— Откуда ты знаешь? — Джош шагнул вперед. Макака, разинув пасть, издала устрашающий вой и направилась прочь, сопровождаемая своей бандой.
— Ну, хорошо, ты ему показал, кто в доме мужчина, — сказала Кейт. — Давай, вожак стаи, намажь меня кремом, и пойдем, посмотрим, что здесь за пляж.
Место для отеля было выбрано великолепное — полумесяц кадмиево-желтого пляжа, окруженный густым кустарником; песок намывал на пляж ручей, который стекал с холмов. Низкие волны свидетельствовали о том, что дно залива уходило вниз плавно и отлого — что было идеально для безопасного плавания. Белые птицы падали с неба, делались обтекаемыми, достигая воды, и возникали из нее с бьющейся в клюве рыбой. Пока они шли, Джош держал Кейт за руку. Издали доносились звуки — люди Арона вбивали молотками сваи. Они начали работать в шесть утра, и продолжаться это будет до темноты.
Арон повел их осматривать границы владений. Большая часть отеля была закончена, предстояло только построить оставшиеся виллы. Бригада малайцев рыла котлованы под фундамент, но вода наполняла ямы с точно такой же скоростью, с какой они извлекали землю.
— Когда начнутся дожди, станет хуже, — бодро предупредил Арон. — Смотрите, это Синно, — он указал на крепкого вожака макак, того самого, что они видели раньше возле веранды. Он сидел на пустом месте у кромки воды, выламывая большого краба из панциря — аккуратно разделял на половинки его внешнюю оболочку. Отделенные от тела лапы все еще сокращались, когда он опускал их в вытянутый трубочкой рот. Остальные члены банды рыскали в поисках всякой мелочи по берегу ручья.
— Как он получил это имя? — спросила Кейт, когда они проходили мимо.
— От своего вида — Celebes «Cynomacaca» с острова Сулавеси. [20] Они являются болотными макаками, пожирателями крабов, хотя вообще-то они едят все, что плохо лежит. Это самые умные из всех макак, которых я когда-либо видел, но характер у них жуткий. У меня есть книга о них, если вам интересно.
— Да, я бы хотела ее посмотреть, — сказала Кейт. — Джош, ты можешь его сфотографировать.
— Не подходите слишком близко, — предупредил Арон. — Он может повыдергивать человеку руки из суставов, хотя кричит в основном на публику.
— Ты только послушай, — Кейт расправила страницу и отметила абзац. — Это существа древесные, дневные, и любят компанию. Они хорошо плавают, лазают и бегают. Некоторых особей использовали в исследованиях по разработке вакцины от полиомиелита. Это макаки вдохновили буддистов на создание афоризма «Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла». Некоторые верят, что они «человечны» — в том, что касается воплощения худших повадок человека.
— Он сидит под дверью в этот самый момент, — сказал Джош, который брился в ванной.
— Кто?
— Синно. Вожак. Сидит на ветке дерева. Я вижу его из окна.
— Наверное, он привыкает к новым соседям.
— Он нюхает воздух, как утром.
— Уверена, что он чувствует запах моих духов. В конце концов, здесь больше никто ими не пользуется.
Джош сбривал щетину и пену из-под носа, но мог видеть в зеркале макаку. Проклятое существо сидело на корточках, наблюдая за его женой. Он вглядывался в морду обезьяны слишком пристально — лезвие соскочило, и острие царапнуло его прямо под носом.
После ужина вечером Джош продолжил наблюдение с веранды, но широкие области леса возле дома, полные стройных древесных стволов, были спокойны и молчаливы. Ночные обитатели молчаливо пробирались через подлесок, а где-то высоко над ними стая тиоманских обезьян спокойно спала в объятиях полной звезд ночи.
