– Ну... это он так сказал, что лезла, а на самом деле она, может быть, просто хотела обратить на себя его внимание.
– То-то она зачастила в гости к бабушке, – нервно заметил Алексей. – А я все думал, чего это у Аньки вдруг такая любовь к бабуле проснулась! – Он запалил еще одну сигарету, глубоко затянулся и сказал: – Я убью этого... Димаса!
– Брось, – отмахнулся Борис. – Он уже получил от меня свое, но, похоже, так и не понял за что. Он из такой семейки, где... Да что там говорить! Главное, Аньку больше сюда не водите... пока! Я добьюсь, чтобы этого вахлака в армию все ж таки забрали. Военком знакомый есть.
– Надо срочно показать Аню гинекологу, – мертвым голосом сказала Марина.
– Не надо, напугаешь только. – Борис вслед за Алексеем вытащил из пачки очередную сигарету и сунул в рот. – Димас клялся, что ничего не было. Он ее только целовал, подлюга, взасос... видели, какие у девчонки разводы на лице?
– А если он врет?
– Не-е... Он меня здорово испугался. Сказал, что не смог даже джинсы на ней расстегнуть, потому что она здорово лягаться начала. Так только... по груди, как он выразился, полазил...
Марина всхлипнула, уронив лицо в ладони.
– Успокойся, Маришка! – Борис положил ей на плечо руку. – Считай, обошлось... Могло быть куда хуже...
Марина закаменела. Все могло быть хуже? Все могло вообще быть по-другому, если бы она не...
* * *
После смерти Ванечки Марина так и не смогла наладить отношения с Павлом, как ни старалась. В ту первую брачную ночь, когда молодой муж ее безжалостно изнасиловал, что-то в ней будто выключили. Огонь любви к Павлу, который казался негасимым, иссяк. Сначала Марина решила, что он еще теплится и можно как-нибудь его заново раздуть. Она и приехала из роддома с Ванечкой в дом к Епифановым, чтобы раздувать.
Сначала заниматься обновлением отношений с мужем было некогда, а потом, когда бедный Ванечка умер, вроде бы что-то между ними опять разгорелось. Они даже провели несколько красивых ночей, когда Марине казалось: вот-вот... еще немножечко, и она снова станет любить своего Пашеньку, как прежде... Но ночи кончались, и таяли надежды на возрождение былой любви. Мало того, таяли надежды и на то, что Марина еще когда-нибудь сможет забеременеть. Они не предохранялись, но дети не хотели больше зарождаться в ней.
В общем, после смерти сына Марина не жила, а, как принято говорить, влачила существование. Она настраивала себя на то, что их жизнь с Павлом ничуть не хуже, чем у других. Очень многие пары живут без особой любви и не тужат, ведут совместное хозяйство и вместе проводят свободное время. В этом смысле у нее все было в порядке. Павел во всем ей помогал, никогда не чурался самой грязной домашней работы. Даже интересы у супругов Епифановых совпадали. Они оба любили классическую музыку, потому часто ходили в филармонию. И в театры ходили. Марина даже как-то была с мужем на футболе. Похоже, этот футбол и стал началом конца. То есть конечно же не футбол. Просто именно после этого матча, когда «Зенит» проиграл, Павел по пути домой купил бутылку коньяка и почти всю ее выпил. Марина подозревала, что пил он не столько по поводу проигрыша любимой команды, сколько из-за собственной проигранной жизни. Он не мог не чувствовать, что жена его не любит, а лишь напрасно насилует себя. Что-то такое про натужную любовь он и пробурчал перед тем, как заснуть за кухонным столом.
Марина вынуждена была позвать Алексея, чтобы помог ей дотащить Павла до их комнаты. Алексей помог. Они вместе уложили его на диван и в четыре руки стащили с него свитер и брюки. Когда Марина укрыла мужа одеялом и сказала его брату подобающие случаю слова благодарности, тот не ушел.
– Спасибо, Леша, – еще раз произнесла Марина. – Ты можешь идти...
– Никуда я не пойду, – заявил вдруг Алексей и уселся в кресло напротив дивана. Он указал рукой на Павла и сказал: – Ты же его не любишь! Дураку понятно!
– Тшшш... – шикнула на него она.
– Да брось ты! Я же Пашку знаю. Он пьет редко, но метко. Уверяю тебя, он сейчас ничего не соображает. Даже если что и услышит, все равно не поймет.
– И ты решил этим воспользоваться, – укоризненно сказала Марина, у которой уже все дрожало внутри.
Она знала, что нравится Алексею. Всегда нравилась. С первого же дня знакомства. И это было бы еще ничего. Это можно было бы как-нибудь вытерпеть, если бы... Словом, она стала ловить себя на том, что думает о Леше гораздо чаще, чем невестке пристало бы думать о младшем брате мужа. Довольно похожий на Павла, Алексей был мягче лицом и ярче глазами. Весь ужас для Марины состоял как раз в том, что он был как бы Павел, только лучше, то есть того мужского типа, который ей всегда нравился. К тому же весь облик его был уже родным: практически облик мужа. Того мужа, которого она так хотела полюбить заново. Леша был как бы исправленным Павлом.
– Да, я решил этим воспользоваться, – не стал отпираться Алексей, – потому что другой возможности может и не представиться.
– Чего же ты хочешь? – дрожащим голосом спросила Марина.
– Тебя...
– Как ты можешь... – пробормотала она и стрельнула глазами в сторону Павла, уткнувшегося в подушку.
Алексей поднялся с кресла и подошел к ней очень близко. Преступно близко. Так близко не должен подходить брат мужа. Марина отпрянула, но он схватил ее за плечи. Она рванулась от него прочь, но он не отпустил.
– Подожди, Марина... Не бойся... Я ничего тебе не сделаю... Я только скажу, потому что уже нет сил держать это в себе... Я люблю тебя... Давно... Да ты и сама это знаешь... Пока вы были семьей, я же ничего... никогда... Вообще съехать отсюда хотел, комнату снимать, чтобы тебя не видеть...
Он немного ослабил хватку, и Марина вырвалась из его рук. Алексей усмехнулся:
– Да не любишь ты Пашку, не любишь! Не знаю, что между вами произошло... но ты его только терпишь. И сдается мне, что скоро не выдержишь. Да и Паха на пределе. Не случайно он так надрался...
– Чего же ты хочешь? – пересохшим ртом опять спросила Марина.
– Да пока ничего особенного. Хочу, чтобы ты знала... Если вы с Пашкой... ну... не сможете больше... В общем, ты все поняла...
Он передернул плечами, сунул руки в карманы домашних тренировочных штанов и вышел из комнаты. Марина осела по стене на пол. Зачем он все это ей сказал? Зачем?! Ей и так тяжко... Так тяжко... Она изо всех сил старается сохранить семью, а он... Зачем он ее любит?.. Как же хорошо, что он ее любит!
Эту ночь Марина коротала скорчившись в кресле. Ей не хотелось ложиться под бок к отвратительно храпящему Павлу. Сон был плохой, тревожный, рваный. В одном из обрывков ее целовал Алексей. Марине было очень жаль, что из-за затекшей шеи пришлось проснуться именно на этом месте. Пусть бы он ее целовал подольше.
* * *
Павлу Епифанову понравилось лечить свои душевные раны коньяком и другими напитками сходного воздействия на организм. Все чаще и чаще он стал приходить домой пьяным. Не буянил, не скандалил, не выяснял отношения, а просто ложился спать. Всем домашним было ясно, что таким образом он пытался спрятаться от не устраивающей его действительности.