— Нет, только повышенное газообразование, — не моргнув глазом ответила Василиса, которой вопросы про ее здоровье показались оскорбительными. Она, конечно, не подозревала, что в них есть какой-то тайный смысл.
— Отлично! — Шувалов нырнул в кабинет и оставался там до конца рабочего дня. Появился лишь около семи, беспечно помахивая портфелем.
— Вот вам ключи, — напутствовал он ее. — Когда будете уходить, закройте обе двери. Да, кстати, я ждал важного звонка, но времени задерживаться нет. Если вдруг позвонят и попросят что-нибудь передать, перезвоните мне на мобильный. Сами. Номер никому не давайте. Вот, возьмите.
Он бросил ей под нос визитку, на обратной стороне которой был нацарапан номер. Василиса отпихнула ее пальцем на край стола. Ну и манеры у этого типа! Говоря по правде, Шувалов ей понравился с первого взгляда. Возмущало ее то, что она ему не понравилась. По крайней мере, он вел себя с ней так, будто бы она в чем-то перед ним провинилась. Это было обидно.
— Чертов Кудесников! — пробормотала Василиса, устраиваясь за столом поудобнее и придвигая к себе пачку писчей бумаги. — Возомнил себя большим начальником! Интересно, как он будет себя вести, если действительно получит хоть какую-нибудь власть в свои руки?
Прошло совсем немного времени, и этаж наполнился гулом голосов. Василиса некоторое время постояла возле окна, наблюдая за тем, как служащие вытекают из здания подобно струйке песка из колбы песочных часов. Через полчаса «стекляшка» опустеет окончательно. В ней не останется никого, если не считать случайно застрявших песчинок, таких, как она сама.
Тем временем Вова Дудасов готовился к сольному представлению. Еще днем, сразу после ухода Шувалова, он сбегал в магазинчик «Веселые ужасы» и приобрел там массу потрясающих вещей: дюжину пластмассовых яиц, наполненных зеленой желеобразной слизью, клыки Дракулы, баночку светящегося крема, пузырь вонючей пены, аудиокассету с записью страшных криков, а также накладной резиновый живот с красивым разрезом посредине.
Надо заметить, что вываливающиеся кишки выглядели очень натурально.
Приладив живот под расстегнутую рубашку, Вова подошел к зеркалу и, полюбовавшись собой, хихикнул.
— Зуб даю, девчонка описается от ужаса! — пообещал он своему отражению.
Василиса заканчивала первую страницу отчета, когда в коридоре раздалось леденящее душу завывание. Казалось, воет какое-то существо, находящееся в предсмертной агонии. Василиса обмерла. Минута томительного ожидания — и завывание повторилось! Протяжный, тоскливый вой пронесся по коридору, закончившись коротким хриплым кашлем. По мнению Василисы, такие звуки могло издавать только чудовище.
Ее пульс считал так же. Поэтому он переместился в уши, участившись до верхнего предела. Василиса взобралась на стул с ногами и, вытаращив глаза в пустоту, вся обратилась в слух. Вой повторился. Теперь он был ближе к кабинету и еще ужаснее! Вдруг раздался топот, далекий крик о помощи, удары — и тишина.
Некоторое время Василиса стояла на стуле на четвереньках, не в силах пошевелиться.
Первая мысль, которая пришла ей в голову, была о маньяке, перенесшем свою деятельность в стены «Метеорита». Вдруг, пока она тут обмирала от ужаса, на этаже убили какую-нибудь девушку? Вооружиться в приемной было категорически нечем. Василиса, не спуская ног на пол, потянулась к шкафчику.
Там она обнаружила только бумаги и — о, радость! — запасы спиртного, которое, вероятно, хранилось здесь для гостей. Организм подсказал, что коньяк — это именно то, что ему нужно в данный момент больше всего.
Безжалостно сорвав пробку, Василиса приникла к горлышку и сделала два больших глотка. Коньяк мягко обжег гортань и побежал в желудок.
Прошло примерно полчаса, и она поняла, что испытывает неистребимое желание выйти из кабинета и посмотреть, что делается снаружи. Все эти полчаса, кстати сказать, в коридоре что-то выло и бегало. Отхлебнув очередной раз из бутылки, Василиса слезла со стула и на мягких теплых ногах двинулась к выходу.
— А хрен ли мне бояться! — вслух воскликнула она и браво распахнула дверь.
Коридор, в котором приглушили свет, выглядел неуютно. Выйдя наружу, Василиса тут же наступила ногой во что-то скользкое и наклонилась посмотреть, что это.
— Сопли? — вслух подумала она. — Не может быть. Так высморкаться мог только слон. И то, если у него было воспаление носовых пазух.
Вова Дудасов к тому времени, как Василиса окончательно осмелела и появилась-таки в поле его зрения, порядком притомился. Когда дверь кабинета открылась, он находился как раз возле лифта. Мешком свалившись на пол, Вова раскинул руки и распахнул рубашку, чтобы резиновые кишки были хорошо видны.
План его был прост и казался легким в исполнении. Включить кассету с криками, лечь и притвориться трупом. Увидев кишки, объект, безусловно, впадет в панику и с визгом убежит назад в кабинет. Тогда «труп» уйдет в хозблок, наденет клыки Дракулы, вымажется фосфоресцирующим кремом и покажется бедняжке еще раз. Вова считал, что этого будет более чем достаточно.
Однако он просто не знал, с кем связался.
Исходя из собственного опыта, Вова представлял себе среднестатистическую секретаршу существом эфемерным и легко поддающимся панике. Пьяную Василису он в деле не видел.
Размазав слизь каблуком туфли, она шатающейся походкой отправилась туда, где лежало «тело». По дороге она испачкала локоть вонючей пеной, которую Дудасов щедро намазал на стены. (Ему же, в конце концов, убирать!) Понюхав ее и поморщившись, Василиса снова вступила сама с собой в диалог:
— Интересно, а это что еще за дрянь?
Вдруг зараза какая-нибудь?
Она обильно смочила локоть коньяком, бутылку которого держала за горлышко. И тут увидела Дудасова. Некоторое время она разглядывала кишки, потом икнула и прижала свободную ладонь к желудку.
— Боже мой! Кажется, меня сейчас стошнит.
Дудасов не на шутку испугался. Такая перспектива его вовсе не устраивала. Пользуясь тем, что Василиса отвернулась и не смотрит на него, он с проворством ящерицы отполз метра на три и снова принял прежнюю позу. Василиса, однако, передумала опорожнять желудок и снова повернулась к телу.
— Блин, — сказала она. — Труп перемещается. А может, он еще не труп? Вдруг у него есть пульс?
Опасливо приблизившись к нему, Василиса наклонилась и приложила руку к шее Дудасова. К ее изумлению, пульс бился весело и громко.
— Да он еще жив! — взволновалась она. — Надо что-нибудь предпринять для спасения и вызвать «Скорую»!
Она помнила, что, когда у людей что-нибудь отрывается, это что-нибудь непременно нужно заморозить. С кишками она решила поступить точно так же. В приемной Шувалова стоял маленький холодильник для напитков, Василиса уже видела, что там есть лед. Она сбегала за ним так быстро, что Дудасов не успел убежать. Все, что ему удалось, это отползти еще метров на пять.