— По-моему, вы преувеличиваете, — заметила Вера Витальевна. — Как это — дверь не открывает? Ко всякому человеку можно подобрать ключик.
— К Чепукину нельзя, — сказала старушка. — У него механизм сломанный.
Она выразительно покрутила пальцем у виска.
— Ерунда! — уперлась Вера Витальевна. — Хотите, я вам помогу? Мне кое-что понадобится…
Ей стали протягивать всякие подручные материалы, но она решительно их отвергла.
— Мне потребуется мука или крупа… Майя, у тебя есть пакет пшена? Не жалко пожертвовать на народные нужды?
Майя молча отправилась к себе. Сильвестр, одетый для поездки, сидел в кабинете и стучал по клавиатуре компьютера.
— Босс, мы на минуточку задержимся! — крикнула ему Майя. — Я вас позову!
Он пробурчал что-то невразумительное, и она быстро прошла к шкафчику, где хранились запасы продовольствия.
— Крупы нет, есть горох, — сообщила она через минуту, снова появляясь на лестничной площадке. — Колотый. Как раз для горохового супа.
— Отлично! — одобрила Вера Витальевна. Жильцы подъезда изнемогали от любопытства.
— Выгляни в окошко, дам тебе горошка? — с недоверием спросил Бабанов. — Что-то в этом роде?
— Вот именно, — с удовлетворением ответствовала Вера Витальевна.
— Тю-ю… На что ему горох? Он не откроет.
— Весь фокус в том, как предложить, — отрезала она и опустила палец на кнопку звонка.
Вся толпа замерла в ожидании. Кажется, никто не дышал, даже идиотская Джинерва перестала поскуливать, склонив голову на одну сторону.
В ответ на звонок послышались торопливые частые шажки, потом жидкий сварливый голос поинтересовался:
— Кто тут?
— Чепукин? — строго спросила Вера Витальевна. — Я от товарищей по партии. Вам положена продуктовая взаимопомощь.
— От какой такой партии? — озадачился за дверью мятежный Чепукин.
Все соседи в напряжении уставились на Веру Витальевну. Действительно — откуда она может знать, какой политической партии симпатизирует Чепукин? Может, он анархист. А может, монархист. Однако тетю Веру невозможно было сбить с толку.
— От вашей партии, Чепукин. Перестаньте дурака валять и заберите свой горох.
— Чего? — изумленно переспросил тот и завозился с замком. — Почему горох?
— Откуда мне знать, гражданин хороший? — строго заметила Вера Витальевна. — Партия решила поддержать своих верных членов продуктами питания. На вашу душу выписан килограмм колотого гороха. Или забирайте, или отказывайтесь в пользу бедных.
— Я тоже бедный! — немедленно заявил Чепукин и открыл дверь.
Замок щелкнул, и из щели высунулась тощая белая рука в синих прожилках. Ощущения жалости она не вызывала, оттого что выглядела жадной.
— Давайте сюда, — потребовала рука и пошевелила пальцами.
Вера Витальевна без раздумий вложила в нее толстенький пакет и уже вознамерилась было потребовать явиться пред ее светлы очи. Мол, вы должны расписаться в получении, и все такое… Однако несдержанный Бабанов неожиданно издал горловое восклицание и метнулся вперед, спикировав прямо на эту руку, как коршун на веселую полевку, промелькнувшую в траве. Кажется, он даже зарычал от избытка чувств и тотчас со всего размаху получил горохом по голове. Обалдевший, он отшатнулся, и в этот миг с пронзительным криком в образовавшуюся щель бросилась Алевтина с собачкой наперевес. Собачка залилась лаем, и ее алый бант отчаянно затрясся на макушке.
— Куси, куси его, Джинерва!
Уже в следующую минуту на лестничной площадке воцарился настоящий сумасшедший дом. Разорванные и растоптанные мешки с мусором отчаянно воняли, путающиеся в целлофане и поскальзывающиеся на объедках соседи дружно вопили, Джинерва лаяла, бабушка, прижатая к стене, кричала, как вождь краснокожих. Чтобы их не растоптали, Майя и тетя Вера метнулись к лестнице и поднялись на несколько ступенек, оказавшись над схваткой.
Заветная дверь некоторое время дрожала и ходила взад и вперед. Но, вероятно, Чепукин применил какой-то запрещенный прием, потому что раздалось сразу несколько вскриков, и она захлопнулась — окончательно и бесповоротно. Подъезд содрогнулся. На лестничной площадке повисла растерянная тишина, и тогда обретший цвет и силу голос Чепукина из-за двери мстительно сообщил:
— Ну что, выкусили, ироды? Погодите, я вам отомщу! Гороху дали… Самым святым хотели выманить. Расправу учинить… У-у, кровопийцы проклятые. Поплачете вы у меня.
В этот момент Сильвестр приоткрыл собственную дверь и громко спросил:
— Собака ушла?
— Она у нас сама не ходит, — ответил за всех раздосадованный Бабанов. — Эта королевна желает, чтобы ее непременно на руках носили, а она бы гавкала…
Тетя Вера на удивление болезненно восприняла провал своего блестящего плана по выкуриванию из квартиры пенсионера Чепукина. Как всякий полководец, она была в бешенстве из-за того, что солдаты бросились в бой без команды. Революционный мятеж провалился. Соседи разошлись по квартирам, а срочно вызванная на место происшествия приходящая уборщица, бранясь и причитая, собрала мусор и вымыла лестничную площадку.
Сильвестр, который весь извелся от бесцельного ожидания, пришел в дурное расположение духа и постоянно цеплялся к Майе. Тетя Вера тоже пребывала не в лучшем настроении. Поэтому когда вся честная компания, наконец, приехала к Мережкину, создалось впечатление, что в квартиру к нему вползла большая грозовая туча.
Мережкин выглядел мальчишкой с накладными плечами и пузом, сделанным из подушки. У него были густые волосы, торчавшие в разные стороны, нос картошкой и зубастая улыбка.
— Тетя Вера! — воскликнул он радостно. Потом опомнился и сразу же сделал скорбное лицо. — Теть Вер, заходите. И вы тоже…
Он суетился, предлагал тапочки, и Вера Витальевна принимала такое повышенное к себе внимание благосклонно. Она представила сначала Майю, а потом Сильвестра, в заключение безапелляционно похлопав того по животу:
— Это и есть тот самый человек, который расследует Андрюшину гибель. Его армейский друг. Ума не приложу, почему вы раньше не встречались.
— Я видел вашу фотографию, — тотчас вспомнил Мережкин, наставив на гостя указательный палец. — Андрей о вас много рассказывал.
Эту противную фразу Сильвестр ужасно не любил. Она всегда казалась ему какой-то двусмысленной. За скобками оставалось слишком много вопросов, в частности, что конкретно о тебе рассказывали. В ответ он неопределенно улыбнулся и тотчас снова сделался серьезным.
Хозяин провел их в гостиную и указал на диван и на кресла:
— Располагайтесь, прошу. Чувствую себя странно, — хмыкнул он, обращаясь к Сильвестру. — Впервые вижу частного детектива. Волнуюсь. Вдруг чего ляпну или не вспомню то, что нужно…