Одним из любимых ее развлечений было заходить в ювелирные магазины и долго, подробно разглядывать самые дорогие украшения, иногда с деловито-озадаченным лицом обращаясь к продавщице: простите, можно вот это колечко примерить? Ах, к нему есть еще и серьги? Ну, конечно, я примерю. Да, очень красиво. Сколько здесь? 0,14 карата в каждом камне? А какая чистота? А есть у вас что-нибудь такого же плана, только без лепесточка? Нет? Жалко… До слез было жалко себя, когда кто-то покупал у нее на глазах такие колечки-сережки, с лепесточками и без, с одним крупным камнем, с россыпью мелких вокруг. Она ревниво провожала взглядом каждую счастливую обладательницу настоящих камней. К ее яркозеленым глазам так подошли бы крупные изумруды. Изумруд – ее камень, он принес бы удачу. А бриллиант хранит от болезней, от сглаза. Все это ерунда, конечно, просто очень красиво и очень хочется… И особенно было обидно, когда камни сверкали на пальцах и в ушах у таких вот толстых безобразных теток.
Сейчас ее здорово разволновал и расстроил этот сверкающий камешек. Настоящий бриллиант в таком гадком, некрасивом чужом ухе.
Вагон выехал на свет, на станцию «Площадь Революции». Бриллиантовая тетка мужественно прокладывала Маргоше путь к выходу, перла как танк. Но, Господи, какая была шуба на этом толстозадом танке! Норочка, цвета какао с молоком, почти до полу. И не из кусочков, не турецкий ширпотреб.
Кто-то в медленной грубой толпе наступил на пятку. «Все. Сапогам конец», – спокойно подумала Маргоша, протиснулась к краю вестибюля и, опершись на холодное колено бронзовой колхозницы, рассмотрела оторванную подметку. Действительно, все. Можно доковылять до училища, а потом? Впереди бесконечная, беспощадная зима. Как пережить ее без теплых сапог? Можно занять денег. Можно. Есть в училище люди, которые дадут Маргоше взаймы. А отдавать как? Со стипендии? Смешно, в самом деле.
Маргоша взглянула вверх и встретила серьезный бронзовый взгляд колхозницы. Ладно, надо идти. Через пять минут начинается первая пара. Сценическая речь. Столетняя бабка Ангелина Ивановна ставила дикцию нескольким поколениям актеров Малого театра. Перед ней все училище трепещет. Опаздывать нельзя ни на секунду, старуха не выносит, когда на ее уроки опаздывают. Может выгнать, нажаловаться проректору.
Маргоша рванула сквозь толпу, понеслась, хлопая оторванной подметкой. И успела, влетела в аудиторию под пронзительный треск звонка. А подметка осталась валяться в коридоре.
– Тебе не только сапоги, тебе еще и штаны не мешало бы новые купить, и свитер, – хмыкнула гримерша Света.
Они стояли в пустой курилке. У Светы была манера щурить правый глаз, выпуская клубы дыма из ноздрей.
– Мне много чего не мешало бы. Я от шубы тоже не откажусь, и от «Мерседеса». – Маргоша попыталась улыбнуться, но лицо не слушалось, вместо улыбки вышла какая-то жалкая гримаса.
– А родители? Ты ведь москвичка, живешь не в общаге, мама с папой под боком. Ты вроде говорила, они у тебя неплохо зарабатывают.
Маргоша действительно так говорила. Уверяла, будто ходит с сентября, с первого дня занятий, в одних джинсах потому, что стиль у нее такой. И связанные вручную из разноцветных клубочков свитера – это тоже стиль. Нравится ей все вязать самой, ужасно нравится. Сидишь себе вечерком перед телевизором, – двигаешь спицами, петелька за петелькой, ряд за рядом, это знаете как нервы успокаивает! Дома от шмоток шкафы ломятся, но в старых джинсах как-то уютней, И в свитерах собственного производства тоже уютней, чем во всяких дорогих английских кофточках из альпаки и ангоры. Вы ничего не понимаете, ручная работа – это высший шик!
– Странный ты человек, Крестовская. Красивая девка, не дура вроде, а одеваешься как лахудра. Солнце мое, драные джинсы и свитера-авоськи сейчас не модны. Да и не идет тебе. – Света насмешливо, оценивающе оглядела Маргошу с ног до головы.
– У меня такой стиль. – Маргоша вскинула голову, тряхнула роскошной ярко-рыжей гривой.
– Сапоги без подметок – это тоже стиль? – жестко, уже без всякой усмешки спросила Света.
Маргоша пожалела, что обратилась к ней с просьбой. Она могла попросить взаймы у многих, но приличные сапоги стоили не меньше трехсот. Ни у кого таких денег с собой не было. А купить надо сегодня.
Она уже прикинула, что месяца за два соберет деньги частями, перезаймет, кое-что вытянет из отца, еще немного подкинут бабка с дедом, а потом стипендия… В общем, месяца через два она сумеет вернуть долг. Но эти два месяца надо в чем-то ходить. Не в тапочках же, в самом деле! А для Светки такая сумма вообще не деньги.
Зарплата у гримерши немногим больше студенческой стипендии. В театре и в училище знали, что Света окончила курсы массажа, подрабатывает, разминая телеса стареющим актерам и актрисам. Но это тоже не ахти какие деньги. Между тем одна только юбка из дымчатой лайки, обтягивающая тугие Светины бедра, стоила примерно десять стипендий. И прочее – сапоги, песцовая шуба, камни в ушах и на пальцах, запах каких-то немыслимых духов – все вопило о больших, серьезных деньгах.
Света была старше Маргоши лет на десять. Высокая, полноватая, с большой грудью. Прямые, совсем светлые, не густые, но блестящие ухоженные волосы подстрижены идеально ровным каре. Лицо грубоватое, беспородное, в общем – никакое. Толстый плоский нос, чуть оплывший подбородок, плавно переходящий в молочно-белую полную шею. Только рот можно назвать красивым – чувственный, мягко-подвижный, он жил как бы сам по себе, улыбался, обнажая мелкие ровные ярко-белые зубки, чуть вытягивался вперед, выпуская табачный дым, сжимался в презрительно-недоуменной гримаске. Маргоша давно заметила: когда разговариваешь со Светой, невольно смотришь не в маленькие светло-карие глаза, которые ничего не выражают, а на рот.
– Я тебе верну через месяц. Ну, через два – как максимум, – быстро произнесла Маргоша.
– Конечно, вернешь, солнце мое, – полные губы мягко усмехнулись, – не переживай, вот тебе пятьсот. – Щелкнул замочек элегантной дорогой сумки, выплыл бумажник, холеная белая рука протянула Маргоше купюры.
– Светка, спасибо, век не забуду! – засияла Маргоша и чмокнула гримершу в полную нежную щеку, но тут же спохватилась:
– Пятьсот это много, мне нужно только триста.
– Ладно, зайчик, не прибедняйся. Тебе нужно значительно больше, – весело подмигнула Света.
– Ага, как в том анекдоте про слона, – нервно засмеялась Маргоша, – съесть-то он съест, да кто ж ему даст?
– Ну, за просто так, конечно, никто не даст. А заработать можно. Ты ведь все заливаешь про родителей. Я вижу, какие они у тебя богатые. – Света заговорила очень тихо, хотя, кроме них двоих, никого в курилке не было. – Голову надо иметь на плечах, солнце мое.