— Мне следовало вести тебя на поводке. — Я оглянулась. Джим остановился посреди дороги, нервно озираясь по сторонам. Мне стало жаль несчастного демона. Я подумала, что, если бы я в каком-то месте чуть не умерла, мне бы тоже не слишком хотелось туда возвращаться. — Может, тебе будет спокойнее, если вы с Рене подождете здесь, пока я ищу Дьёрдя? Там, около Детского зоопарка, есть скамейки.
Во взгляде демона я заметила явное облегчение.
— Лучше в машине. В машине удобнее. По-моему, эти скамейки жесткие...
— Ну, если ты уверен...
Прежде чем я успела еще что-нибудь сказать, демон бросился прочь, к выходу, где стояло такси Рене.
— Ты не возражаешь? — спросила я Рене. — Не думаю, что Джим нуждается в присмотре, но все-таки будет лучше, если ты посидишь с ним.
— Нет проблем. Мы подождем вас в машине.
Я обняла его:
— Спасибо, Рене. Ты просто золото.
— Да ну, я не ношу золота, не люблю желтый цвет.
— Ну хорошо, значит, платина. Я вернусь, как только найду отшельника. Если меня не будет через двадцать минут, пошли за мной Тиффани.
Предупреждение оказалось излишним. Не успела я пройти трехсот метров по тропинке, как из березовой рощицы возникла знакомая фигура и устремилась прямо ко мне.
— Страж! Где Тиффани? Где ты ее оставила? Неужели ты бросила ее у входа, где собираются лесники? Они просто ужасны! Она слишком невинна и чиста для них!
— Эй, погодите секунду!
Когда Дьёрдь проносился мимо меня, я успела поймать его за край рубашки. Тропа в этом месте изгибалась, отчего он не мог видеть площадку у главного входа, но отшельник явно не собирался останавливаться около меня, чтобы забрать амулет, он собирался искать Тиффани. По инерции я развернулась к нему лицом, и при мысли о Тиффани на лбу у меня образовались морщины.
Отшельник на мгновение замер, затем ухмыльнулся, и рука его сомкнулась на моем запястье.
— Она же наш с тобой друг, ведь так? Вчера ночью она рассказала мне о том, что случилось с твоей собакой. Мне очень жаль, что пес заболел, но ему уже лучше, правда?
— Да, моему псу уже лучше, — пробормотала я, прикусив губу.
Меня охватило нехорошее чувство, от которого волосы на затылке зашевелились, но я никак не могла понять чем оно вызвано. Дьёрдь выглядел точно так же как вчера, — приятный, опрятный и безобидный мужчина, хотя и слегка встревоженный. Очевидно, что он недавно умывался и завтракал — волосы его были еще влажными, за левым ухом виднелось пятно засохшей мыльной пены или крема для бритья, от его рубашки исходил запах бекона и костра.
— Да, Тиффани — мой друг, и она здесь, играет с утятами.
Он успокоился и испустил шумный вздох облегчения:
— Прекрасно; в детском зоопарке только женщины.
— Ага. Гм. Но вы ведь знаете, что Тиффани дала обет целомудрия, да? Она вам об этом говорила?
Дьердь небрежно кивнул:
— Ночью она много чего мне говорила. Ты думаешь, что я слишком стар для нее, что она — прекрасная роза, которую я недостоин сорвать. Но ты ошибаешься! Она не такая, как все другие! Она самый редкостный оранжерейный цветок, и только я буду наслаждаться красотой ее лепестков, которые раскроются для меня.
У меня отвисла челюсть. Он говорил совсем не о том, о чем, по моему мнению, должен был говорить. Но я решила, что нераскрытые лепестки Тиффани — это не мое дело. Моим делом был амулет. Я вытащила его из выреза платья и подняла перед собой:
— Простите, вчера мне пришлось убежать и я не успела отдать вам амулет, но от Тиффани вы знаете, что дело было срочное. Вообще-то, я хотела задать вам несколько вопросов относительно этой штуки...
— Оставь его себе, — сказал он, пытаясь вырвать, край рубашки из моих пальцев.
Но я вцепилась в отшельника еще крепче, отлично понимая, что, если отпущу его, он тут же сбежит в зоопарк к утятам.
— Что?
— Оставь его себе. Он мне больше не нужен. Почему бы нам не сходить за Тиффани? Возможно, ей захочется осмотреть парк. Я могу показать ей свою пещеру. Ей там понравится. Она оценит местные прекрасные виды.
— Я уверена, что оценит, но как же аму...
Отшельник наконец-то вырвался от меня и быстро попятился:
— Он твой! Я освобождаю тебя от обязательства отдать его мне. Пойдем искать Тиффани. — И он помчался прочь, даже недослушав меня.
— Ну и дела, — пробормотала я, снова надевая на шею цепочку с ужасной вещицей. — И что мне теперь делать?
Очевидно, следовало возвращаться в отель. Когда Тиффани отказалась осматривать красоты парка и предпочла ехать с нами, Дьёрдь расстроился.
— Но я хочу столько тебе показать! Столько цветов, прекрасных животных и птиц на ветвях! — чуть ли не на коленях умолял он ее.
Я подумывала ненадолго оставить их вдвоем, но Тиффани была совершенно безразлична к Дьёрдю и его страсти.
— Цветы, птицы и прекрасные животные никуда отсюда не денутся, — твердо ответила она. — Я должна ехать с Эшлинг. Она мне платит. Я поделюсь своими улыбками со множеством людей. Возможно, я приеду позже, и если ты пообещаешь больше не говорить мне вещей, которые говорил сегодня ночью, я поделюсь улыбкой и с тобой.
И, отвергнув его окончательно и бесповоротно, она ушла, разливая вокруг свет своей улыбки.
Дьёрдь, изнемогавший от несчастной любви, издал такой жалобный стон, что мне стало его жаль.
— Она богиня. Нет, выше богини, она... она... а кто выше богини?
— Девственница? — предположила я.
— Да! Она девственница, самая чистая из всех. На всем свете не найдется никого лучше ее. Она должна быть моей!
Я криво усмехнулась — мне совершенно не понравился собственнический тон, которым он это произнес.
— Боюсь, вам придется нелегко. Тиффани твердо намерена соблюдать обет целомудрия. В этом, так сказать, состоит ее бизнес. Послушайте, я понимаю, что сейчас у вас голова занята Тиффани, но я не могу оставить у себя амулет. Это слишком дорогая вещь и к тому же... странная.
— Странная? — переспросил он, направляясь к кирпичной стене высотой до пояса, которой был обнесен зоопарк для детей. Тиффани уже скрылась за высокими черными коваными воротами и быстро шла к парковке, где стояла машина Рене. Плечи Дьёрдя поникли. — В каком смысле странная? Это амулет Венеры, работы Марсилио Фичино [33], на нем изображены третий и пятый пентакли Венеры.
— Фичино? Тот самый Фичино, который служил у Медичи? Человек, который написал «De triplici vita»?