– Ладно, объясни, в чем дело.
– Оказывается, это отсылка к обнаруженной во Франции урне с такой надписью, в которой, как считалось, был заключен прах верховного друида по имени Чиндонакс, одного из великих магистров Стоунхенджа.
– Откуда ты это узнал? – с некоторым раздражением спросил Мэй.
– Из надежного источника. – Артур потряс линялой книжкой в мягкой обложке, озаглавленной «Большая книга друидических знаний». – Викторианцы верили, что у самой урны была важная цель. Лорд Карнарвон пытался купить ее у французов, но, конечно же, они не согласились ее продать. В то время люди невероятно увлекались египетскими артефактами. Как тебе известно, Карнарвон финансировал Говарда Картера, раскопавшего гробницу юного Тутанхамона, и когда он умер, многие сочли это частью «проклятия». Сторонники Карнарвона полагали, что урна была сделана по образцу куда более раннего сосуда, тайно вывезенного из Египта.
– Подожди, дай я сам угадаю, – загорелся Мэй. – Они думали, что это и был сосуд, заключавший в себе все печали человечества.
– Молодец, в самую точку. Теперь ты понимаешь – сосуд существует, и у нас есть доказательство его связи с Кентиш-Тауном. Спроси меня, что с ним случилось.
– Ты меня зацепил, хотя, боюсь, после я об этом пожалею. Что с ним случилось?
– Урну украли из Лувра спустя два года после неудачной попытки ее купить, – сообщил довольный Брайант. – Французское правительство заподозрило одного из товарищей Карнарвона в том, что он хотел отомстить за смерть лорда, но доказательств у них не было. Следовательно, вполне возможно, что урна осела где-то в этих местах, раз уж Убеда нанял для поисков специалиста по здешним рекам.
– Чудесно, но ни одно из этих обстоятельств ни на йоту не приближает нас к раскрытию убийств.
Джон почувствовал себя старым и усталым. Он ощутил, что Артур снова начал забирать у него жизненную силу.
– Ты в праве так думать, но моя интуиция подсказывает: если мы найдем урну, найдем и убийцу.
– Почему? – Мэй едва не сорвался на крик. – Почему они должны быть связаны? Это два совершенно разных расследования! У нас нет причин – слышишь, никаких причин – предполагать нечто подобное. Пойми: в этом расследовании нет ничего, что основывалось бы на реальных фактах. Если бы ты только знал, как ты меня замучил!
Бледно-голубые глаза Брайанта расширились в детском изумлении.
– Я не хотел.
– Я знаю, Артур. Я плохо сплю в последнее время, вот и все. Мне пора домой. Будем честны: мы не успели завершить расследование в срок. Нас постигла неудача.
– Я тебя отвезу.
– Не обижайся, но твое вождение меня совсем доконает. Лучше сяду на автобус.
– Возможно, ты еще немного задержишься, – сказала Дженис Лонгбрайт, входя без стука. – Какая-то дама хочет тебя видеть, Артур. Некая миссис Куинтен. Говорит, у нее есть для тебя информация.
– Так веди ее сюда. – Брайант неуверенно попытался пригладить непокорный венчик седых волос. – Как я выгляжу?
Он обернулся к Мэю за одобрением, точно школьник, предъявляющий учителю вымытые руки. Джон пожал плечами. Прошло слишком много лет с тех пор, как его напарник в последний раз беспокоился о своей внешности перед появлением женщины.
– Сойдет, – с едва заметной улыбкой сказал он.
– А что смешного?
– Ничего. Вот и твоя дама.
Джеки Куинтен огляделась с явным удовольствием.
– Я представляла себе все иначе. Это не похоже на полицейский участок! – улыбнувшись, воскликнула она. – Как мило! Словно здесь кто-то живет.
– Мы и живем, – заверил Брайант. – Я даже подумываю, не начать ли пользоваться камином.
– Да, настоящего огня не хватает, правда? Было бы здорово. – Джеки поместила свой пышный зад на стул рядом с Брайантом. Она была первой, кто рискнул туда сесть, – это же был стул Мэя. – На нашей улице живет одна дама, муж которой – реставратор карт – связан с Британской библиотекой. Я зашла к ним за шлифовальным станком, и, пока она возилась со стремянкой, я думала о том, что вы мне рассказали – об истории домов и о людях, живших там, – а потом спросила ее, не слышала ли она каких-нибудь рассказов о загадочных событиях, случавшихся в годы наводнений или после них, в особенности о смертях или увечьях. Она вспомнила историю об эксцентричном старике, жившем, как ей кажется, на Балаклава-стрит. В те времена улица была довольно опасной – полицейские дежурили парами. Семьи тех, кто строил железную дорогу, преуспели и сменили скромные дома на более фешенебельные, а сюда вселились семьи победнее. Эти стали сдавать комнаты другим, и начались проблемы из-за перенаселенности и безработицы – вы знаете, как это бывает.
Мэй, просияв, сел на другой стул. Кажется, Брайант наконец-то встретил родную душу.
– Так или иначе, какие-то местные дети вбили себе в голову, что у старика где-то припрятано богатство, и решили его избить, чтобы выяснить, где оно. К несчастью, от побоев он потерял сознание и остался лежать на улице, пока они обшаривали его жилище. Как раз в это время сильные дожди привели к затоплению улиц. Несчастный старик оказался в яме, образовавшейся там, где мостовая провалилась, а когда вода поднялась над забитыми стоками, он утонул. Местные констебли знали этих юнцов – все их знали, – но в те времена жители районов старались решать свои проблемы между собой, поэтому до суда дело не дошло. Со многими домами в Кэмдене, Сомерс-Тауне и Сент-Панкрасе связаны такие истории. Правда, сейчас большая их часть забыта.
Она открыла велосипедную корзинку и, аккуратно развернув обернутый в полиэтилен лист грубого пергамента, положила его перед Брайантом.
– У мужа Дженет есть подробный план местности, составленный еще до войны. Он убьет меня, если узнает, что она опять дала его кому-то посмотреть, так что я не смогу его вам оставить, но мы подумали, что взглянуть на него вам стоит.
Поскольку рядом с Джеки места не было, Мэю пришлось изучать карту вверх ногами, что слегка его раздосадовало.
– Как видите, карта довольно необычная. Думаю, она была задумана как подарок соседу, чтобы тот мог повесить ее на стену, а не как точный план местности. Вот это особенно любопытный момент. – Она провела указательным пальцем по линиям, обозначающим улицы, и остановилась на Балаклава-стрит. – Предположительно, дома на северной стороне улицы были возведены на месте куда более древней постройки – старого монастыря, разрушенного, когда Флит вышел из берегов. Это здание принадлежало секте друидов, и местные жители называли его «Домом, проклятым всеми водами». Смотрите, он отмечен вот тут.
Артур изучал карту. Витая каллиграфия так густо покрывала улицу, что не было возможности определить, где какой дом находится.
– Другое здание именовалось «Домом огня» – никто уже не помнит почему. Оно тоже отмечено.
Брайант рассчитывал увидеть это название на том месте, где теперь стоял приют, и был разочарован, обнаружив его примерно посредине Балаклава-стрит. Но по крайней мере, само это место можно было разглядеть. Артур вытащил из верхнего ящика стола увеличительное стекло и стал разбирать надписи.