Он не знал ее.
Скорее всего, он будет испытывать чувство вины.
Очень сильное чувство вины.
Она хотела спасти его, он же не смог сделать для нее то же самое.
Ты не заслуживаешь ее.
Как будто шепот раздался в голове, и он моргнул.
Он не принадлежала Гневу, этот голос был слишком низкий, какой-то сиплый — и, в то же время, знакомый.
Может быть Сабин, хранитель Сомнения, вернулся из Рима, и воздействует на его уверенность в себе? у воина имелась такая неумышленная привычка.
— Сабин, — прошипел он на всякий случай.
Никакой реакции.
Она слишком хороша для тебя.
На сей раз, Гнев заметался у него в голове, забегал внутри черепной коробки, внезапно взволнованный.
Значит, это не Сабин.
Во-первых, Аэрон не слышал, чтобы Сабин вернулся и, во-вторых, он знал, что воина не будет здесь еще несколько недель.
Более того, в этих сомнениях отсутвовало ликование, а демон Сабина всегда очень радовался, распространяя повсюду свой яд.
Так, кто у нас остаётся? Кто обладал способностью говорить с его разумом?
— Кто здесь? — потребовал он.
Это не имеет значения.
Я здесь, чтобы исцелить её.
Исцелить её? Аэрон немного расслабился.
В голосе слушалась безоговорочная правда, точь в точь как в голосе Оливии.
Это был ангел? — Спасибо.
Побереги свою благодарность, демон.
Такая злость от ангела? Тогда, вероятно, это не он.
Может, это был бог, что ответил на его молитвы? Нет, вряд ли, подумал Аэрон.
Боги наслаждались фанфарами, и им бы понравилась возможность проявить себя и требовать благодарность.
И если бы здесь было Божество Оливии, то безусловно, воздух бы гудел от его могущества.
Но вместо этого…
пустота.
Ни звука, ни запаха, ни движения.
"я очень надеюсь на то, что когда она проснется, она поймет что ты на самом деле из себя представляешь".
Из-за уверенности существа, в том, что она проснется, Аэрона не задело нанесенное им оскорбление.
Он испытал облегчение.
И кто я? — Не то, чтобы его это волновало.
По ответу он сможет узнать, кто говорил с ним.
Посредственный, дикий, злобный, глупый, эгоистичный, испорченный, недостойный и обреченный на неудачи.
— Скажи мне, что ты думаешь на самом деле? — ответил он сухо, надеясь, что его сарказм скроет его медленное движение по направлению к Оливии, чтобы прикрыть ее тело своим.
Безнравственный и злобный — убеждения Ловцов.
Однако, Ловцы напали бы на Аэрона, прежде чем предложить кому-либо помощь.
Даже своей Наживке.
Он опять задумался, мог ли пришедший быть ангелом.
Несмотря на его злость.
И конечно же, ненависть.
Раздалось еще одно рычание.
— Твое высокомерие лишь доказывает мою точку зрения.
Именно поэтому я позволю ей познать тебя так, как она этого желает, но у меня такое чувство, будто ей не понравится то, что она узнает.
Только.
не обесчесть ее.
Если ты это сделаешь, я похороню тебя и всех, кого ты любишь.
"Я бы никогда не обесчестил…"
Тишина.
Сейчас она придет в себя.
В доказательство этих слов, Оливия застонала.
И в этот момент коллосальное облегчение затопило Аэрона.
Слишком большое по отношеню к той, кого он не знал, и кого не стал бы оплакивать.
Но одно он знал точно: кто бы ни был говорящий с ним, он действительно был могущественным раз смог вывести Оливию из смертельной дремоты так бысто.
"Спасибо тебе", сказал он снова
"Она страдала незаслуженно и…"
Я сказал тебе молчать! Только посмей испортить процесс ее выздоровления, демон.
на самом деле, я получил от тебя все, так что смог выдержать общение с тобой хотя бы один вечер.
Спи.
Хоть он и боролся со сном, его тело казалось не могло сопротивляться приказу и он повалился на матрас в нескольких дюймах от Оливии.
Его веки сомкнулись и усталость разлилась по всему телу, даря темноту, полную криков и ужаса, которую он ранее принял бы с удовольствием.
Однако, та темнота не помешала ему дотянуться до Оливии и притянуть её ближе к себе.
Где ей и было место.
ГЛАЗА БЫЛИ ВСЁ ЕЩЁ СЛИШКОМ ТЯЖЕЛЫМИ, ЧТОБЫ ОТКРЫТЬСЯ, Оливия вытянула руки над головой и выгнула спину, напряжение ушло из её мышц.
Каааак же хорошо.
Улыбаясь, она сделала глубокий вдох, который наполнил ее нос запахом экзотических специй и запрещенных фантазий.
Её облако никогда не пахло так…
сексуально.
И ей никогда не было так тепло, почти до неприличия.
Она могла провести так вечность, но лень не была не тем качеством, что присуще ангелам.
Сегодня она должна повидать Лисандра, решила она.
Если конечно он не был на секретном задании, как это часто случалось, или же если он не заперся с его Бьянкой.
Затем, она посетит крепость в Будапеште.
Чем Аэрон займется сегодня? Очаруют ли её вновь его противоречия? Ощутит ли он её опять, хоть и не должен был, а затем потребует, чтобы она показала себя, чтобы он смог убить её?
Эти требования каждый раз ранили её чувства, но она всё же не могла винить его за эту злость.
Он не знал, кто она и каковы её намерения.
Я хочу, чтобы он познал меня, подумала она.
Она была привлекательной; действительно была.
Ну, по крайней мере, для других ангелов.
Она не была уверена, что одержимый демоном бессмертный воин будет думать о ней — настоящей, его предполагаемой противоположности.
Только Аэрон не был демоном в ее глазах.
Ни при каких обстоятельствах.
Он называл Легион своей "драгоценной малышкой", купил ей диадему и украсил свою комнату согласно её предпочтениям.
У неё даже было своё кресло, которое сделал специально для нее его друг и брат Повелител Мэддокс.
Кресло для отдыха, что стояло около его кровати, было драпировано розовой тесьмой.