Бирюзовые волны накатывались на нос яхты, она легко разрезала их, подпрыгивая на каждом гребне, а затем проваливаясь до столкновения с новой волной. Под потолком рубки на одном уцелевшем проводке покачивался вырванный Джимом спутниковый маяк. Теперь никто не мог отследить их перемещение, правда, за это управление морской навигации выставляло большой штраф, но эта перспектива Джима и Тони совсем не пугала: на яхте они были всего лишь пассажирами.
За прошедшие сутки напарники пришли в себя, помылись в душе, сменили одежду на ту, что добыли в гардеробе, и теперь были похожи на заплутавших мореходов-любителей.
Рука Тони понемногу оживала, но пока висела не перевязи. Джим еще кашлял, но уже без приступов удушья и крови во рту. После долгих дней напряжения напарники почти не разговаривали, только смотрели на горизонт да изредка провожали взглядом чаек. Их израненные души нуждались в покое.
Ровно в полдень смодулированный компьютером голос предложил спуститься в кают-компанию, чтобы отобедать. Разумеется, никакие стюарды их там не ждали, однако Джим и Тони последовали совету компьютера. Они покинули рубку, но вместо кают-компании отправились в камбуз.
В холодильнике было навалом пакетов с замороженной едой, оставалось только сунуть их в печку и выждать несколько минут. Горячие бараньи котлеты с картофельным пюре и горошком выглядели словно доставленные из ресторана. Напарники не поленились переложить свои порции на фарфоровые тарелки и перешли в кают-компанию, где продолжили трапезу за покачивающимся столом, глядя на море.
– Домой хочу, – неожиданно сказал Тони. – Хоть одним глазком взглянуть на наш городок, родителей проведать. Я ведь им только деньги отправляю, по договору с банком, раз в месяц. А писем не писал уже… год? Даже не помню сколько.
Джим молча потягивал из банки колу. Он понимал, что Тони говорит это не ему, а скорее самому себе.
«Наверно, чтобы не сбрендить», – подумал он. Мотор яхты работал ровно, автоматика справлялась с курсом и время от времени поправляла яхту, словно невидимый рулевой. На побережье напарников ждал «отстойник» – небольшая квартирка, где они должны были протянуть пару месяцев, пока их не вытащит Управление. Какой-никакой, а все же отдых.
О том, как удалось ему выкарабкаться с тремя пулями в легких, Джим старался не думать. Жив – и хорошо. Забинтованная рука Тони тоже выглядела вполне обычно, ранения у них случались и раньше. Возможно, потом, когда будет побольше сил и решимости, они постараются разобраться в этих странностях подробнее, что-то проанализировать, может, придут к каким-то выводам. В их жизни уже случались необъяснимые вещи, например, замедление времени во время выполнения особо важного задания. Позже Джим не раз ловил себя на странном ощущении, что сможет прямо сейчас повторить этот фокус, его останавливало лишь воспоминание о последствиях этого замедления – страшной жгущей боли и провала в беспамятство на несколько суток.
– Посмотрю на своих многочисленных братцев и сестер. Я стал замечать, что все чаще разговариваю с ними в мыслях, – продолжал свой монолог Тони. – Я не путаю Патрика с Джони, Эмму с Полли. Теперь это уже не просто многочисленная мелюзга, они старшеклассники, тайком курят и таскают из бара спиртное – все как положено.
– Спать давай, – оборвал его Джим. – Ночью прибудем на место, нужно быть в форме.
– Давай, – согласился Тони. Его не смущало, что сейчас разгар дня, они с напарником умели спать впрок, при их работе это была полезная привычка.
Через десять минут они уже крепко спали на диванах в кают-компании, роскошные кровати в небольшой спаленке их не привлекали. Джиму снилось детство, высокие липы вдоль дороги, у которой стоял их старый дом. Машины проезжали по ней редко, да и те были серенькими седанами с запыленными стеклами. Лишь однажды случилось самое настоящее чудо, когда, сияя огнями и оглашая окрестности пронзительной сиреной, по дороге промчалась настоящая пожарная машина. Это был один из лучших дней в жизни маленького Джима, тогда он именно так и думал. В трех километрах у фермера горел гараж, именно туда по короткой дороге стремилась пожарная машина. Сделав свое дело, она вернулась в город по шоссе, далеко обходившему дом Джима. Но он на машину не обижался и был счастлив, что она проехала мимо него хотя бы один раз.
Потревоженный каким-то посторонним звуком, Джим открыл глаза. В кают-компании было все так же светло, дневной свет свободно падал в широкие, не похожие на иллюминаторы прямоугольные окна. Все так же ровно работал двигатель, однако что-то на яхте изменилось.
Джим покосился на Тони, тот безмятежно спал, бережно прикрывая раненую руку. Будить его Джим не стал, сам поднялся и выглянул в окно – там было все то же, далекий, прячущийся в дымке горизонт, где небо сливалось с морем. И снова прозвучал тот самый звук, что разбудил Джима. Это было дребезжание перил трапа на корме судна.
– Может, от ветра? – предположил Джим, однако достал из-под диванной подушки трофейный пистолет и стал подниматься в рубку.
Здесь все оставалось без изменений: забытый на панели судовой журнал, развернутая карта. В небольшое окно в задней стенке рубки была видна часть надстройки камбуза и кормы.
– Да не может здесь никого быть… – стал уговаривать себя Джим. Но чтобы проверить кормовую площадку, требовалось выйти на палубу.
Толкнув легкую дверцу, Джим едва удержался, когда в него ударил сильнейший порыв ветра. Ухватившись за поручни, он устоял, потом высунулся из рубки. Налетавший ветер вышибал из глаз слезы и остервенело трепал волосы. Яхта шла на предельной скорости, вздымая брызги и оставляя позади себя белоснежную вспененную полосу. Видимо, что-то отказало в автоматике, раз судно самостоятельно сменило режим движения. Стоило проверить курс, возможно, они мчались в другую сторону или коварный авторулевой вел судно к родному причалу. Джиму захотелось немедленно выяснить это, однако сначала он решил проверить кормовую площадку.
Нужно всего-то выбраться на палубу и пройти несколько шагов, держась за надежные поручни.
– Ну хорошо, я быстро, – пообещал себе Джим.
Поставив пистолет на предохранитель, он сунул его за пояс и шагнул на палубу, перехватившись руками за поручень. Ветер ударил в спину, да так сильно, что Джим невольно сделал еще несколько шагов, прежде чем сумел надежно зацепиться. Конечно, это неосторожно с его стороны – отправиться на корму, не сбавив скорости судна. Однако до площадки оставалось совсем немного, а оттуда можно вернуться, спустившись в машинное отделение и взломав аварийную переборку.
– Разберемся… – произнес Джим, перебирая руками по длинному поручню.
Яхта налетела на большую волну, ее сильно тряхнуло, Джима окатило водой.
Встряхнув головой и не решаясь двигаться дальше, он снова посмотрел на видимую часть кормовой площадки и оторопел – перед ним стояли три затянутые в черный аквапластик человеческие фигуры. Один из незнакомцев вскинул руку и крикнул: