Бабушка улыбалась, но как-то грустно. И почему-то все время говорила:
— Дай вам бог сил, детки…
Да у нас этих сил было просто хоть отбавляй! Да мы горы в это день могли свернуть!
Мы выбежали во двор, чтоб хоть как-то энергию выплеснуть, а там как раз огромная компашка собрать в «казаков-разбойников» играть. И тут на меня вдохновение нашло.
— А давайте не просто так играть, а в квест!
— Чего? — спросил Женька.
— Ну… Давайте как будто мы — эльфы, а вы — гоблины.
— Кто?
— Ну, мы — хорошие. Мы такие все нежные, ушки торчком, воздушные, а вы — вы злые и грубые. Мы будем жить вон там, на дереве, будем хорошо стрелять из луков, а вы — вы из луков не умеете, но зато у вас силища ого-го! А у нас будет кольцо власти, которое вы захотите забрать. И вы должны будете это кольцо не просто забрать, а еще и донести во-о-он до той горки во дворе. Там у нас будет жить Зло.
Все, кто стоял вокруг, аж рты пооткрывали, пока я им все это рассказывала.
— Круто! — сказал Женька. — Это ты сама придумала?
— Э-э-э… Во сне видела, — соврала я.
Мы убегались так, что через три часа полегли на траве в середине двора и уставились в небо.
— Классные тебе сны снятся! — сказал Женька.
Он был ранен в бою эльфийским луком и теперь держал подорожник на поцарапанной руке.
— Может, еще что-нибудь интересненькое вспомнишь?
— Ага, — сказала я. — Завтра будем играть в школу волшебников.
Домой я примчалась часов в восемь вечера, только открыла рот, чтоб поздороваться, и нарвалась на суровое папино:
— Ольга, где ты ходишь? Звонили из школы, нас вызывают к директору. Может, ты объяснишь, что происходит?
На большой перемене мы с Ястребом и Сушкой выскочили во двор школы и устроили там тайное совещание. Ну как тайное… Все, конечно, пялились на трех шестиклашек, которые забились в угол двора и там шепчутся с таким видом, как будто готовят покушение на короля. Но нас никто не слышал, так что совещание, наверное, можно считать тайным.
— Надо выяснить айпишник того, кто влез на форум, — горячо шептал Димка, — пробить у провайдера юзера…
Я понял, что пока слишком мало знаю о компах, поэтому дослушивать не стал:
— То есть ты сможешь его найти?
Ястреб смутился:
— Ну, теоретически…
— Ясно, — сказала Сушка, — не можешь. Надо по-другому. Там ведь не все ники выложены, заметили? Чьего ника нет — тот и сволочь!
— Проверил уже, — вздохнул я. — Не хватает пяти ников. В том числе моего.
Снежана задохнулась от возмущения.
— Есть другая идея, — торопливо сказал я, пока Сушка не бросилась в класс лупить всех подряд. — У нас же вечером подготовка к экзаменам, так?…
…Вечером пришли почти все, хотя хмурые и подозрительные — Сушка предупредила, что я собираюсь назвать того гада, который всех нас выдал. Кружковцы расселись на скамейках, а я вышел и стал перед ними, чувствуя себя эстрадным певцом.
— Значит, так, — сказал я. — Стукача я пока не нашел. Но найду.
Я покосился на Ястреба. Он сидел немного в стороне с нотиком на коленках, взъерошенный больше обычного. Но теперь Димка походил не на воробья, а на настоящего маленького ястреба — такой грозный виду него был.
— Сейчас каждый выйдет сюда и произнесет… — Я откашлялся и продекламировал: — «Честное слово, я никому не рассказывал про наши ники».
— Норма, — кивнул Димка.
Все удивленно уставились на него.
— Это детектор лжи, — злорадно сказала Сушка, — Ястребу папа скачал! Кто следующий?
Но никто не успел отреагировать, потому что Сушка сама выскочила на пятачок перед скамейками и выпалила:
— Честное слово, я никому про ники не говорила! А когда узнаю, кто крысятничает…
— Норма! — строго перебил ее Ястреб. — Следующий!
Мы с Сушкой отошли в сторону, а кружковцы один за другим вставали и произносили клятву. Некоторые запинались и тормозили, но Димка каждый раз успокаивал их словами: «Норма». Чем меньше оставалось людей, которые не прошли детектор, тем тоскливее становилось на душе. Никто не болтал, не строчил сообщения на комиках, а когда раздавались звонки, отвечали коротко: «Занят… Я перезвоню». В воздухе запахло электричеством.
Предпоследней вышла девочка, которую я никак не мог запомнить. Ни имя ее, ни ник в голове моей не задерживались. И вся она выпадала из памяти, как только я переставал на нее смотреть — волосы белые как пакля, брови белесые, глаза водянистые…
Стала она почему-то не лицом ко всем, а чуть-чуть боком.
— Честное слово, — сказала она, прикрывая рот ладошкой, — я ники не говорила никому.
И почесала нос. Мы с Сушкой напряглись. Ястреб не выдал очередной «Нормы», а пристально посмотрел на девочку.
— Не говорила, значит? А может, в форуме писала?
Глаза девочки забегали, она снова прикрыла рот рукой и замотала головой. Я вдруг почувствовал, что за последние полчаса очень устал.
— Ты же врешь, — сказал я. — Ты написала, так?
Она опустила голову и побледнела.
— Врет! — сурово подтвердил Ястреб. — Детектор зашкаливает!
— А чего вы?! — Девочка вдруг вскинула голову и стала чуть не кричать прямо мне в лицо: — Ей можно, а мне нельзя?! Ты со своей Снежаночкой все время, а я, может, тоже хочу!
Она разревелась. Все потрясенно молчали.
— Чего хочешь? — растерянно спросил я. — Мы же вместе… к экзаменам готовимся.
— К экзаменам?! — девочка растирала слезы и сопли по личику. — К экзаменам, да?! А сам за руку ее берешь! И смотришь… А я тоже… А мне почему нельзя?… Чтоб вы все тут сдохли!
Она схватила свой рюкзачок и бросилась прочь. Все тупо смотрели ей вслед и молчали.
— М-да-а-а… — наконец сказал кто-то.
— Слушайте, — спросил я жалобно, — кто-нибудь что-нибудь понял?
— Ты что, дурак?! — возмущенно затараторила Нина, эффектно взмахнув челкой. (У нее был ник Красавица, и вполне заслуженно.) — Ленка в тебя давно втюрилась, а у вас с Сушкой такая любовь, вот она и решила вам свинью подложить, чтобы она подумала, что это ты всех сдал…
— Стоп-стоп-стоп! — я умоляюще поднял ладони вверх. — Какую свинью? Какая Ленка?
— Ее, дурочку эту, — Красавица мотнула челкой в сторону убежавшей девочки, — Леной зовут, чтоб ты знал! Он ее имени не помнит, а еще чего-то хочет! — Нина повернулась в сторону Снежаны и добавила: — Дурак он у тебя, Сушка!