— В четверг!
— И вы ничего мне не сказали! — На лице юноши были и обида, и злость. «Так я и подозревал» — казалось, сорвется с его губ. — Где записка?
— Вот она.
Алэн схватил коричневую бумажку.
— А что было с ней?
— Ее шарф.
Марта достала его из своей сумки для вязания.
И тут Солсбери почувствовал облегчение от того, что они рассказали Алэну. Как будто это был новый шаг, новое действие.
— Это ее шарф, — сказал Алэн нахмурив брови.
— Конечно, ее.
— Она ничего не приписала?
— Нет.
«Не надо заострять на этом внимание», — безмолвно умолял Солсбери.
— А тебе не кажется... — Марта выпрямилась, ее голос был чистым и звонким, — тебе не кажется, что на шарфе есть пятно?
Солсбери почувствовал, как по спине ползут мурашки. За все это время она впервые спрашивает об этом. Он был потрясен. Ему не приходило в голову, что его тоже могут щадить.
Алэн взял в руки этот кусочек изящной материи и, не глядя, отбросил его в сторону.
— Ради Бога, сэр, скажите мне, что вы сделали!
— Я сделал в точности как там сказано.
— Вы выходили из дому... вчера вечером? И нашли то место? Вручили деньги?
«Дурак! Старый дурак!» Это не было сказано, но все равно Солсбери это услышал!
— Я не доехал до места. Человек с закрытым лицом забрал деньги с сидения.
— Что?!
— Мы решили, так и было задумано. Я поехал дальше. Нашел это место. Но там ничего не оказалось.
— Абсолютно ничего?
— Абсолютно.
— Так вы хотите сказать, что вас остановили? Обокрали?
— При красном свете, Алэн. Он сам взял. Он знал, что там. Даже назвал мою фамилию.
«Эх ты, старый дурак!» — Солсбери казалось, что он это слышит.
— Как он выглядел?
— Кажется, здоровый парень. Я перепугался. Не смог разглядеть как следует. Лицо было спрятано.
— Куда он пошел?
— К машине. Они свернули за угол.
— И вы за ним не поехали!
— Я слишком поздно сообразил. Я поехал дальше. Понимаешь, я не был уверен. Я ничего не соображал.
— Если бы в вашей машине был спрятан кто-нибудь из профессионалов! Или хотя бы ехал сзади. Если бы только вы поставили в известность меня!
— Я надеялся...
Марта рассматривала свое вязание.
— Я спустила несколько петель, — сказала она. — Послушайте, я спустила...
Солсбери крепко ее обнял.
— Когда это было? — допытывался Алэн. — Уже прошло восемнадцать часов?
— Да.
— Ее нет.
— Нет.
— И она не звонила.
— Нет. Нет.
Отец наблюдал за ним и думал: «Господи, что еще он припоминает? Как ведут себя в подобных случаях?»
— Вы пометили деньги, — безапелляционно сказал Алэн.
— Нет, я... все сделал, как там сказано.
— Чарлз! — воскликнула Марта.
— Все в порядке. Все в порядке, — успокоил он ее.
Алэн расхаживал взад-вперед по комнате. Он был очень расстроен. Однако владел собой и говорил спокойно, даже учтиво.
— Очень жаль, что вы не поставили в известность меня. Если бы только вы посчитали нужным сказать обо всем мне. Вероятно, мы упустили прекрасную возможность. Профессионалы знают, как в таком случае поступить.
— Сделанного не переделаешь, — с горечью вырвалось у Солсбери.
— Эксперт даже по почерку смог бы определить... — Алэн вдруг замолк. — И по отпечаткам пальцев. Ей Богу, сэр, мне кажется, мы должны обратиться в полицию. Я не знаю, что еще можно предпринять. Ее нет. Уже поздно. Потеряно столько времени. Мои люди отыскали Амбиелли, однако...
— Твои люди отыскали! — Наконец до Солсбери дошел смысл этих слов, и он встал со стула. — Но ведь я же тебя просил!..
— Мне видно со стороны, что вы оба на грани помешательства и, как сами выражаетесь, не способны соображать.
— Какое тебе дело?.. — громко начал Солсбери. — Разве ты не слыхал моей просьбы?
— А вы, сэр, должны были сказать мне об этой записке.
— Я обещал тебе, что если они свяжутся...
— Вы мне ничего не обещали.
— Ты меня не слушал! — отрубил Солсбери.
Казалось, Алэн обиделся.
— Причин для беспокойства нет, — примиряюще заметил он. — Мои люди просто установили, где он проживает. Никакого вреда от этого не будет. Отыскали комнату, которую он снимает. Они работают спокойно, без шума.
— Никакого вреда! — воскликнул Солсбери. — А я держал слово. А ты нарушил его, действуя от моего имени. Может быть... может...
— Вовсе нет. Амбиелли не подозревает, что за ним следят.
— Как ты можешь за это поручиться? А что если подозревает? Что если он думает, что вчера вечером я был не один? Что за мной кто-то ехал? Что если он решил, будто я его не послушался? — Солсбери слышал собственный голос, эхом прокатившийся по всему дому. — Как ты не понимаешь! Е е в е д ь н е т!
— Я не верю, чтобы... — насмешливым голосом начал Алэн.
— Отзови своих людей!
— Если вы так настаиваете, сэр, — принужденно согласился Алэн. — Однако, мне кажется, нет никакой необходимости в такой предосторожности. Думаю, нам стоит побольше разузнать об Амбиелли. Особенно теперь. Вы ведь сами сказали, что ее нет.
Солсбери сжал виски двумя кулаками. Он смотрел на седую голову жены. Голова подергивалась, вздрагивала. «Она вот-вот рухнет», — пронеслось у него в мозгу.
— Амбиелли — ниточка ужасно заманчивая, — сказал Алэн. — Пока мы не разыскали самого Линча, надо уцепиться за нее. Я был вынужден сделать то, что считаю в данном случае разумным. Для блага самой же Кэтрин. Вчера вы были совсем беспомощны, опустили руки. Если бы только вы мне доверяли...
— Доверял, — буркнул Солсбери. — Неужели ты этого не понимаешь?
— Эти люди осторожны. Они специально этому обучены. Вы просто не разбираетесь в этом, сэр. Всю ответственность я беру на себя.
— Ответственность не возьмешь! — отрезал Солсбери. — Это бессмыслица. Один звук. Сделанного не переделать. Будем надеяться, что они и в самом деле действовали осторожно. Ты можешь с ними связаться?
— Могу, почти мгновенно. Одним словом, они знают, где я. Кто-нибудь из них мне позвонит. Но я этим не довольствуюсь. Мы, сэр, должны обратиться в полицию, и, я думаю, вы с этим согласитесь. Это, сэр, уже касается не только вас. Мне очень жаль. Но правде надо смотреть в глаза.