Самое удивительное, что никто из прохожих на него не оборачивался и не тыкал пальцем.
Ехали мы не очень быстро. Я вдруг осознал, как много вокруг машин. Почти все они были необычной формы и неизвестных мне марок.
У меня начала болеть голова. Пришлось откинуться в кресле и закрыть глаза. Мама тут же перестала болтать, убрала телевизор, что-то подкрутила, и я почувствовал на лице свежий ветерок. Стало легче, и до самого конца поездки я продремал.
Зато потом было здорово! Мама выгрузила из багажника сумку с роликовыми коньками и вручила мне:
— Держи! Сегодня можешь кататься до упаду.
Честно говоря, я раньше на таких не катался, поэтому боялся, что «упад» начнется с первых шагов, но тут меня ждал приятный сюрприз. Стоило мне надеть (с маминой помощью) коньки и наколенники с налокотниками, как тело словно само вспомнило нужные движения. Я легко оттолкнулся и поехал.
— Поосторожнее! — крикнула мама, но в голосе ее не было особенной тревоги.
Как я погонял по дорожкам! Из головы сразу вылетели все проблемы! Стоило отключить голову, и ноги сами закладывали какие-то замысловатые пируэты, совершали резкие прыжки и развороты.
Вернулся к маме я совершенно счастливый. Она тоже выглядела довольной, хотя и отчитала меня для проформы:
— Сколько раз я тебе говорила — не лихачь!
И тут же чмокнула меня в макушку. Я понял, что она очень мной гордится.
Всю обратную дорогу я продрых на заднем сиденье.
Только перед самым домом проснулся и вдруг задумался — неужели ради меня одного отгрохали такой полигонище?! Или я тут не один?
Мама ушла. В квартире стало очень тихо. Я сначала помыкалась бессмысленно пару минут, а потом вспомнила, что нужно срочно искать подсказки. И ринулась…
Оказалось, что это очень тяжелое занятие. Вся квартира была, как назло, захламлена так, что казалось, что тут недавно был склад. На кухне нескончаемые залежи продуктов. Интересно, зачем нам десять кило гречки? Или девять палочек дрожжей в морозилке? Я честно все пересчитала, подумала, что мне это потом пригодится. На антресолях я нашла просто бессчетное количество банок с вареньем и соленьями. Это кто ж, интересно, так затарился?
Я перерыла в кухне все, что смогла, и из подсказок нашла только огромную пельменницу. Я ее точно видела, она и у нас дома точно так же на кухне валяется, никто ею не пользуется, а выбросить почему-то жалко.
В коридоре меня больше всего потрясли три коробки с одинаковыми сапогами. Только размеры были разные. Интересно, это кому и зачем?
Дальше шла родительская спальня, и тут я совсем потерялась, потому что шкаф просто ломился от всякого барахла. Какое-то нечеловеческое количество шмоток, причем таких… Что ж они тут носят-то, это же ужас какой-то!
Дома мама носит только яркие костюмы. Юбок почти не надевает, говорит, что за рулем неудобно, но брючки всегда самых невероятных цветов. Здесь я обнаружила у нее в шкафу абсолютно одинаковые черные юбки и мрачные пиджаки. Брюк нет вообще. И если судить по тому, в чем она уходила на работу, то единственная цель такого пиджака — скрыть человека целиком. Как будто мешок на себя надела! Вообще выглядит мама так, как будто лет на десять старше стала.
И тут меня пронзило страшное предчувствие. Я отправилась к своему шкафу. О ужас! Я с содроганием вытащила из шкафа нечто. Что это? Типа спортивный костюм? А это? Вот эти вязаные… э-э… даже не знаю, как назвать. Легинсы? Это как носят? А колготки? Да это ж не колготки, это издевательство какое-то! У нас в таких даже груднички не ходят!
Я с отвращением запихнула в шкаф все это убожество и… Ура! Вот еще одна подсказка! На полке, рядом с кроватью, я увидела книжку. Я узнала ее, она есть у нас дома. Только я взяла ее в руки, раздался звонок. Я попала! Я вышла на следующий уровень? Звонок повторился. Видимо, я должна что-то еще сделать… Звонок стал настойчивым.
Я, обняв книгу, кинулась в коридор. Звонили тут. Звонили во входную дверь. Пока я искала домофон, чтоб открыть, звонок трещал уже непрерывно. Я аж вспотела, пока не сообразила, что нет тут домофонов, что это прям в дверь звонят. В звонок.
— Алле? — тихо сказала я двери, потом прокашлялась и повторила громче: — Алле?
— Оля, открывай! Это я, Ира! — сообщили из-за двери.
Я от такой наглости чуть не села. Ага, нашли дурочку, так я и открыла!
— Я вас не знаю! — сказала я.
За дверью помолчали, а потом раздался быстрый шепот:
— Ой, Олечка, а я не поверила. Ко мне твоя мама утром зашла и попросила тебя проведать. Сказала, что ты заболела сильно и многое забыла, а я ей не поверила. Оль, это ж я, Ира, мы с тобой за одной партой сидим.
— Я одна сижу, — брякнула я, не подумав.
— Оля, Олечка, ты открой, твоя мама сказала, ты все вспомнишь. Я тебе помогу, Оля-а-а…
Я мучительно соображала, что ж мне делать. С одной стороны, нельзя открывать незнакомому человеку, с другой, если рассуждать логично, я нашла подсказку — раздался звонок. Значит, это естественное развитие игры. Черт, сохраниться бы… Знать бы как.
Я заметила у двери глазок, посмотрела в него. За дверью стояла девочка. Действительно девочка. Просто девочка. И бормоча про себя «сейв, сейв, контрол эс» я открыла дверь.
Когда я увидел, что мама куда-то собирается, то попросил:
— Мама, а возьми меня с собой. Мне дома одному скучно.
Мама так и застыла с туфлей в руках.
— Дома? Скучно?
Похоже, мама решила, что ослышалась.
— Ну да. Книжек мало, читать нечего. Что я тут буду один делать?
Мама смотрела на меня, словно подозревая подвох.
— А… комп? — осторожно спросила она.
Слово «комп» мне ничего не говорило. На всякий случай я неопределенно повел плечом.
— Ну хорошо, — в мамином голосе чувствовались одновременно и изумление, и сдержанная радость, — поехали. Только я по магазинам, тебе, наверное, скучно будет.
Услышав про магазины, я чуть было не дал задний ход. Ненавижу магазины! Стоишь в этой очереди полчаса и слушаешь, как бабки между собой болезни обсуждают. Но ведь должен же я найти других подопытных! Может, они тут уже давно, знают правила, объяснят, что к чему.
— Ничего! — твердо сказал я. — Потерплю. Заодно могу в очереди постоять.
— Зачем? — мама окончательно растерялась.
— Ну… чтобы ты могла в другую очередь встать.
Мама вдруг рассмеялась. Я решил не развивать тему.
— Ладно, — сказала мама, отхохотав, — поехали… заботливый ты мой.