По ту сторону озера виднелся странный старый дом. Мрак не понял, почему при виде этого дома в сердце сладко защемило. Старый дом не спит, а скорее дремлет. И хотя в нём явно никто не живет, мёртвым он не выглядит, а только затаившимся, спящим. Ставни плотно закрыты, со всех сторон поднимается высокая сорная трава, даже на крыше мох, трава, пробует прорасти крохотное деревце. Сад давно одичал, разросся, не чувствуя твёрдую руку садовника, сдавил широкую дорожку до мелкой тропки, а потом она и вовсе исчезла, сперва накрытая ветвями, потом взломанная снизу толстыми и невероятно крепкими корнями.
Конь порывался идти к дому, ему эти места явно знакомы, уже радостно фыркает и машет хвостом, но Мрак посмотрел на небо, ночь заканчивается, скоро рассвет, повернул коня.
— В другой раз, — пообещал он, прекрасно понимая, что другого раза не будет. — В другой раз...
Пронеслись и пропали за спиной покрытые лунным серебром верхушки деревьев. Встречный ветер начал стихать, впереди появилось и быстро понеслось на него страшное чёрное пространство Мёртвого Поля. Мрак натянул поводья, конь сбавил бег, ветер почти стих, а в самой середине поля заблестела огромная каменная плита.
Волов уже выпрягли и увели, плиту окружает около двух сотен всадников. Острые глаза Мрака сразу выхватили одного из них — на крупном жеребце, красивого, в красном плаще, золочёном шлеме. Из-под красного плаща блестят дорогие доспехи, тоже позолоченные. А ещё возле плиты телега...
Конь нёс всё ещё чересчур быстро для обычного коня. Всадники заслышали грохот копыт и поспешно шарахнулись в стороны. Мрак натянул поводья, быстрым взглядом охватил всю картину. Рагнар Белозубый на своем боевом коне смотрит на него с огромным изумлением. На красивом лице попеременно борются недоверие, страх, снова недоверие, он даже попытался протереть глаза. На телеге сидят связанные... Фрига и Сигизель. На Фриге разорвано платье на груди, у Сигизеля громадный кровоподтёк под глазом, распухла и кровоточит губа.
Мрак развернул коня, глаза его быстро пробежали по рядам солдат. Это самые верные люди Рагнара, понятно, прошли с ним многие битвы, верят в него, идут за ним. Такие и тцара прибьют, не задумываясь, если велит любимый военачальник. А уж прибить такого тцара-звездочёта...
— Так-так, — сказал он мощным рыкающим голосом, — и что же я зрю своим недремлющим оком?
Он видел изумление и на измученных лицах Фриги и Сигизеля. Сигизель попытался даже приподняться, но застонал и рухнул обратно. Фрига что-то пыталась крикнуть, но страж ткнул её в бок. Фрига поперхнулась, умолкла.
Рагнар, как и все его воины, смотрел с изумлением то на тцара, то на дивного коня, не зная, кому удивляться больше.
— Ну, — прорычал Мрак мощно, — ответствуй, что-то ты задумал?
Рагнар расправил плечи, на него смотрят его воины, ответил бестрепетно и насмешливо:
— Сегодня ничтожество по имени Яфегерд Блистательный уйдет в ад. А Барбус снова напомнит о себе соседям.
— Ага, — сказал Мрак с интересом, — значитца, ты и есть последний из заговорщиков?
— Последний? — переспросил Рагнар с насмешкой. — Я — первый!
— Последний, — повторил Мрак. — Всех остальных уже вороны клюют. А кого уже и черви жрут. А тебя вороны начнут клевать только сегодня...
Рагнар вскинул руки к небу, прокричал звенящим голосом:
— Я, Рагнар Белозубый, призываю нещадного Кибелла!.. Да свершится его правосудие!
Словно холодная волна отодвинула плотные ряды воинов. Они отступили, ломая строй, на два шага, а кто-то попятился вовсе, выходя из ряда. В небе появились тучи, страшно заворачивались краями, в разрывах блистало багровым, загрохотал гром.
Одна из молний, самая страшная, ударила в землю неподалеку от плиты. От грохота заложило уши. Воины попятились ещё, земля затряслась, кто-то не устоял, повалился, гремя железом.
Земля начала вспучиваться, пахнуло жаром. Запахло горелым. Земляной, холм рос, внезапно комья разлетелись в стороны. С ужасным рёвом из глубин появился огромный красный волк размером с быка.
Воины вскрикивали, закрывались щитами, отступали. Рагнар побледнел, но бросил короткий взгляд на воинов, проглотил ком в горле и прокричал громко:
— Кибелл! Этот человек нарушил клятву, данную твоим именем! Возьми его! Клятвопреступникам нет места на земле!
Слова его звучали страшно, гордо, красиво. Кибелл повернул голову к Мраку. Мрак легко соскочил с коня, раздвинул ноги на ширину плеч, встал потверже, секира в обеих руках, глаза встретились с горящими глазами бога клятв.
Огромный зверь распахнул пасть. Вырвался длинный клок огня, пахнуло гарью. Несколько страшных мгновений они смотрели глаза в глаза.
Кибелл первым отвёл взгляд. От могучего рычанья дрогнула земля и качнулись тучи, а под ногами раздался протяжный стон.
— Он не нарушал клятвы, — проскрежетал Кибелл. — Он не в моей власти.
Рагнар остолбенел, по красивому, хоть и очень бледному лицу пошли красные пятна.
— Как? — закричал он. — Я, Рагнар Белозубый, обвиняю его в том, что он нарушил самую страшную клятву! И взываю к возмездию!
Кибелл снова посмотрел на Мрака. Мрак весело оскалил зубы и подмигнул грозному богу. Огромный волк в раздражении отвернул голову.
— Он не нарушал клятв, — прорычал он. — Обвинение ложно.
Рагнар оглянулся на лица своих воинов. Потрясенные, укрывшиеся за щитами, они ловили каждое слово, замечали каждое движение.
— Но как же... — прокричал Рагнар. — Ты ошибаешься! Кибелл повернулся в его сторону всем телом. Он был похож на огромный докрасна раскалённый наконечник гигантского копья. Воины за спиной Рагнара в ужасе пятились, приседали за щитами, только Рагнар, побледнев ещё больше, смотрел с прежним вызовом.
— Я? — громыхнул Кибелл. В небе блеснули кроваво-красные молнии. Тяжело и гневно прогрохотал гром. — Смертный... Я мог бы тебя за ложь унести в ад...
Мрак взвесил в руках секиру. Он держал глазами страшного бога, но замечал и жёлтых, как восковые свечи, Фригу с Сигизелем, всё ещё крепко связанных, видел, как начали переглядываться в задних рядах воины, отделённые от страшного бога рядами своих товарищей.
Он сказал отечески:
— Ну что, Рагнар? Повинись, я вообще-то добрый. Голову сечь не буду. Правда, другое место высеку, это обещаю.
Рагнар смотрел с бешенством. Челюсти его лязгали, когда он потащил из ножен меч:
— Ты... ты... проклятый!.. Тогда ты умрёшь от моей руки! Воины задвигались. Из рядов выступили сразу двое, один крикнул предостерегающе:
— Доблестный Рагнар!.. Это же тцар!.. Опомнись!
— А я — Рагнар! — прокричал Рагнар. Его трясло, изо рта потекла пена, лицо стало некрасивым. — А вы — мои люди!