Дорогая Надя! Я была бы несказанно рада, если бы изыскали возможность нанести мне визит – скажем, сегодня, около полудня. Я пришлю за вами машину в половине двенадцатого. Если в это время Вы будете заняты, пожалуйста, сообщите – и мы перенесем встречу на любой удобный для Вас час или день.
Искренне Ваша,
Пола Шеей.
Надя перечитала письмо раз, другой – и кинулась в ванную. Нужно успеть хоть как-то привести себя в порядок! А Дима – подождет!
* * *
Лимузин, присланный от Полы Шеви, поразил не одну Надю. Портье, надменный прыщавый американец, самолично выскочил на подъездную дорожку и быстренько оттеснил в рецепшн ни в чем не повинного янки, который выгружал чемоданы из потрепанного "Доджа".
Вытянулся перед роскошным автомобилем, словно рядовой на плацу. Очевидно, подобных машин здешний мотельчик еще не видывал. Надя, скромно стоявшая у входа, проворковала: "Это за мной!" – и не сдержала довольной улыбки, когда портье бросился отворять перед ней лакированную дверцу "Кадиллака". Впрочем, его освободил от сей обязанности водитель лимузина. Он слегка оттеснил ошеломленного рецепциониста, снял фуражку, отворил дверцу и лучезарно поприветствовал Надю: "Добро пожаловать, мисс!"
Она шмыгнула в кожаный салон. Шофер занял свое место. Лимузин неслышно и неощутимо тронулся с места, а водитель (похоже, через интерком) поприветствовал гостью: "Здравствуйте! Дорога займет двадцать минут, напитки справа от вас, в баре, пульт от телевизора – слева… Устраивает ли вас температура воздуха в салоне?"
Надя молча кивнула. Она изо всех сил старалась не покраснеть и не растеряться. Душка-шофер, кажется, почувствовал ее смущение и сосредоточился на дороге.
Лишенная его внимания, Надя довольно ловко наполнила хрустальный бокал апельсиновым соком и, успокаивая себя, подумала: "М-да, Пола, кажется, вознамерилась меня поразить… Ну и флаг ей в руки! В конце концов, интересно же! Меня поражать еще никто и никогда не пытался…"
Митрофанова старательно сохраняла равнодушную мину и спокойно реагировала и на въездные ворота, бесшумно растворившиеся перед лимузином, и на живого страуса, перегородившего подъездную дорожку (водителю пришлось мигать наглой птице фарами), и на мистера Пьера, ожидавшего на крыльце и рванувшегося к автомобилю с жизнерадостным: "Добро пожаловать, мисс Надья!"
"Понты корявые, – мысленно процитировала она Полуянова, проходя в сопровождении Пьера через мрачно знакомую ей гигантскую гостиную. – Но чего хочет от меня Пола? Признаться, что соблазнила Димочку?
Повиниться за него?.. Чушь! Не будет никогда этого! Да и в чем ей виниться? Мы с Димой друг другу – никто. Не муж с женой, не любовники, а всего-навсего – друзья.
И даже не друзья, а так – товарищи по детским играм…"
Миллионерша ожидала Надю в зимнем саду Едва заслышав шаги, она поднялась ей навстречу. Пола улыбалась. Солнце и позолоченный залив совместными усилиями били в безразмерные окна. Огромная, как зал отечественной истории в их библиотеке, комната была практически пуста: только по стенам, крашенным в белое, вились кучерявые, незнакомые Наде цветы, а подле окна помещался стеклянный журнальный столик. Сидячие места казались ужасными: кресло, с которого встала Пола, со странным хрюком скукожилось и превратилось в глыбину неопределенной формы. Второй такой же уродец стоял по другую сторону столика.
– Добро пожаловать, Надя, садитесь же! – тепло улыбнулась ей Пола.
Митрофанова на всякий случай подождала, пока миллионерша подаст ей пример, и только потом опасливо опустилась в непонятное кресло – впрочем, оно тут же приняло форму <ее тела и приятно обволокло мягкостью и теплом.
Надя терпеливо вынесла уже привычный американский ритуал: "Что будете пить? Сок, какой именно? Со льдом или без?" – и дождалась, покуда толстая негритянка в белоснежной наколке прикатит сервировочный столик. Надин сок был, разумеется, свежевыжатый. Поле подали странный коричневатый напиток – Митрофанова уловила запах спиртного (Ром? Виски? С утра?).
Наконец негритянка убирается восвояси, сделан первый глоток, миссис Шеви снова улыбается и неожиданно выпаливает:
– Надя, я хочу вам помочь!
Ледяной сок обжег горло.
– Помочь? Мне? В каком смысле?
– В самом прямом, – Пола внимательно смотрит ей в глаза. – Я знаю, что сейчас происходит в России. Нестабильность, безработица, безденежье. И жизнь по совершенно особым, волчьим законам. Порядочному человеку – такому, как вы, – преуспеть в таких обстоятельствах практически невозможно…
Надя, покраснев (а ведь так старалась держать лицо!), громко звякает стаканом о стеклянную поверхность столика. Выпаливает:
– Благодарю вас, Пола, но я ни в чем не нуждаюсь.
Ну-ну, дожили до американских подачек!
Пола ласково накрывает ее руку своей и улыбается – чарующе, призывно. Ладонь у миллионерши мягкая и сильная, ее прикосновение приятно, миссис Шеви легонько поглаживает пальцами Надину руку… Митрофанова взглядывает миссис Шеви в глаза – и видит в них жаркие огоньки Она вздрагивает. Боже, только не это!
Похоже, что Пола.., что Пола – ее хочет! Она соблазняет ее! "Ой, дура я! – мысленно вздрагивает Надя. – Сама, по собственной воле, приехала в гости к этой похотливой, безумной сучке?! Бежать, бежать прочь из этого сумасшедшего, дорогого, голого дома!"
Надя резким движением вырывает руку из-под ладони Полы.
Та, не смутившись, смеется:
– Надя, простите меня! Я – идиотка. Ненормальная американская идиотка! Вы решили, что я хочу с вами… – она кокетливо улыбается, – переспать?
Надя, покрасневшая и сердитая, бурчит:
– Ничего я не думаю…
– Надя, выслушайте меня. И, пожалуйста, не перебивайте. В первую очередь скажу – соблазнять вас я не собираюсь. Мое предложение заключается совсем в другом…
Пола залпом допивает свой непонятный напиток – кажется, это все-таки ром – и начинает говорить – так быстро, что Митрофановой приходится сконцентрировать все внимание, чтобы не упустить ни одного слова.
Но все равно воспринять английскую речь с ходу, как родную, ей не удается – и она быстро, про себя, переводит:
– Я действительно хочу вам помочь, Надя, и мое предложение.., м-мм.., несколько необычно. Но для вас в нем, уверяю, нет ничего оскорбительного.
Пола откидывается в своем кресле и задумчиво начинает:
– Знаете, Надя, когда я заработала свой первый миллион, – слова о миллионе долларов звучат в ее устах спокойно и буднично, – у меня появилась странная мечта. Я думала: вот, мне повезло, я, как говорят у вас в стране, выбилась из грязи в князи и просто обязана тоже кому-то помочь – помочь неожиданно и бескорыстно.
Не просто дать денег – это примитивно! – а сделать так, чтобы у человека, как и у меня самой, изменилась вся жизнь – от черного к белому, от прозябания – к процветанию…