— Ты как? — спросил он.
— Я готов ехать домой, — произнес Виктор. — Я сделал свое дело.
— Не собираешься завербоваться на следующий год?
Он сделал долгую затяжку.
— Мама хочет, чтобы я вернулся домой, а брат предложил мне работу. Кровельщиком. Думаешь, у меня получится?
— Да, думаю, получится. Ты станешь отличным кровельщиком.
— Моя девушка Мария ждет меня. Мы знакомы с тех пор, как мне было четырнадцать.
— Знаю. Ты рассказывал о ней.
— Я хочу на ней жениться.
— Об этом ты тоже рассказывал.
— Хочу, чтобы ты приехал на свадьбу.
Огонек сигареты Виктора позволил Тибо увидеть призрачную улыбку друга.
— Я такое не пропущу.
Виктор затянулся еще раз, они стояли молча, размышляя о будущем, которое казалось невозможно далеким.
— А как насчет тебя? — спросил Виктор. — Вернешься в армию?
Тибо покачал головой:
— Нет, с меня хватит.
— Чем займешься, когда покончишь с этим?
— Не знаю. Сначала побездельничаю, может, отправлюсь на рыбалку в Миннесоту. В какое-нибудь прохладное и зеленое место — хорошо просто посидеть в лодке и расслабиться.
Виктор вздохнул:
— Звучит прекрасно.
— Хочешь присоединиться?
— Да.
— Тогда я сообщу тебе, когда спланирую поездку, — пообещал Тибо.
Он услышал веселые нотки в голосе Виктора.
— Я буду там. — Виктор откашлялся. — Хочешь узнать кое-что?
— Только если ты сам готов мне рассказать.
— Помнишь перестрелку? Ту самую, в которой погибли Джексон и остальные, когда «хаммер» взлетел на воздух?
Тибо подобрал маленький камешек и бросил его в темноту.
— Да.
— Ты спас мне жизнь.
— Это не так. Я просто потащил тебя назад.
— Тибо, я следовал за тобой. Когда ты выпрыгнул из «хаммера», я собирался остаться, но когда увидел, что ты ушел, то понял: у меня нет выбора.
— О чем ты говоришь?
— Фотография, — перебил Виктор. — Я знаю, ты носишь ее с собой. Я последовал за твоей удачей, и она спасла меня.
Сначала Тибо не понял, но когда наконец осознал, что сказал Виктор, то недоверчиво покачал головой:
— Это всего лишь фотография, Виктор.
— Это удача, — настаивал Виктор, приблизив лицо к лицу Тибо. — И ты счастливчик. А когда закончишь службу, то, мне кажется, тебе следует найти женщину со снимка. Твоя история ждет продолжения.
— Нет…
— Она спасла меня.
— Она не спасла других. Многих других.
Все знали, что 1-й батальон 5-го полка понес в Ираке больше потерь, чем любое другое подразделение.
— Потому что она защищает тебя. А когда спрыгнул с «хаммера», я поверил, что она и меня спасет. Так же как и ты веришь, что она помогает тебе.
— Нет, не верю, — возразил Тибо.
— Тогда почему, мой друг, ты до сих пор носишь ее с собой?
Наступила пятница — третий день его работы в питомнике, и хотя Тибо старался не вспоминать о прошлом, он всегда осознавал, что в кармане у него лежит та самая фотография. И еще он всегда думал обо всех словах Виктора, которые услышал в ту ночь.
Он выгуливал мастифа на хлипком поводке далеко от окон кабинета, но на территории участка. Пес был громадным, по крайней мере, не меньше датского дога, и норовил лизнуть руку Тибо каждые десять секунд. Дружелюбный.
Тибо уже освоил рабочие обязанности, состоявшие в том, чтобы кормить и тренировать собак, убирать клетки, назначать встречи. Ничего сложного. Он был почти уверен, что Нана раздумывает над тем, чтобы доверить ему еще и дрессировку. Вчера она попросила его посмотреть, как она работает с одной из собак, и это напомнило ему занятия с Зевсом: такие же четкие короткие простые команды, визуальные сигналы, уверенное управление поводком и щедрая похвала. Закончив, Нана попросила его пойти с ней, когда отводила собаку в питомник.
— Думаете, вы могли бы справиться с чем-то подобным? — поинтересовалась она.
— Да.
Она бросила взгляд на Зевса, который плелся за ними:
— Вы так же дрессировали Зевса?
— Да, почти.
Когда Нана проводила с Тибо собеседование, он высказал две просьбы. Во-первых, попросил разрешения брать Зевса с собой на работу. Тибо объяснил, что, после того, как они столько времени провели вместе, Зевс тяжело воспримет расставание на целый день. Слава Богу, Нана это поняла. «Я долго работала с немецкими овчарками, так что знаю, о чем вы говорите, — заявила она. — Пока он не будет причинять беспокойство, я не против его присутствия».
Зевс беспокойство не причинял. Тибо сразу же усвоил, что лучше не пускать Зевса в питомник, когда он кормит собак или чистит клетки, так как другие собаки начинали нервничать. Но если не считать этого, Зевс пришелся ко двору. Пес ходил за Тибо, когда тот тренировал собак или убирал площадку для дрессировки, и лежал на веранде у порога, когда Тибо занимался документами. Если приходили клиенты, Зевс тут же принимал состояние боевой готовности, как и был приучен. Этого оказывалось достаточно, чтобы большинство клиентов застыли прямо на месте, но быстрое «Все в порядке» тут же успокаивало его.
Вторая просьба Тибо к Нане состояла в том, чтобы ему разрешили приступить к работе в среду, так как ему требовалось время на поиски жилья. Она и на это согласилась. В воскресенье по пути домой из питомника он купил газету и изучил объявления о сдаче жилья. Просмотреть весь список оказалось несложно: в нем значилось лишь четыре дома. Он тут же исключил два варианта с большей площадью, ему просто не нужно было столько места.
По иронии судьбы два оставшихся варианта располагались в противоположных концах города. Первый дом, который он нашел, находился в более старом квартале, прямо за центром, с видом на Саут-Ривер. Хорошее состояние. Приятный район. Но не для него. Дома слишком плотно стояли друг к другу. Второй дом, однако, вполне ему подходил. Он располагался в конце грунтовой дороги примерно в двух милях от работы, в сельской местности, граничившей с национальным лесом. Он без труда мог срезать путь к питомнику, пробравшись через лес. Это не очень сокращало его путь, но позволяло Зевсу прогуляться. Дом был одноэтажным, в южном деревенском стиле и как минимум лет ста с момента постройки. Но за ним тщательно следили. Стерев грязь с окон, он заглянул внутрь. Без ремонта не обойтись, но это не помешает ему въехать. Кухня оказалась старомодной: в углу разместилась дровяная печь — только она, вероятно, и согревала дом. Пол из широких сосновых досок был ободран и покрыт пятнами, а шкафы, возможно, стояли здесь со времен постройки, но эти вещи скорее добавляли очарования характеру дома, чем отвлекали от него. Более того, меблировка включала самые основные предметы: диван и журнальные столики, лампы, даже кровать.