— Я сам видел! А кто, по-твоему, камень свалил?
— Сам упал.
— Дурак!
— Да? Подойди ближе и скажи ещё раз.
— Да пошёл ты... Не веришь — не надо.
Игрок убрал меч и снова взял стаканчик с костяшками в руку.
— Если даже и волк, то больной или бешеный. Там его сразу зарубят.
Стены широкого туннеля мелькали с такой скоростью, что сливались в пёстрые ленты. Но никто не погнался, Мрак замедлил прыжки, а потом и вовсе перешёл на шаг. Свет был далеко в глубине, а здесь полумрак, но волчье зрение и острый нюх давали картину куда ярче и насыщеннее, чем могут узреть те жалкие существа, что собрались в пещере...
Он замедлил шаг, потом прижался брюхом к вытертому подошвами камню, прополз. Замер, прислушиваясь к голосам, прошли совсем близко, снова прополз. Пещера раскрывалась огромная, со свода нависали сталактиты, но внизу все срублено, убрано, только вдоль стен остались камни, глыбы, обломки сталагмитов, сюда их и сносили, и Мрак начал пробираться вдоль стены, затаиваясь, прислушиваясь.
Воздух в пещере спёртый, душный, сильно воняет крепким мужским потом, кислыми шкурами, кислым вином. Полумрак, подумал Мрак, но это для меня полумрак, а эти все пробирались сюда почти в темноте. Или же при свете факелов, которые потом зачем-то погасили?
Он смотрел и не верил глазам. В пещере чинно расположились сотни мужчин, а сам воздух, как сказал бы мудрый Олег, пропитан насилием. При каждом дубинки, мечи, ножи, а все как на подбор — матёрые, крепкие, звероватые.
Каждый из них — вожак, у каждого под началом от десятка до сотни человек. У этих разбойников поделён как Барбус, так и сама Барбуссия. Здесь собрались вожаки всех разбойничьих шаек, готовится что-то необычайное...
Он вздрогнул, между сидящими пробирается человек в длинном одеянии странствующего торговца, плащ покрыт пылью, волосы тоже в мелкой дорожной пыли. Мрак принял его сперва за бродячего торговца, но человек прошёл достаточно близко, и ноздри вздрогнули, затрепетали. Запах показался чересчур знакомым. Нет, не слишком чересчур, но знакомым, Мрак повёл носом вслед, человек уже удалялся, и тут как молния осветила тьму: так это же Верховный жрец сунулся в это гнездо, вдруг да начнёт уговаривать их бросить грабеж и заняться честным трудом...
Мрак даже привстал, не зная, то ли заорать вслед, чтобы не делал глупости, то ли броситься и остановить простодушного дурака, но Верховный жрец прошёл, переступая через ноги, в самую глубину пещеры. Там на широком камне трепетал слабый огонек крохотного светильника.
На Мрака сзади цыкнули, он заворчал в ответ, но послушно сел. Жрец присел в сторонке от камня, склонил голову в молитве. Сердце Мрака стучало часто, во рту стало сухо. Как только этот прекраснодушный дурак откроет рот и начнёт увещевать этих зверей, его тут же забьют, затопчут, разорвут с хохотом в клочья...
Голова разогрелась от попыток что-то придумать, он бросал быстрые взгляды по сторонам, разбойников слишком много, все крепкие, безжалостные, всех не перебьёшь, кто-то да шарахнет по голове, а дубины у всех увесистые...
Когда он снова бросил взгляд в середину пещеры, там возле огонька появился человек, и Мрак понял сразу, что это и есть Заур. Лицо оставалось в тени, да и сам он в тени, а отблеск хилого огонька высветил только пару крупных чешуек из металла на плече вожака разбойников, но двигался он с грацией прирождённого хозяина любой толпы, любой стаи.
Он вскинул руку, мало кто это заметил в темноте, заговорил сильно и мощно, красивым мужественным голосом человека, рождённого водить в бой целые армии:
— Братья!.. Я очень редко собираю всех вас на большой сбор. Но у каждого из вас от десятка до сотни людей... а я хочу, чтобы это знали все и были к этому готовы.
Мрак косил глазами по сторонам, легендарного Заура слушают с благоговением, глаза в полумраке блестят, рты приоткрыты. Даже перестали сопеть и переругиваться, слушают и слушают, как никто не слушал даже Верховного жреца. Мрак поискал его взглядом, но слабенький огонёк трепетал, по стенам прыгали огромные угольно-черные тени, и он снова ощутил, как по спине пробежал мороз от сильного, уверенного и безжалостного голоса Заура:
— Всем тихо! Это кто там чешется?.. Ты, Ворчило? Один из разбойников сказал торопливо:
— Что вы, атаман-барон!.. Я не посмею!.. Да укажите мне на того, что чешется, я его раздеру голыми руками!
Заур кивнул, сказал уже спокойнее:
— То-то. Меня слушать надо внимательно. Мы долго занимались грабежами, убийствами, насиловали невинных... Но с этим надо кончать.
В пещере воцарилась мертвая тишина. Разбойники боялись дышать, смотрели на атамана расширенными глазами. Он сел на камень поменьше, добавил в светильник масла, огонёк разгорелся, осветил сильное жестокое лицо. Видно было, как атаман откуда-то из темноты выудил кувшин вина, налил себе в появившийся кубок. Все молча смотрели, как он поднял кубок, полюбовался драгоценными камешками, медленно и неспешно выпил.
Мрак в своем убежище вздрогнул, когда атаман с силой ударил кубком по каменной плите. Заур поднялся, вскину, руки, голос прогремел, как гром:
— С этим надо кончать! С грабежами, разбоями!.. Это раньше мне нравилось водить за нос стражей, городские власти, а потом и самого тцара... Но не сейчас. Говорю вам, что отныне мы перестаем заниматься грабежами. Поняли?.. Кто всё ещё не понял, объясняю: мы возьмём власть в Барбусе. Я стану тцаром, вы — придворными, властелинами крепостей, богатых имений, каждый из вас получит в собственность деревни с тихим работящим народом... Вам не надо будет воровать и грабить тайком. Вы все это будете делать открыто! И стражи будут охранять вас.
По рядам разбойников прошло лёгкое шевеление. Многие ещё смотрели на атамана выпученными глазами, тугодумные, не способные вовремя следовать за его мыслью, знающие только, за какой конец дубины хвататься. Другие же начинали неуверенно улыбаться, толкали друг друга локтями, тихонько переговаривались.
Атаман зловеще улыбнулся.
— Что, начинаете соображать? Да, это будет смена династии. Как уже не раз бывало. Я не буду тцаром хуже, чем нынешнее ничтожество, а вы не будете правителями хуже, чем та мразь, что заполнила дворец. А простолюдины так и вовсе не заметят разницы... Их грабили всегда. Им даже станет лучше...
Разговаривали всё громче, уже сообразив, что пришло время обмениваться мнениями. Кто-то не вытерпел, крикнул: — Почему?
Атаман ответил весело:
— Сейчас их грабит барон, и грабим мы. А потом будем грабить только мы... то есть бароны. А пока новые грабители появятся — время пройдёт. Да к тому же мы их враз сотрём в пыль. Мы же знаем, где они будут прятаться и как они будут действовать!
В пещере медленно нарастал шум, пошли разговоры, выкрики. Мрак видел, как на лицах появляется сперва недоверие, потом переходит в изумление. А в конце концов все начинают ликовать, ибо, похоже, их атаману всегда удавалось задуманное. Значит, получится и на этот раз.