– Это еще надо доказать, – проговорил он, а лицо его залила до самых корней светлых волос нежно-розовая краска.
– Медицинская экспертиза докажет, – сказала Кристина.
– Нет, я что-то не понял, Степаныч… – теперь растерялся Дмитрий. – Значит, девушка не врет? То есть прецедент был? И когда ж ты успел? Ну прямо ни на минуту нельзя оставить одного!
– Мало ли, сколько у нее до меня было прецедентов и сколько после, – справедливо заметил Степан. – Я что, один должен за всех отдуваться?
Кристина решила, что в этой ситуации лучше всего пустить слезу, и зарыдала. Откуда только слезы взялись? Да еще такие горючие…
– Слышь, братан, а деваха-то ничего, симпатичная! – опять расхохотался Дмитрий. – Ты гляди, отобью! Зря я, что ли, надрывался и ей все время подмигивал! И главное, ребеночек будет – родная кровиночка!!!
– Да пошел ты… – беззлобно послал его Степан и обратился к Кристине: – Я, конечно, хотел бы быть уверенным в том, что…
– Мне всего семнадцать… – прервала его Кристина, очень чувствительно всхлипнув. – Неужели ты думаешь, что я в таком возрасте направо и налево… А потом… ты же точно знаешь, что был у меня первым…
Кристина плакала уже всерьез. Ей вдруг до жути стало жаль себя, горемычную. Ни у одной из одноклассниц не было таких проблем, как у нее, хотя они тоже наверняка не святые. Танька вот, например… Она опять прилипла к Краевскому. Уже давно не только дни у него проводит, а и ночи. Видать, и родители Игоря не против. И ведь если Танька забеременеет, то выйдет замуж за того, кого любит. А она, Кристина, вынуждена клеиться к парню, которого совсем не знает. Да и в ванной-то все у них было наспех, быстро и невнятно. Хорошо ли, плохо ли, она сейчас даже и не вспомнит. Кроме того, кто его знает, какой из Николаева получится муж! Может, даже самодур и извращенец!
Близнецы изваяниями замерли возле плачущей девушки, потому что совсем не знали, как вести себя в подобной ситуации. Дмитрий сожалел о том, что брат успел вперед него, а Степан удивлялся тому, за какие грехи на него свалилась эта Кристина. Все их с Митькой однокурсники уже вовсю живут с девчонками, и ничего, а он всего-то один раз кое-как – и нате вам! Он уже почти совсем решил послать соседку подальше, когда из-за двери на лестницу высунула румяное от плиты лицо Галина.
– Вы долго еще?! – сердито крикнула она близнецам. – Суп уже едва теплый! Второй раз греть ни за что не стану!
Богатыри-сыновья очень слабыми и трагическими голосами, будто стояли у постели смертельно больного, промямлили что-то маловразумительное. Галина вытерла распаренное лицо полотенцем, которое держала в руке, вышла на лестницу, и в поле ее зрения наконец попала рыдающая Кристина.
– Что случилось? – деловым тоном спросила она, спустившись к окну. – Ты ведь Кристина… Кирьянова?
Девушка кивнула.
– Что-нибудь с мамой? – предположила Галина.
Кристина отрицательно и судорожно помотала головой, всячески пытаясь дать понять матери близнецов, что находится в таком тяжелом состоянии, когда говорить совершенно невозможно. Галина перевела глаза на сыновей, которые уже могли успеть что-то выведать у девушки, и поразилась бегающим глазам Степана и тому, что он в кровь искусал губы.
– Степка! Ты что? Ты посмел обидеть Кристину? – взревела она и замахнулась на сына полотенцем.
Дмитрий перехватил руку матери, и Галина вдруг испугалась. Здесь что-то не так. Слишком уж братья серьезны, а Степка явно виноват и чего-то боится. И почему бы это ему бояться какой-то девчонки? Девчонки… Неужели… Она привалилась спиной к подоконнику рядом с Кристиной, охнула и сказала:
– Придется жениться, сынок!
Степан не ответил, только сильнее сжал зубы.
* * *
Игорь потихоньку поправлялся. Он страшно устал лежать на спине. Хорошо, что хоть не досаждали другие больные и приходящие к ним гости. У него была такая сложная операция, что после нее его поместили в одноместную палату. Его тяготило то, что ему нельзя читать, и беспокоило, что о линзах не шло больше никакой речи. «Только очки! – вынесли свой вердикт врачи. – На неопределенное время и, может быть, даже навсегда!» Игорь поначалу здорово испугался этого приговора. Опять напялить на лицо свое «изящное пенсне» было выше его сил. Он, наверно, впал бы в страшную депрессию, если бы не Таня. Она каким-то образом вызнала, в какой больнице он лежит, и почти каждый день моталась к нему из Колпина, тратя по три с лишним часа на дорогу туда и обратно. Мать пыталась ее урезонить, но потом махнула рукой, потому что, разрываясь между двумя больницами, сама очень устала.
– Хорошо, приезжай, – как-то сказала она Тане. – Я хоть немного переведу дух. Пожалуй, завтра не приеду, сынок… Ладно?
Игорь ничего не ответил, потому что, честно говоря, побаивался остаться с Казаковой один на один. Он, конечно, уже давно понял, что сексапильной красавице Кристине он нужен только здоровый. Как только Игорь слег, она моментально испарилась из его жизни. Ни слуху ни духу, ни звонка. Будто между ними ничего и не произошло. Скорее всего, у Кристины действительно никаких чувств к нему не было. Почему она именно его выбрала для поцелуев у мусоропровода, Игорь так и не понял. А вот второй раз она к нему пришла явно для того, чтобы он не достался Тане. Все молодые люди должны принадлежать ей и только ей. А ведь он, лопух, поверил Кристине и первый раз, и второй…
И теперь Игорю до пульсирующей боли в висках было стыдно перед Таней. Она самозабвенно за ним ухаживала и даже подавала бы ему судно, если бы он только ей позволил. Неужели она по-настоящему любит его? Похоже, ею действительно движет большое чувство, а не сексуальная ненасытность, как у Кристины. Как ему реабилитироваться перед Таней, как выпросить прощение? Чем оправдать свою измену?
– Слушай, Тань, давай с тобой наконец расставим все точки над «i», – выбрав более-менее подходящую минуту, предложил Игорь, глядя при этом строго, как предписывали врачи, в потолок.
– И над чем же мы будем ставить? – встревожилась Таня.
– В общем… ты мне здорово помогла… Если бы не ты, то я и не знаю, как все это перенес бы…
– Так говорят, когда хотят дать человеку от ворот поворот: мол, ты свое дело сделала, за что, конечно, спасибо, а теперь будет лучше, если ты, наконец, сгинешь. Я правильно понимаю?
Лицо Тани закаменело. Игорь думал, что она непременно заплачет, но не дождался от нее ни одной слезинки.
– Нет… все не так… Просто я хочу быть честным с тобой.
– Ну давай, будь, – опять напряглась Таня.
– В общем, так… у меня были отношения с Кирьяновой… – не без труда выговорил Игорь.
– Я знаю, – просто ответила Таня.
– Да? Откуда? – удивился он.
– Кристина сама мне все очень доходчиво разъяснила. Она, например, сказала, что вы созданы друг для друга, а я так… жалкая дохлая мышь…