Следующие три недели прошли спокойно. Как только их жизнь замедлилась, наполнившись естественным изяществом расслабленных движений, скука стала неизбежной. Спешить означало потеть и уставать. По утрам Джош занимал себя — больше, чем это было действительно необходимо, — административными заботами в отеле: там полировали напольные плиты и протягивали электропроводку. Кейт помогала в основном здании, но большую часть дня проводила, работая за компьютером, набрасывая план диссертации о токсикологии приматов, которая оставалась непонятной всем, кроме нее. Поздние вечера проходили в переносных гамаках — звуки стройки, издаваемые людьми, тогда утихали, и вся работа прекращалась. Тени делались глубже, жгущие глаза желтые краски выцветали до прохладных зеленых, и можно было услышать шевеление маленьких животных, что-то вынюхивающих в лесу. Кейт принимала продолжительные ванны, а Джош лежал на животе в кровати и читал.
Когда приходил прилив, макаки под предводительством Синно возвращались с пляжа, где выкапывали крабов. Синно всегда закладывал крюк мимо виллы, где останавливался, чтобы проверить веранду. Джош знал, что он брал мелкие вещи, принадлежавшие Кейт, — щетки для волос, ручные зеркальца, расчески, — но никогда не видел, как он это делает. Однажды обезьяна оставила аккуратную пирамидку зеленых фруктов на шезлонге Кейт. Мясистые половники плодов были внутри алыми и желтыми, на тиковый пол веранды из них вытекал сладко пахнущий сок. Джош их выбросил.
— Он болтается здесь вокруг как влюбленный, — пожаловался Джош, когда они шли через стройку в столовую, — а ты ничего не делаешь для того, чтобы его отвадить. Внутри виллы ходишь почти голая. Он смотрит на тебя не так, как животное смотрит на человека.
— А как он на меня смотрит?
— Как мужчина смотрит на женщину. Кейт эта идея рассмешила:
— По вечерам слишком жарко. Ты хочешь, чтобы я одевалась, как будто мы находимся в Лондоне? Я просто для него новый человек, и пахну я иначе. И потом, мне полезно, что он подходит так близко. Большая часть моей писанины — сплошная теория, а он мне напоминает, что предметы исследования — из плоти и крови. Только они думают не так, как люди. В течение многих лет ученые пытались научить приматов пользоваться американской языковой системой знаков, но потом обнаружили, что их так называемые «обученные» обезьяны используют ровно те же самые знаки в дикой среде обитания. Существует такой расхожий сюжет о благородном дикаре. Все — от Свифта до Хаксли — полагали, что людям полезно поучиться чувствительности у больших обезьян, но эти виды просто не идут на контакт на социальном уровне, — она дотронулась до его руки. — Я думала, ты собираешься заняться фотографией. Ты уже очень давно ничего не снимал.
— У меня не было настроения. Кроме того, Арон занял меня инвентаризацией.
— Ты же знаешь, что в конце недели он уедет на материк. Подготовь список необходимого оборудования, и он привезет тебе все, когда поедет назад.
Арон знал, что с приближением дождей дренажные проблемы на стройке возрастут, и надеялся вернуться с запасными частями, которые были нужны для поддержания насосов в рабочем состоянии.
На следующий день Джош поднялся раньше, чем обычно, и сел на веранде листать каталог фотоматериалов, когда банда Синно, ухая и крича, неслась по ветвям с пляжа назад в лес. Он попытался сконцентрироваться на страницах с товарами, но вскоре понял, что его внимание привлечено к теням среди деревьев. За мощной фигурой главаря он сумел различить самок. Обычно они никогда не подходили так близко. Джош медленно потянулся за маленькой цифровой камерой, оставленной на столе. Он тихонько включил ее и настроил жидкокристаллический дисплей. Несколько самок качали на груди детенышей, но одна отвернулась, когда Джош сфокусировал на ней фотоаппарат. Остальные самки как будто закрывали ее. Один или два раза он поймал ее на дисплее, но к тому моменту, когда он нашел необходимый для его аппарата свет, она почувствовала его внимание и отвернулась совсем.