Автобус уже полпути проехал, когда дед, наконец, объяснил:
– Шаттл – бесплатный. Вы разве не знали? Но вы все равно должны меня поцеловать!
– Next time! [9] – фыркнула Настя.
Нет, ей определенно нравится в этой Венеции!
* * *
«Венеция, пьяццо Сан-Марко, кафе „Флориан“. Суббота, пять часов вечера».
Этот текст Настя выучила наизусть. Ве-не-ция, пья-ццо… Как звучит, а?!
Интересно, почему Эжен оборвал цепочку, по которой переводили деньги, именно здесь, в Италии? Случайно так вышло?
А вот именно во «Флориан» Эжен ее пригласил явно не случайно.
Еще в аэропорту Настя получила на халяву путеводитель с картой. И прочитала: «Флориан» – идеальное место для тех, кто готов платить несусветные деньги за престиж и за чашечку кофе. Это самое роскошное, самое престижное и самое дорогое венецианское кафе».
Располагалось оно, гласил путеводитель, в самом центре Венеции – на пьяццо Сан-Марко. Обставлено с нарочитой роскошью – позолота, расписные потолки, тяжелые столики из красного дерева. И ходили сюда сплошь знаменитости: Байрон, Гёте, Шатобриан…
Ну и, конечно, Эжен.
Наверняка, кстати, придет на встречу весь расфуфыренный и будет на Настю, совка несчастного, свысока поглядывать. И злорадствовать, что бывшая жена рядом с ним тушуется, беспомощно озирается и явно стыдится своих черных джинсов и мохерового свитера.
Но как она с одеждой-то промахнулась! Как Европа опережает их несчастный «совок»! В Москве-то черные джинсы – в большой моде, и мохеровую кофту купить – удача. А здесь, в Венеции, – ее одежда выглядит, словно униформа дворника. Да и жарища тут – градусов двадцать, не меньше! Настя, конечно, ожидала, что в Европе – куда теплей, чем в родимой столице, но не думала, что настолько.
М-да, если быстро не принять срочных мер, во «Флориане» она будет смотреться несколько неуместно…
«Нет уж, Эженчик, – усмешливо подумала Настя. – Времени до пяти еще полно. А в лифчике у меня – целых триста контрабандных долларов. Так что во „Флориане“ я буду выглядеть под стать тебе. И даже лучше, чем ты».
И Настя, мельком взглянув на махину Дворца дожей, переметнулась к магазинным витринам.
Поругала себя: «Мещанство, конечно. И узость мышления… Впрочем, кому какое дело? Кому есть, что надеть, пусть по музеям и ходит. А мне сейчас новый костюм куда важней, чем какие-то дожи вместе со всеми их дворцами».
Она понаблюдала сквозь огромные окна (такие, что ли, называются венецианскими?), как покупательницы сосредоточенно отбирают одежду и волокут ее в примерочную.
Даже сквозь витрину видно, что одежда хороша. Самая распоследняя крокодилиха примеряет невесомый топик или воздушную юбку – и мгновенно преображается, расцветает.
«Да это интересней, чем любой музей! – восхищенно думала Настя. – Все такое легкое, солнечное, воздушное!… Разве сравнится с тем, что привозят в Москву спекулянты!»
И она решительно зашла в первый же магазин – какую-то «Максмару».
Здесь ей понравилось все. И улыбчивые продавщицы, и мягкие ковры, и особенно та часть зала, где продавалась коллекция «весна – лето 1991 года». Лето 1991 года поражало разноцветьем красок, сочетанием несочетаемых тканей и смелостью решений модельеров. Одна проблема: стоили вещички ого-то… У них в Москве даже самый оборзевший спекулянт такие деньги драть не будет.
Настя долго считала нули на ценниках, переводила лиры в доллары и поняла, что ее трех сотен хватит от силы на брючки. И, может быть, на шейный платок.
А как же летняя обувь (в Венеции уже все ходили в босоножках)? А яркая маечка?
«Нет, даже мерить не буду, чтобы не расстраиваться». Настя грустно повесила одежки обратно на вешалки. «Ну и ладно. Джинсы у меня неплохие, вполне сойдут – даже для „Флориана“».
– Не хватает? – услышала Настя участливый вопрос на английском.
Обернулась на голос, гневно дернула плечом: считать свои деньги она никому не позволит.
– Мне просто ничего не понравилось, – пробурчала Настя. И с вызовом посмотрела на приставаку – женщину лет семидесяти. Выглядела та легкомысленно: оранжевые брюки, майка-размахайка и молодые глаза с искорками. В России бабулька ее возраста облачилась бы в темное платье, сидела бы на лавочке у подъезда и перемывала кости соседкам. А эта – расфуфырилась и по дорогим магазинам шляется, да еще к молодым пристает!…
А бабка ей подмигнула:
– Хотите совет? Бутики на Сан-Марко студенткам не подходят… Отойдите подальше от центра и пройдитесь по переулкам. Там полно маленьких магазинчиков. В них найдете точно такие же вещи, как здесь. Которые вам м-м… как вы сказали, не понравилась. Но намного дешевле.
– Точно такие же? – удивилась Настя.
– Ну, может, их абсолютные копии, – улыбнулась бабуля.
Настя так и поступила. Карта города у нее имеется, да и время пока есть. Почему бы и в самом деле не поискать дешевые магазины? К тому же по пути можно знакомиться с архитектурными памятниками Венеции.
И Настя решительно двинулась прочь с фешенебельной Сан-Марко.
Закоулки начались очень быстро.
Магазинчиков на них и правда оказалось полно – не наврала бабка. И чем дальше уходишь от центра, тем демократичнее становятся торговые точки. Да, внутри все скромнее, теснее, и воздух затхлый – зато нулей на ценниках меньше. А вещи и в самом деле такие же, как на Сан-Марко. Такие же фасоны, такие же цвета. Может, только строчка чуть кривее. «А если мне совсем в трущобы забрести? – в азарте подумала Настя. – Тогда я вообще за гроши оденусь!»
Но искать трущобы времени уже не было. И Настя постановила: «Хватит искать и жмотничать. Надо наконец покупать. Вот как раз и магазин, и продавец за прилавком симпатичный».
– Чем могу служить? – тут же бросился к ней торговец.
– Коллекция… весна – лето, – пробормотала Настя.
– Подбирать одежду на вашу фигуру – сущее удовольствие, – галантно заверил ее продавец. И подвел к вешалкам, на которых красовалось летнее разноцветье…
Выбирала Настя недолго. Белые джинсы с вышивкой: по штанинам пляшут алые маки, футболка с такими же маками и легенькие, почти невесомые, красные босоножки. А вместо кожаной сумки (на кожу инвалюты было жалко) она присмотрела торбочку из белой парусины.
Вышла при полном параде из примерочной. Подошла к большому зеркалу. И тут же нарвалась на долгожданное: «Белиссима!» Продавец – черноволосый красавец – не сводил с нее глаз. Настя царственно улыбнулась. Спросила:
– Сколько с меня? За все?
– Нисколько… Если мы вместе поужинаем, – немедленно среагировал продавец.
Настя уже успела понять: «непристойные предложения» в Венеции абсолютно безопасны. Итальянцы – это вам не азербайджанцы с Центрального рынка. Ну, принято у них так, что ж поделаешь…