Герасим все понял. Он всегда все понимает, в каком бы состоянии не находился. Опираясь на верное плечо бортпроводника, Герасим добрался до кресла второго номера и с тяжелым вздохом уселся, предварительно уронив ведро с грязной водой. Одна плохая примета за другой.
– Задача минимум, спасти тарелку. Задача максимум не попасть под ее обломки. Но лучше спасти, – я принес Герасиму сырое связь-полотенце и обмотал его горячий лоб. Говорят, помогает думать.
Герасим с благодарностью посмотрел на меня, потом сморщил лоб с глубокими морщинами и задумался.
– Подсказываю, Гера, – я вспоминал, для чего, собственно вызвал в кабину третий номер, – Решение находилось на двух страничках вот из этой инструкции. Узнаешь? Ложь сейчас не уместна. Я знаю, что ты брал эту книжку. Могу устроить очную ставку со свидетелями.
Пока Милашка и Герасим спорили друг с другом, кого спецмашина видела в хранилище, и куда могли подеваться вырванные страницы, прошло еще две минуты. За окнами появились первые кучевые облака, второй номер вспомнил, что умеет паниковать, а я закончил влажную уборку кабины. Пустое ведро подальше от греха вынес в ванную комнату. Правда, по дороге встретил бортпроводника. Плохая примета.
– Ну, так что? Вспомнил? – разглядывая в окошко игрушечную землю, поинтересовался я, – А если вспомнил, то помоги инопланетным товарищам совершить мягкую посадку. Если тебе, Гера, будет от этого легче, то я скажу, куда планирует упасть эта круглая дура.
Наклонившись к уху третьего номера, я шепнул пару слов, от которых глаза Герасима полезли еще дальше на морщинистый лоб.
– Да, да! Именно туда и упадет. Представляешь, что после этого с тобой будет?
Когда я разговариваю с подчиненными тихим, почти неслышным голосом, вся команда знает, я взбешен. Я весь на взводе! И я готов разорвать кого угодно собственными руками!!
– Мм, – побледнев неимоверно, Герасим мгновенно включился в работу. Которая закончилась ровно через одну минуту, – Мм!
– Подожди, Гера! Командир вызывает второй номер! Командир вызывает американца! Хватит орать, Боб. С нами Герасим. Послушай, что он скажет, и сделай все как положено. Это твоя последняя надежда, мой незабываемый американский друг. Герасим, говори.
– Мм. Мм! М, – Герасим, завершив объяснения, без сил откинулся на спинку кресла и, впервые за целый день, заснул спокойным сном выполнившего свой долг спасателя.
– Боб, это я. Кто-кто, командир в связь-краповом берете. Совсем нюх потеряли. У тебя меньше минуты. Придется поработать. Знаю, что предложение Герасима противоречит всем законам физики, квантовой механики, аэродинамики и курсу начальной школы. Знаю, что ничего подобного никто в мире не делал. Ты первый. Попробуй, может и получится. Да, Боб! Не слишком надейся на мой парашют. Помнишь, мы на прошлой неделе отправили полярникам две сотни носовых платков? Вот-вот. Милашка! Отключи этого паникера.
Спецмашина подразделения 000 прервала испортившуюся связь с кораблем пришельцев и, выполняя ранее полученные распоряжения, удалилась на наиболее безопасное, на ее взгляд, расстояние от места предполагаемого падения летающей тарелки.
Верил ли я сам третьему номеру? Как ни странно, верил. По пальцам одной руки можно пересчитать ситуации, когда совет Герасима, этого супер мозга нашей команды, не приносил положительных результатов. Значит, остается только верить и ждать.
– Мыша, как думаешь, не растеряется второй номер в критической ситуации? Не упадет духом? Не опустит руки? Может, зря я ему про платки сказал?
– Спецмашина подразделения 000 не вправе обсуждать действие командира, – Милашка строго блюла принципы спецмашинотехники, – Но если кому-то интересно мое мнение, то второй номер уже приступил к заключительной фазе спасательных работ. Данные выведены на центральный монитор. Командор, вы когда прослушаете подборку траурной музыки. До падения, или после?
Отмахнувшись от Милашки, я удобно устроился перед центральным монитором. Это первое самостоятельное крещение американца. Если он выйдет из данной заварушки с честью, то придется отдать ему пару медалей со своего мундира. А если нет, то, как говориться, проставляться придется нам.
Из всех дыр, щелей, иллюминаторов летающей тарелки валил густой зеленый дым. Летательный аппарат с инопланетными недоделками дергался, вихлялся и прыгал по ясному русскому небу, словно неприкаянная птица. Но, согласно точным показаниям приборов спецмашины, скорость тарелки с каждой секундой становилась все меньше и меньше.
– А ведь если так дело пойдет, то может и получиться, – радостно завертел я головой, ища с кем поделиться новостью. Но кроме внутренних камер Милашки и спящего пингвина рядом никого не наблюдалось, – Вот что значит умный совет умного члена команды. Мыша, давай-ка поближе. Посмотрит второй номер в окошко, а там мы. Это, несомненно, поднимет его настроение.
Летающая тарелка в какой-то момент практически замерла, но вдруг сорвалась и стала стремительно падать, на домики, огороды, яблоневые сады. И людей, конечно. Их там внизу жуть сколько собралось. Видно не успели предупредить, что спасатели иногда ошибаются.
Милашка, видя такое неприятное дело, сразу же дала задний ход, но я краешком глаза успел заметить в иллюминаторе, как второй номер хватает все, что попадается под руку и кидает в жаркий костер, пылающий посередине тарелки. Мне даже показалось, что в костре догорают липкие комбинезоны зеленых человечков. Это Боб зря. Спасать тоже надо с головой. Делегация и обидеться может за мародерство.
Когда до земли оставалось меньше десяти метров, я отвернулся. Нет ничего ужаснее разбившейся летающей тарелки. Зеленые лужи и зеленая слякоть. Лужи земные, слякоть инопланетная.
– Командор! – заорала Милашка дурными динамиками, – Вы только посмотрите, что там второй номер вытворяет!
Летающая тарелка тормозила с неимоверной скоростью. Зеленый дым сменился зеленым пламенем. Поверхность звездного корабля покрылась зеленой копотью. У костра суетились развязанные зеленые человечки. А внизу, под днищем, второй номер нашей команды Роберт Клинроуз, с кувалдой в левой руке клепал инопланетному кораблю посадочные колеса.
Когда тарелка, изрыгнув из себя остатки зеленого пламени, плавно опустилась на три колеса, я услышал облегченный вздох за своей спиной. Это был Герасим, который только притворялся спящим, а на самом деле в лже-спящем состоянии уходил от ответственности.
– Мм, – быстро затараторил он, пытаясь оправдать себя и увеличить заслуги второго номера.
– А разве могло быть иначе? – я строго посмотрел в бесстыжие глаза третьего номера, – Я и не сомневался, что у Боба все получиться. Вот только надо было клепать не три, а четыре колеса. Налицо явное незнание технических стандартов. Придется записать второму номеру выговор.
– Мм, – попросил за друга Герасим.
– Да пошутил я, – улыбка порой так идет к лицу командира спецмашины подразделения 000, – Пошли встречать гостей.