Олег опустился по лестнице, хотя, как видел Мрак, легко мог бы проломить потолок, а то и все потолки от крыши до первого этажа. Он был бледен, сосредоточен, чем-то раздражен.
— Все, — сказал он досадливо.
— Огня больше не будет. Надеюсь, дальше сами разберутся.
Мрак выглянул в коридор. Там ползали обгорелые люди. Мужчина вел под руки плачущую женщину. Несколько человек лежали на полу без сознания, наглотались дыма.
— Не все выживут, — сказал Мрак сочувствующе.
— Не все, — согласился Олег.
— Все, закончили! Пошли отсюда.
Он прыгнул в зияющий черный проем на месте окна. Синее небо неестественно ярко блистало на фоне закопченной стены. Мрак вздохнул, прыгнуть не решился: а вдруг упадет, взвился над полом, выплыл по воздуху и только тогда ринулся догонять волхва.
Дальше пошли пологие ухоженные горы, зеленые, кудрявые, все деревья высажены умело, дипломированными лесниками. Жаль, природа все еще не прирученная и недипломированная, в одном месте поднимался довольно широкий столб дыма, явно начинался лесной пожар.
Олег смотрел равнодушно, Мрак с сочувствием щелкал языком, лучше бы города погорели — не жалко, а вот лес — он же живой… Низкие горы из-за сплошного леса казались ему исполинскими спящими зверями с зелеными шкурами. Он подумал, что хорошо бы загасить это непотребство, пока не разгорелось как след, а то пока прилетят пожарные вертолеты, то здесь заполыхает весь лес. Что уже и не лес, а ухоженный парк…
Что-то в нем сдвинулось, он ощутил толчок в груди, словно из него выпрыгнул заяц и сильно лягнул его задними лапами, а у зайца они как у коня, тут же внизу зелень моментально изменила цвет. Он на короткий миг увидел обнажившиеся вершины, а следом страшный удар смел не только лес, но и разметал пологую вершину одной из гор, вмял ее, создав воронку. Во все стороны пошел шириться круг, отсюда с высоты он показался медленным, словно в покрытое зеленью болото бросили огромный камень.
Там, где сила удара ослабела, деревья пошатнулись, но остались стоять, однако вспыхнули, как облитые бензином. На месте горы горела земля, красная лава выплескивалась из широкой воронки.
Олег вскрикнул:
— Ну ты!… ты!…
Он не нашелся со словами, Мрак видел, как тело уменьшилось и стремительно исчезло в перистых облаках. Через минуту облака стали меняться, превращаться в кучевые, а еще минуты через две хлынул дождь, перешел в ливень. Горящий лес окутался белым паром, огонь превратился в дым, а потом Мрак видел только толстое покрывало белого пара.
Олег появился на фоне грозовой тучи в виде сверкающей точки, тут же возник перед Мраком, разъяренный и здорово перепуганный.
— Ты лучше и не дыши! — закричал он.
— Ты это чего так?… Ты хоть понимаешь?
— Ни фига не понимаю, — ответил Мрак несчастным голосом.
— Кто же знал… что у меня такие мускулы?
— Дурак! — крикнул Олег.
— Дурак, — согласился Мрак покорно. Добавил с радостным удивлением:
— Зато какой здоровый…
Олег рассерженно сплюнул. Сгусток огня пронесся к поверхности, как огненный болид. Соседняя вершина горы вспыхнула, ее вмяло страшным ударом, а деревья на десятки верст вокруг вспыхнули, превратились в пепел от страшного жара. На этот раз они оба услышали треск разламываемой земли, шипение, рев и тяжелый гул, половина диапазона которого уходила за грань слышимости, а раздвинуть границы слуха Мрак не рискнул. Он с сочувствием смотрел на Олега.
— Не бери в голову, — сказал он.
— Мы ж первый раз!… Сам понимаешь, что учимся не только на умном, но и на своей дури. У других подсмотреть не катит. Зато ты что-то выкопал… В самом деле что-то стоящее?
— Дурак, — сказал Олег раздосадованно, ему показалось, что в голосе Мрака звучит пренебрежение.
— Это же для тебя, дубина!
— Почему для меня?
— А где ты возьмешь в космосе жареного поросенка?…
— Ну… ты сотворишь. Или не умеешь?
— Умею, — ответил Олег зло.
— Но на жареном поросенке ты до Тау Кита будешь ползти сто миллионов лет!
Мрак стих, стушевался, отстал и дальше покорно тащился в хвосте.
— Почему?
— А ты послушай…
Среди треска в эфире он поймал и бросил Олегу волну, на которой быстро и взволнованно женщина сообщала, что вот только что в проливе Ла-Манш затонула атомная подводная лодка. На борту не меньше чем сто человек. Пока не выяснено, есть ли там ракеты с атомными зарядами, но положение угрожающее, так как начался шторм, что продлится, как говорят метеорологи, не меньше недели…
— Могут уцелеть, — ответил Олег.
— Если не вышли из строя установки для получения воздуха.
— Да нет, для нас хреновое.
— Почему?
— Да ведь гибнут же… А мы летим, природой любуемся.
— Это ты любуешься. Ты не забыл, что там Таргитай?
— Гм… На подлодке тоже вроде не совсем кролики…
— Мрак, — сказал Олег серьезно, — Таргитай — это не просто парнишка из нашей родной деревни. Он… намного больше! Ты помнишь, кем он стал. Я боюсь, что если ему плохо, то плохо может стать всем нам.
— Да, конечно, — пробормотал Мрак. Спохватился:
— Ты имеешь в виду людей?
— Бери больше, — сказал Олег серьезно.
— Насколько больше?
— Настолько, что я даже боюсь… вышептать.
Тонет атомная подводная лодка, подумал он со злостью и смятением. Бросаться спасать или нет? Только в России сто пятьдесят миллионов человек. Постоянно кто-то где-то гибнет. А на планете шесть миллиардов. Что же, превратиться в зачуханных спасателей, как какие-нибудь обамериканившиеся супермены? Правда, все эти супермены, бетмены и прочие люди-молнии спасают только «своих», американцев, но Для нас, невров, все человечество — наше, так что будем носиться как угорелые, вытаскивать из горящих поездов, самосвалов, наказывать мафиози, спасать тонущих… и в то же время тысячи людей все равно будут гибнуть — ибо даже нам не дано разорваться и поспеть всюду.
— Да, разменяемся, — согласился Мрак, — это точно. Но что же делать, если на глазах тонет ребенок?
Олег сказал со злым хладнокровием:
— Ну и хрен с ним. Мне важнее, чтоб на его место родился другой, поумнее. А лучше — два.
— Ну, Олег… А говорил, я — зверь. Олег сказал раздраженно:
— Я не собираюсь размениваться. А те ценности, которыми живут здесь в данный момент… не становятся автоматически моими ценностями! Мы никогда так не мельчали, Мрак. Забыл, как мы дрались за весь род людской?