Недавно — это прошлой ночью. Ну да, недавно.
Издав медленный и продолжительный вздох, папа встал.
— Я буду ждать тебя внизу, — в его голосе слышалось разочарование. — Что ты хочешь сегодня на ужин?
Я колебалась, размышляя, что будет легче спрятать в карманах.
— Суп и картошку фри, — сказала я, представляя, как я с легкостью прячу в карман суп. И я действительно наслаждалась вчера картошкой. Я могу съесть пару штук, если это необходимо для сохранения жизни Эйса.
Папа прищурился:
— Суп и картошка? — повторил он и вздохнул. — Если это то, что ты хочешь. Завтрак готов. Не задерживайся.
— Не буду, — заверила я, думая, что если бы не тянула до последнего, то могла бы уже выбежать за дверь с куском тоста для Сэнди.
Папа вышел в коридор, я с улыбкой помахала ему и закрыла дверь. Слушая его удаляющиеся по лестнице шаги, я кляла себя. Я ему помахала? Я такая тупица!
Я не солгала насчет желания принять душ и, все еще переживая, прошла в ванную, включила воду и высвободилась из своей пижамы. Тихий стук в дверь заставил меня схватиться за полотенце.
— Я сейчас выйду, пап! — прокричала я в сторону двери.
— Эмм, Мэдисон? — произнес кто-то явно не папиным голосом.
Я замерла. Обеспокоенная я чуть приоткрыла дверь и выглянула из ванной.
— Ты! — заорала я, распахивая дверь настежь.
Окно было открыто, противомоскитная сетка подпирала стену, а в центре моей комнаты стоял Пол.
— Что ты здесь делаешь? — почти прошипела я, кидаясь к нему. Но вспомнила, что я в одном полотенце, и притормозила.
— Не смей так влезать ко мне! Мой папа на лестнице. Если бы он увидел, как ты здесь появился, он бы родил котят!
Пол покраснел и принялся теребить пуговицу на рубашке, заправленной в черные брюки. Одет он был по-прежнему в пуританском стиле, но по крайней мере, больше не выглядел актером из космической саги.
— Извини, — сказал он, отводя взгляд и проявляя неожиданный интерес к моему ковру. — Я хотел задать тебе один вопрос, а Рон не позволяет мне надолго срываться с поводка.
— Какой? — огрызнулась я, чувствуя себя очень голой под моим большим пушистым полотенцем.
Пол покосился на меня, затем уставился в потолок.
— Ты веришь в выбор?
Я заколебалась, мой гнев испарился.
— Да, — тихо ответила я. Он помог мне. Я задолжала ему пару ответов.
— Но ты же темный хранитель времени, — с растерянностью в голосе заявил Пол.
— Очевидно, — сухо заметила я, затем добавила. — В этом нет смысла, но это именно так. Как только я найду свое тело, то покончу с этим. Если только…у меня не получится изменить положение вещей.
Блестящие ботинки Пола переступили по моему ковру.
— Ты не хочешь быть хранителем времени?
Мои мысли вернулись к ужасному чувству беспомощности, когда я смотрела будущее, и к тому восторгу, когда Шу отступил и пересмотрел всю свою жизнь.
— Я уже и не знаю.
— Может, ты займешь мое место, — произнес Пол, удивив меня.
Пораженная я прислонилась к оконному косяку, затем отстранилась. Неважно, как сильно я старалась, все равно у меня не получится выглядеть независимо, будучи завернутой в полотенце.
— Ты веришь в судьбу? — спросила я.
Пол скорчил гримасу и отступил на шаг, присев на подоконник открытого окна.
— Я уже не знаю, во что верю. Но Рон облажался, когда Эйс получил ангела-хранителя, и ты выкручивалась, как могла, чтобы спасти жизни людей.
Я потуже затянула узел полотенца, не зная, что на это ответить.
— Мне нужно идти, — сказал Пол, вставая. — Рон думает, что я практикуюсь в прыжках, но если я не вернусь к назначенному времени, он начнет меня разыскивать.
— Здорово, должно быть, иметь учителя, — заметила я не без доли ревности. И еще я не хотела, чтобы он так быстро ушел.
— Ты не проделал бы такой путь только для того, чтобы спросить верю ли я в выбор.
Пол приподнял и опустил одно плечо.
— Нет. Я подумал, что тебе интересно будет узнать, что Рон просмотрел будущее Эйса и Шу и увидел, что никому из них не суждено еще раз выпустить подобный вирус. В действительности, Шу в конце концов, пойдет работать в ЦРУ и будет выслеживать других хакеров. Возможно, он будет единственным, кто предотвратит атаку кибер-террористов на рубеже десятилетий. Эйс сейчас находится в комнате с мягкими стенами, так как рассказывает всем о жнецах и хранителях времени, но в конце концов, он научится держать язык за зубами и выйдет из реабилитационного центра, создаст группу "Тающие вороны" и умрет от передозировки наркотиков в тридцатилетнем возрасте.
— О, Боже. Это ужасно, — прошептала я, думая, а стоило ли оно того.
Пол был невозмутим.
— В конце концов, все умирают. Его музыка затронет людей, — сказал он. — Заставит их задуматься. Если ты спросишь меня, то вероятно, его ангел-хранитель прямо сейчас орет ему в ухо, пытаясь до него достучаться. Эйс никогда не станет святым, но его жизнь будет иметь смысл. По крайней мере, я так думаю.
— Надо полагать, — проговорила я, чувствуя себя неуютно. Может быть, мне следовало позволить Наките убить его. Закончить все чисто. Существует ли у нескошенных душ еще один шанс? Пойти другим путем? Не потому ли светлые жнецы забирают их раньше?
— Это ты дал Шу мой домашний номер? — вдруг спросила я.
Пол положил руку на мою оконную раму, будто бы собираясь уходить.
— Он хотел сказать тебе, что он в порядке. Я не думал, что ты будешь возражать, и так как у меня не было номера твоего мобильного, я подсмотрел номер домашнего. Я не вмешивался в его воспоминания, если тебя это беспокоит. Рон был в ярости.
Пол отвел глаза, улыбаясь своим воспоминаниям.
— Ангел-хранитель, которого я дал Эйсу, запретила кому-либо искажать его или Шу воспоминания. Вот почему Рону пришлось настолько далеко заглядывать в их будущее.
Исчез еще один повод для беспокойства, и когда Пол уже приготовился сделать шаг, я выпалила:
— Спасибо за то, что остановил Эйса.
Он поднял голову и улыбнулся во все тридцать два зуба:
— Всегда обращайся.
С нижнего этажа доносились призывы моего папы, я переступила с ноги на ногу.
— Я должна идти, — сказала я, мотнув головой в сторону ванной, из которой уже валил пар.
— Я тоже, — сказал он, перешагивая через мой подоконник на карниз.
— Тебе нравится Рон? — неожиданно спросила я.
Он колебался — его взгляд скакал по углам моей комнаты.