– Нет, просто вы расположились на проклятом месте – таких в здешних землях довольно много. Вам еще повезло, что вы не потеряли в этом лесочке половину армии.

– Вот как? – изумился де Гиссар.

– Именно. Раньше здесь была страна огров, они обладали магическими знаниями необыкновенной глубины и оставили после себя множество смертельных ловушек, которые действуют до сих пор. Повторяю, вы еще легко отделались.

– А вы сами не появлялись вблизи нашего лагеря? Мои часовые уверяли, что видели ночами силуэт в одежде, похожей на вашу.

– Это был я.

– Почему же вы не предложили свою помощь раньше?

– Потому что тогда вы не стали бы меня слушать, ваше сиятельство. Вы были уверены в своей силе и в быстрой победе.

Де Гиссар улыбнулся:

– Пожалуй, вы правы, мессир. Я мог вас и не послушать.

– Зато теперь мы быстро нашли общий язык.

40

Когда де Гиссар в сопровождении жутковатого гостя вышел из шатра, телохранитель графа Райбек перевел дух. Он волновался за хозяина, пока тот был наедине с колдуном.

– Мюрат, – обратился граф к тысячнику, – готовь три сотни уйгунов.

– Три сотни уйгунов? – невольно переспросил Мюрат, глядя то на незнакомца, от вида которого бросало в дрожь, то на хозяина.

– Ну, что ты стоишь? Выполняй скорее!

– Что мне им сказать? Это будет разведка?

– Нет, это будет захват Марингера. Им нужно будет проскочить по мосту внутрь замка.

– Прошу прощения, хозяин! Уже бегу! И Мюрат умчался выполнять приказание.

– Вы сделаете это прямо здесь, мессир? – негромко поинтересовался де Гиссар. Дюран понял, что граф опасается реакции своих солдат на возможные шокирующие сцены.

– Нет, я отойду подальше, ярдов на пятьсот.

– Вы не опасаетесь ядер или трехфунтовых болтов, которые прилетают с крепостной стены?

– Нет, этого я не боюсь. Что касается реакции ваших солдат, тут можете не беспокоиться – они ничего не увидят.

– А я? – сразу спросил де Гиссар.

– Вы увидите. Увидят все, кому видеть это необходимо.

С правого фланга на рысях вышли три сотни конных уйгунов из резерва, который не участвовал в первом приступе. Впереди на рослом мардиганце ехал Мюрат.

Развернув сотни фронтом к замку, он спрыгнул с коня и, подбежав к де Гиссару, доложил:

– Хозяин, мы готовы начинать! – Мюрат бросил настороженный взгляд на мессира.

– Хорошо. Как только увидишь, что мост опустился, – граф указал рукой в сторону замка, – уйгуны должны атаковать.

– А эти, в замке, они не успеют поднять его вновь? – уточнил Мюрат, который не был посвящен в детали.

– Нет, цепи моста будут оборваны. Теперь понял?

– Понял, хозяин, – кивнул Мюрат, все еще ничего не понимая, и возвратился к уйгунам, чтобы дать им указания.

Де Гиссар повернулся к Дюрану, чтобы о чем-то спросить, но не обнаружил его рядом. Черный балахон гостя развевался на ветру уже далеко впереди.

– Колдовство, – произнес граф и тут же себя поправил: – Магия.

Теперь де Гиссар твердо уверился в способностях мессира Дюрана и в том, что тот ему поможет.

Лошади уйгунов нетерпеливо перебирали ногами, позвякивало оружие и амуниция, однако пока ничего не происходило. Дюран стоял посреди оставленных в поле мертвецов и разбросанных каменных ядер.

Вот рядом с ним закрутился вихрь, в который ударила небольшая молния. Она распорола пространство, и из этой прорехи в солнечный мир вывалилось нечто, напоминавшее уродливого червя. Червь начал расти, стремительно увеличиваясь в размерах, и вскоре встал рядом с Дюраном огромным монстром грязно-розового цвета. Демон был раза в четыре выше самого мага, у него имелись огромные лапы с трехфутовыми когтями и клыки, с которых капала ядовитая слюна.

Оставаясь на месте, существо в нетерпении пританцовывало, вздымая серую пыль. Дюран указал на замок, демон зарычал и, пригнув голову, рванулся вперед. Он несся огромными скачками, подхватывая клыками трупы, но тут же отбрасывая их в сторону. Разогнавшись, демон перелетел через ров и вонзил в ворота когти всех четырех лап. Удар получился такой силы, что его услышали и де Гиссар и Мюрат.

Цепи жалобно звякнули и, не выдержав, оборвались. Мост встал на место, а демон выбрался из рва, согнулся вдвое и пролез через ворота внутрь замка.

– Хозяин, мне пускать туда уйгунов? – нерешительно спросил Мюрат.

– Ну а чего же ты ждешь?!

– Слушаюсь! Вперед! Пошли вперед! – закричал Мюрат и принялся махать руками, подбадривая всадников.

Три свежие сотни резко взяли с места, воздух наполнился улюлюканьем уйгунов и топотом копыт. Вид опущенного моста пьянил всадников, они уже видели свои мечи обагренными кровью.

– Хозяин, а эта тварь в замке не сожрет наших уйгунов? – спросил Мюрат.

– Не думаю. Если демон голоден, он найдет там достаточно пропитания и без уйгунов.

Де Гиссар оказался прав. Демон мессира Дюрана пронесся по замку, словно смерч, и успел сожрать десяток-другой защитников замка, прежде чем мессир дернул за серебряную нить и втащил его обратно в нижний мир.

Полыхнула короткая молния, и демон исчез, а вместе с ним исчез и мессир Дюран.

41

Среди ночи заплакал ребенок. Каспар Фрай только приоткрыл глаза, а его жена Генриетта уже вскочила с кровати и побежала в комнату, где спал маленький Хуберт. Впрочем, она могла не утруждать себя, поскольку первой к малышу всегда успевала няня, одинокая тетка Генриетты – Каролина. О детях она знала все или почти все, недаром двадцать лет прослужила кормилицей в одном из богатых домов Ливена,

Тетку предложил позвать Каспар, как только узнал о ее существовании. Он понимал, что молодой жене будет нелегко управляться и с маленьким ребенком, и с домом. Сам же Каспар разбирался в хозяйстве плохо, если только это не касалось ночевки в лесу или разжигания костра в сырую погоду.

«Нужно сделать мальчику меч», – пронеслось в голове уже засыпающего Каспара. Он давно хотел смастерить крохе Хуберту игрушечный меч, чтобы сын рос настоящим мужчиной. Пока же в колыбельке младенца были только деревянные уточки-свистульки и крашеные костяные шарики, которыми местные мамаши так любили развлекать своих детей.

Каспар решил с раннего возраста приучать своего первенца к воинским порядкам, сам он, зарабатывая на жизнь мечом, добился немало и считал, что и сыну заниматься этим ремеслом будет не зазорно.

Это утро выдалось вполне обыкновенным. Каспар проснулся в половине восьмого, вскоре после удара часов на башне ратуши. К этому времени, пока Каролина занималась Хубертом, Генриетта успевала приготовить мужу завтрак. Оладьи, пироги, каши, запеканки – всего, не перечесть, по части кулинарии фантазия Генриетты никогда не истощалась. Она безумно любила Каспара и доказывала свою любовь не только в постели, но и на кухне.