— Готово, — сказала она, протягивая куртку. — Не знаю, как тебя и благодарить…
Фури посмотрел на нее долгим взглядом, поднес куртку к лицу и сделал глубокий вдох.
— Да для тебя я…
Он осекся. Лицо застыло как маска.
— Ты о чем, Фури?
— Короче, я рад, что ты с нами. Спи, ешь, отдыхай.
И он бесшумно прикрыл за собой дверь.
Всю дорогу домой Джон тупо смотрел в окно. Тору звонили дважды. И оба раза Тор отвечал на древнем языке, несколько раз упомянув Зетиста.
Когда они въехали на подъездную дорожку, Джон заметил у дома незнакомую машину. Красный «фольксваген джетта». Судя по тому, как Тор обогнул ее и заехал в гараж, его это не сильно удивило.
Он заглушил двигатель и открыл дверь.
— Кстати, занятия начинаются послезавтра.
Отстегнув ремень безопасности, Джон спросил: «Так скоро?»
— Сегодня зачислили последнего студента. Можно начинать.
Они молча прошли по гаражу. Торман впереди. Широкие плечи двигались в такт шагам, голова опущена, словно воин рассматривал трещины на бетонном полу.
Джон остановился и свистнул.
Тор замедлил шаг и остановился.
— Ну? — тихо спросил он.
Джон вытащил блокнот, нацарапал что-то и показал.
Прочитав, Тор нахмурился.
— Не извиняйся. Главное, чтобы тебе было хорошо.
Джон сжал бицепс воина. Тот покачал головой.
— Все нормально. Пошли, а то, чего доброго, простудишься.
Увидев, что парень не шелохнулся, добавил:
— Черт… Да я езжу туда только из-за тебя. Вот и все.
Джон снова схватился за ручку.
«Я в этом не сомневаюсь. Ни на секунду».
— Вот и молодец. И не надо. Если честно, я чувствую себя как твой…
Тор осекся и потер лоб.
— Слушай, так не хочу доставать тебя своей заботой. Пойдем.
Торман распахнул дверь прежде, чем Джон успел попросить его закончить фразу. Из глубины дома доносились женские голоса. Парень нахмурился, а войдя в кухню — остановился как вкопанный.
Вот это да…
На него смотрела зеленоглазая девушка с копной светлых волос. Талия ее джинсов была сильно занижена…
Боже, виден не только пупок, но и добрый дюйм голого тела ниже. А черная водолазка не скрывала — скорее подчеркивала совершенство фигуры.
Уэлси ухмыльнулась:
— Ребята, вы вовремя. Знакомься, Джон, — моя кузина Сарелл. Сарелл, это Джон.
— Привет, Джон, — улыбнулась девушка.
«Клыки. Вы только гляньте на эти клыки…» Горячая волна захлестнула тело, оставив по себе дрожь. Сам не свой от смущения, Джон открыл рот. Потом опомнился: «Ага. Сейчас. Так и разинул варежку».
Покраснев как рак, он махнул рукой.
— Сарелл помогала мне с подготовкой зимнего праздника, — сказала Уэлси, — и останется ужинать. Поможете накрыть на стол?
После новой улыбки Сарелл дрожь в теле усилилась, еще немного — и, глядишь, оно воспарит.
— Поможешь, Джон? — повторила Уэлси.
Он кивнул, судорожно вспоминая, где хранятся ножи и вилки.
Лучи фар уперлись в стену домика мистера Икс. Неброский минивэн форлессера стоял у дверей. О. припарковался позади него, заблокировав выезд.
Когда он выбрался из машины и морозный воздух ворвался в легкие, настроение улучшилось — несмотря на то, что предстояло сделать. Все чувства разгладились и подобрались, как оперение птицы. Тело, готовое к атаке, двигалось спокойно, уверенно.
Возня с секретными файлами отняла уйму времени, но он нашел, что искал, и знал, что должно случиться.
О. распахнул дверь без стука.
Сидевший за кухонным столом босс поднял глаза. Его лицо было совершенно невозмутимым — ни малейшего недовольства, насмешки или злобы, — впрочем, и ни крупицы удивления.
Значит, он тоже был наготове.
Форлессер молча, поднялся, заводя руку за спину. О. знал, за чем тот тянется, и с улыбкой расчехлил свой нож.
— Ну так что, мистер О.?
— Готов к повышению в звании.
— Вы о чем?
О. ухватился за рукоятку ножа обеими руками и мощным ударом пронзил себе грудь.
Последнее, что он увидел, прежде чем вознестись в сияющую преисподнюю, — изумленное выражение на лице мистера Икс. Мгновенно сменившееся ужасом, когда шеф понял, куда отправился О. И что намеревается делать по прибытии на место.
Белла лежала в постели. Из глубины дома доносились приглушенные мужские голоса, под тяжелыми шагами поскрипывали половицы. Снаружи выл ветер.
Она заставила себя закрыть глаза.
Но через минуту вскочила и принялась нарезать круги по мягкому персидскому ковру. Нарядная комната казалась декорацией к спектаклю, в котором для нее не было места. Как в кошмарном сне.
Старинные часы пробили пять утра. Сколько времени она на свободе? С того момента, как братья вытащили ее из-под земли. Часов восемь? А впечатление, что всего несколько минут, — или, наоборот, лет?
Ощущение времени стало таким же нечетким, как зрение. И не имело связи с реальным миром.
Белла запахнула халат. Что-то было не так. Ведь нужно радоваться. После всего, что она пережила в плену, нужно было рыдать от счастья.
Но окружающее казалось подделкой из папье-маше.
Только одна живая душа могла сделать его реальным. Нужно, чтобы она была рядом.
Наверняка это Зет стоял у кровати, когда она очнулась после страшного сна. В котором снова была в плену. Увидев темный силуэт, Белла решила, что это продолжение кошмара.
Сон и явь смешались.
Сейчас ей страшно хотелось вернуться к Зетисту. Но, вспоминая, как легко тот дал братьям себя увести, подозревала, что он решил держаться подальше.
Девушка стряхнула оцепенение и сделала новый круг: от гигантской кровати к кушетке — поворот к окну — от окна к комоду и мимо двери и старинного секретера — по финишной прямой вдоль книжных полок до камина. Еще раз, и еще…
В конце концов, она набралась решимости и заглянула в ванную. Но не ради зеркала — ей было неинтересно, во что превратилось лицо, а за теплой водой. Тело требовало сотни душей и тысячу ванн. Хотелось содрать верхний слой кожи, сбрить ненавистные волосы, которыми так любовался лессер, остричь ногти, прочистить уши, выскрести подошвы ног.
Белла включила воду и, когда та согрелась, встала под душ. Почувствовав, как по спине забарабанили струи, она машинально прикрыла руками грудь и низ живота, но потом опомнилась. Стесняться некого: она была одна.