина, — идет речь?
— Я пытаюсь донести до вашего сведения то, что я на вашей стороне, что бы ни случилось.
В глазах мужчины сверкнуло раздражение.
— Так решайся же, наконец!
11. ВОЗЛЕ ТРЕЙЛЕРА ДИРЕКТОРА
Словно привидение объявилось на кладбище — ДИРЕКТОР почти физически ощущает, что за ним следят. Когда он уже собирается зайти в трейлер, появляется призрак. Это ДЕВУШКА, причем загримированная в зомби.
Он пытается отделаться от нее, ведь ДЕВУШКА больше не нужна. Но на сей раз она совсем другая. Не скулит и не распускает нюни, выглядит счастливой, словно щенок, хочет нравиться и доставлять удовольствие. Видите? Она в порядке и будет на высоте. И даже придумала нечто дополнительное к сцене смерти. Идея ее собственная, и она не сомневается, что ДИРЕКТОРУ понравится. Если бы она сначала могла показать эту сцену лично ему!
Похоже на то, что она смирилась с происходящим. Ей в самом деле больше всего на свете хочется, чтобы картина удалась. То есть желает она того же, что и он. Только это имеет значение. Теперь она это поняла.
— Вы многому меня научили. Вы сам даже не представляете себе, какими знаниями я вам обязана. Теперь позвольте отплатить вам тем же — дать то, что вы в самом деле желаете. Я теперь хочу того же.
12. В ТРЕЙЛЕРЕ
Она отлично играет свою роль, а ДИРЕКТОР выступает в роли ее возлюбленного. По условному знаку она пронзительно кричит. Почти идеально. Теперь ей нужно отрепетировать с винтовкой. Она у нее с собой, даже заряжена бутафорскими пулями с кровавым гримом. Все предусмотрено.
— Вам хотелось, чтобы выглядело по-настоящему, так? — Она вкладывает ему в руку оружие. — Мы должны сделать все как положено. Мне бы хотелось, чтобы вы поняли, на что я ради вас готова. Давайте пойдем до конца, отрепетируем последнюю сцену. На сей раз вы добьетесь желаемого. Обещаю.
Он упрямится, но все же под конец соглашается. Когда она начинает кричать, ДИРЕКТОР стреляет. Наконец-то глаза ее глядят мирно, льется кровь, она живописно сползает на пол по стене.
— Боже, это было великолепно! Какой кадр! Была бы камера… — Он склоняется к ДЕВУШКЕ, трясет за плечо. — Отлично! Наконец ты добралась до сути. Эй, что?.
Касается раны. Настоящая! В руки ему она вложила винтовку с боевым патроном. Вот что она придумала.
Он лихорадочно соображает, как избавиться от улик, — никто не поверит в то, что произошло на самом деле.
Что делать с телом?
Отчаянный план. Надо на съемочной площадке заменить манекен ДЕВУШКИ на ее настоящее тело и прикрепить ее за могильный памятник так, как крепятся остальные манекены. Улику сначала разорвет на части, а потом сожжет напрочь, до горстки золы. Когда пламя огнемета коснется тела, резиновый грим вспыхнет напалмом. Ничего не останется.
Он сам сейчас привяжет ее куда следует. Никто не заметит.
— Я хочу оказать вам услугу, — объясняет она. — Пытаюсь ее оказать. Если вы мне позволите.
— Так вы та самая? — снова спрашивает он, на сей раз уже почти яростно.
— Да. То есть нет. — Она увернулась от его объятий. — То есть…