–Милашка. Командир на связи. Глянь-ка, как там Объект наш?
Спецмашина закрутила параболическими антеннами и цилиндрическими камерами:
– Объект нестабилен. Цикличность проявления на поверхности жидкой среды уменьшается с константой ….цать с запятой после пятого знака. Надо бы поторопиться, командор.
Не хватало, чтобы всякая глупая машина учила меня, что делать. Или это опять таки в крови русского народа и русской техники, учить, не зная, что на самом деле необходимо делать.
– Продолжать наблюдение, – приказал я.
Милашка, почувствовав в моем голосе холод исправного кондиционера, заткнулась и больше без нужды с советами не лезла.
Появился Боб. В шикарных, с пальмами, трусах по волосатые колена, с белым зонтиком над головой и большим запотевшим бокалом пива. В бокале плавали куски льда, и торчала крошечная вилка с сушеной воблой на конце.
Видать, что-то в моем лице янкелю не понравилось. Потому, что он, не дожидаясь очередного приказа, одним залпом опрокинул пиво в рот. Вобла проследовала туда же через мгновение.
– А-а? – мне, как командиру подразделения 000, в данной ситуации просто необходимо хоть что-то сказать.
– За-начечь-ка, – коверкая исконно русское слово, старательно пролепетал Боб.
Мне оставалась только осуждающе покашлять и сделать отметку на память. Крупными буквами за неимением носового платка. Найти, отыскать и уничтожить местонахождение «заначечьки». Иначе, грош мне, как командиру, цена.
– Значит так, второй номер, – хотел, было, поругать Боба, но передумал. Травмировать напарника во время работы воспрещается правилами Службы 000, – Займись опросом правой стороны отдыхающих. А я, соответственно, левой.
Желающих оказать посильную помощь сотрудникам нашей Службы в лице меня оказалось более чем предостаточно. Народ выстроился в длинную очередь, растянувшуюся до пункта проката резиновых лодок, лежаков и надувных яхт. Я был уверен, что где-то там, в конце очереди, добропорядочные налогоплательщики из уст в уста передавали леденящую душу историю о несчастной купальщице, сопровождая рассказ замечанием, что, мол, начальник просил больше не занимать. Всех выслушать не получится.
Опрос, как того предписывала инструкция, я начал с ладошки, на которой несмываемыми чернилами была выведена жирная цифра «один».
– Мы с моим мужем, – рассказывала полная тетка в купальнике цвета хаки, указывая на двухметрового мужика, который в это время показывал игру железных мышц любопытным детишкам с молоденькими мамашами, – Мы с мужем проводили время как обычно. Загорали, бегали по пляжу, стерегли одежду. Вдруг я услышала крик о помощи. Сначала мне показалось, что кто-то позвал на помощь. Пригляделась вдаль, и правда, зовут на помощь.
– Значит, – я аккуратно заносил показания в протокол осмотра места происшествия, – Значит, ничего подозрительно вы не заметили?
– Ничего особенного, – тетка все время косила глаза на двухметрового мужа, который от детишек перешел к их мамашам, – Это был зов, словно крик из занятой ванны. Знаете, как это обычно бывает?
Мне ли не знать. Боб иной раз засядет в единственном на Милашке туалете, как в дзоте. Захочешь, не выкуришь. Только голос слабенький в ответ, да другие посторонние звуки.
– Спасибо за сотрудничество, – поблагодарил я тетку. Ничего путного она не сказала, но мужа в толпе уже потеряла. А мы, сотрудники Службы 000, помимо всего прочего, должны стоять на страже семьи. Но это так. Побочная шабашка.
Следующим протянули ладони два молодых мужичка, явно переходного возраста. С одним порядковым номером на двоих.
– Мы как всегда в это время суток, – рассказывали они, перебивая друг друга, – Занимались тренировочными заплывами на дальность. Ватерполисты мы. Спортсмены. Чемпионы и олимпийцы. Вам автограф дать?
Кто ж в здравом уме от автографов отказывается. Повешу на лобовом стекле, и буду вспоминать знаменитую пару честных налогоплательщиков.
– Вот. Плывем в районе буйка, анекдотами перекидываемся. Вдруг видим – то она есть, то ее нет.
– Объект? Тоесть утопающая? – задал я наводящий вопрос.
– Совершенно верно, – согласились с неопровержимыми уликами ватерполисты, – Утопающая. Синяя вся, все равно как ваши дельфины.
Дельфины, кстати, не синие, а фиолетовые. Но это к делу не относится. Практически все ватерполисты дальтоники на синий спектр.
– А дальше?
Ребята засмущались и стали толкать друг друга, выясняя, чья очередь говорить. Пока спортсмены били друг другу морды, я визуально проверил качество работы Боба. Америка Америкой, а янки вкалывал со всей ответственностью. Свидетелей двадцать допросил. Огромную помощь ему оказывала полосатая палочка, которую он постоянно вытаскивал из шикарных трусов, которые ниже волосатых колен.
Кто не помнит, я уже объяснял, что это за палочка.
– Ну, так что вы дальше-то делали? – я попинал одного из спортсменов носком босой ноги, проверяя, живой ли. Ответил, естественно тот, кто остался стоять на ногах. Вытер кровь с носа и ответил, – Испугались мы. И на берег быстренько.
– Ясно.
При таких жесточайших условиях кто угодно испугается. Вода, не суша. Геройствовать тоже надо смелость иметь.
Оглядев притихшую очередь, я решил, что раскопал достаточно показаний для срочного оказания помощи утопающей. Практически четыре свидетеля, не считая плачущих детишек, у которых разом исчезли мамаши, и мужа тетки, бегающей по пляжу с нечеловеческими криками. Достаточно. Наверняка еще и Боб раскопал что-нибудь интересное.
– На сегодня прием показаний прекращен, – объявил я под возмущенные крики очереди. Отдыхающие всем сердцем желали помочь попавшей в беду женщине. И от этого единства у меня на глазу проступила скупая слеза сотрудника подразделения 000. А может быть, это ветер бросил в глаз песчинку. Надо бы по горячим следам синоптикам компенсацию выставить. Говорили, что без сильных порывов в ветра, а тут вон какой ураган.
Обмахиваясь стопкой показаний, я забежал под Милашку и уже там, в прохладной тени, дождался Боба.
– Что у тебя?
Янкель разложил свои акты на поверхности муниципального пляжа, для верности придавив их горстями песка.
– Как показал проведенный мною опрос, все свидетели сходятся в одном. Женщина, действительно, была. Кричала и звала на помощь. Крики классифицируются, как …, я вот здесь записал, " «спас», «тон», «погите».
– Странные, какие-то звуки, – пожал я обгоревшими от долго стояния под солнцем плечами, – Ты их в компьютер к Милашке подкинь. Пусть поработает, может и расшифрует. Что еще?
– Задержал вплоть до прояснения подробностей гражданина, который и сообщил в диспетчерскую о тонущей гражданке. Что с ним делать?
– А где он?
– Прикован наручниками к лотку с мороженым, – Боб плотоядно облизнулся. И я понял, лоток с мороженым уже пуст.