– Какой там любовник! – пренебрежительно махнул рукой Валера. – У нас женщин среди руководителей и политиков – раз-два и обчелся. Списка, Хакамада, Матвиенко… Какие там у них могут быть любовники! А в силовых структурах женщин и вовсе нет.
– А я имею в виду любовника не женщины, а – мужчины.
Тане доставило удовольствие наблюдать за вытянувшимся Валериным лицом.
– Да, – неожиданно поддержал ее Синичкин. – У нас в верхних эшелонах власти много педиков. Особенно в Госдуме. Я сам в «Мегаполис-Экспресс» читал.
Валера прикрыл глаза, а потом, после паузы, процедил сквозь зубы:
– Об этом я, признаться, не подумал… И все равно. Представь себе, Синичкин, что ты один из начальников в МВД…
– Охотно, – приосанился Паша.
– ..И при этом у тебя есть парень-любовник…
Синичкин скривился, словно выпил стакан уксусу.
– И представлять себе не буду такую гадость.
– ..Неужели ты станешь, – продолжал Валерий Петрович, – спасать его, если узнаешь, что он маньяк?
Будешь ради него убивать ни в чем не повинных людей? Рисковать собой?
– Тайны однополой любви мне неведомы, – брезгливо ответил частный детектив.
– Я не о любви, – досадливо отмахнулся Ходасевич. – Я о психологии…
Он прищурился, пожевал губами, а потом решительно сказал:
– Это исключено. – И сделал не терпящий возражений отметающий жест. – Ради любовника никто убивать не станет.
И добавил:
– И я прошу тебя, Татьяна: не надо больше странных идей. И так работы выше крыши.
* * *
– Ты очень красивая.
Она улыбнулась:
– Странно, что ты мне это говоришь.
– А что, тебе никто до меня этого не говорил?
– Говорил, но…
– Ой, засмущалась! Не надо… Все будет хорошо.
Даже лучше чем хорошо… Давай для начала поедим.
Хочешь?
– Хочу.
– Знаешь, что у меня есть – вон там, в пакетиках?
– М-м?
– Очень вкусненькие вещи. Бутылочка бордо. Знаешь такое вино?
– Да-а… Я читала, Д'Артаньян такое пил…
– А еще есть фляжечка коньяка, если тебе вдруг не понравится вино… И сыр бри…
– Это такой, с плесенью?
– Ну да. А ты что, не любишь с плесенью?
– Да нет. Можно. Прикольно даже.
– А еще там есть сырокопченая колбаска, и консервированный язычок, и салатик из мидий с помидорами…
– М-мм… Кажется, это вкусно…
– Слюнки текут?
– Знаешь, текут.
– Ну, тогда давай накрывай на стол. А я… Я пока пойду приму душ – если ты, конечно, не возражаешь.
– Не возражаю. Люблю чистеньких. Там в ванной есть свежие полотенца. И тапочки.
– А потом я вернусь, и мы с тобой поедим… А затем поиграем. Да?
– Не больно?
– Нет, ну что ты!.. Я знаю одну очень, очень интересную игру…
* * *
Примерно к пяти часам вечера Валерий Петрович и Паша Синичкин определились со списком «кандидатов».
Таня все это время как паинька выполняла обязанности высококвалифицированной секретарши: сидела в кресле за низеньким столом, на котором стоял компьютер (спина стала уставать и чертовски болеть!), и стучала по клавишам. Отчим сидел рядом, вглядывался в экран и коротко командовал:
– Вниз гони!.. Стоп. Вернись чуть назад…
Таня послушно гоняла курсор по спискам, привезенным Пашей.
От фамилий, имен, адресов у нее рябило в глазах.
Центральный аппарат МВД, центральный аппарат ФСБ… Сотрудники, члены семей… ФСО, СВР, Минобороны…
– Вот этого пометь… А теперь гони дальше… Стоп!
Назад!..
Отчим работал как бешеный – ни на минуту не отвлекался. И курил тоже как бешеный. Таня только и успевала – между делом, не отрываясь от экрана, – останавливать Валеру, вынимать новую, нераскуренную сигарету из его рук. Если бы не она – Ходасевич бы, наверно, пачку извел. Атак – всего половину.
Синичкин тоже сидел рядом – но скорее как мебель. Пялился в экран, в стремительно летящие строчки. Украдкой позевывал.
У Тани устали спина, плечи, руки и особенно глаза. Да и голова под конец перестала соображать – она действовала как автомат. А отчим оставался сосредоточенным и неутомимым.
В итоге за пять часов безотрывной работы они просмотрели все данные с Пашиного диска. И получили, как его назвал Валерий Петрович, «первоочередной список» – двенадцать человек. И еще семь «запасных».
– Будем надеяться, что он – среди них… – пробормотал Валерий Петрович. – Танюшка, ты можешь вывести это на печать?
– А почему нет? – усмехнулась она.
– Приятно иметь дело с компьютерно грамотным человеком, – удовлетворенно потянулся отчим. – Нда-с. По-моему, мы заслужили хороший обед… Танюшка, сварганишь чего-нибудь перекусить? Господин Синичкин привез нам всяческой провизии…
– Слушаю и повинуюсь, товарищ полковник.
Таня смиренно склонила голову и отправилась на кухню. Компьютер, надо признать, изрядно ей надоел.
Закупленная Пашкой еда была типичной для мужчин: все самое дорогое, но отнюдь не самое вкусное.
Эскалопы. Замороженная картошка фри Салат «Столичный» в пластиковом корытце. Два сорта соков. Две бутылки пива. И хлеб – далеко не первой свежести.
При этом никаких приправ, равно как соли и масла, Синичкин купить не догадался.
Ну, ладно: без приправ еще можно обойтись. Соль и перец, слава богу, нашлись у хозяина. А вот без масла поджарить картошку и мясо будет трудновато…
Таня порылась в кухонных тумбочках, заглянула в посудомоечную машину. Ура! – нашлись три сковороды с антипригарным покрытием. Значит, можно выкрутиться и без масла.
Татьяна принялась отбивать эскалопы – и думала: до чего же приятно кормить дорогих тебе людей.
Для отчима она вообще готова все на свете сделать. Он столькому ее научил! От стольких бед спас! Да и вообще, все самые светлые детские воспоминания с ним связаны. Дура мать, что с ним развелась… Ох, какая дура! Такими мужиками не бросаются. Да, по-моему, она и сама сейчас жалеет…
Паша Синичкин – тоже, в общем-то, близкий Тане человек. Совсем в другом роде, конечно, чем Валерочка. Но он – ее верный друг. Друг в самом прямом смысле этого слова. Ничего сексуального ровным счетом между ними не было (если не считать одного-единственного давнего поцелуя в Кусковском парке).