В итоге хоть и проснулась в восемь, а сапоги начала застегивать только в четверть десятого.
И в этот момент в номер постучали. Негромко, но уверенно. Значит, явно не Ярослава. Таким стуком обычно служба доставки о себе оповещает. Может, опять от директора «Тропиков» что-нибудь вкусненькое принесли? А что, будет очень кстати.
Я распахнула дверь. На пороге стоял мужчина. Средних лет, глаза усталые, на верхней губе топорщатся светлые усишки. Одет в кожаную куртку на совсем несолидной для сегодняшнего мороза подстежке – значит, явно не курьер.
– Вы что-то хотели? – досадливо поинтересовалась я.
И тут же почувствовала, как сильные руки ловко и совсем невежливо теснят мою немалую тушу обратно в номер…
Мужик втолкнул меня в прихожую, вошел следом сам и захлопнул дверь.
– Эй, вы что?.. – опешила я.
– Остынь, Кокорекина, – досадливо, как от мухи, отмахнулся он.
И сунул мне под нос красную книжечку с хищным золотым орлом на обложке.
«Уголовный розыск, отдел по расследованию убийств, капитан Чувилин Константин Сергеевич», – прочитала я на развороте. И выдохнула:
– Ой…
«Похоже, допрыгалась я со своим горе-расследованием», – застучало в голове.
Незваный гость тем временем вернул удостоверение в карман и уверенно, по-хозяйски, протопал в номер. Я растерянно поплелась за ним.
Он без приглашения устроился в кресле. Посверлил меня ледяным, неласковым взглядом. И выдал:
– Значит, так, красавица. Чтобы Калачевой больше не звонила. Поняла?
Такого я не ожидала и с глупым видом переспросила:
– Чего-чего?
– Слушай, не надо прикидываться, – поморщился он. – Повторяю еще раз, для глупых. Калачеву Анастасию Егоровну беспокоить телефонными звонками больше не надо. Поняла?
– А откуда вы знаете, что я ей звонила? Мой телефон, что ли, прослушиваете?! – запоздало возмутилась я.
Милиционер с уловимым презрением усмехнулся:
– Нужна ты нам…
– Значит, Тосю прослушиваете, – не сдалась я. – Зачем?
– Послушай, Кокорекина, – вскинул на меня усталые глаза оперативник. – Я на ногах вторые сутки. И мало мне своих забот – еще твои игрушки в детектива пресекать.
– Да что я такого сделала?! – совсем уж несолидно, по-девчоночьи, возмутилась я.
– Скажи спасибо, что мимо проезжал и смог предупредить. Повторяю в третий и последний раз. Хочешь живой остаться… – мимолетный взгляд на мой живот, – и ребенка сохранить – к Тосе не лезь.
– Какой вы заботливый! – буркнула я. – Можно подумать, вас мой ребенок волнует…
Оперативник притворяться не стал. Честно ответил:
– Вообще-то не очень. У меня своих двое. Куда хуже, что мы к этой Калачевой с таким трудом подобрались, а ты нам игру портишь своими звонками дурацкими.
– Да кто же она такая, эта Тося, вы можете объяснить?!
– Объясняю. Госпожа Калачева – профессиональная убийца, – очень буднично ответил оперативник.
– Что?.. – растерянно выдохнула я.
И вдруг вспомнила: раннее зимнее утро, солнечная лесная поляна. И Тося, со свистом разбивающая воздух мощными ударами рук и ног… Она выглядела красиво. И очень опасно. И я еще тогда подумала: какое странное хобби для работницы ресторанного бизнеса…
– Она давно занимается карате? – спросила я.
– С детства. Черный пояс, пятый дан. Плюс мастер спорта по стрельбе. Так что ты. Когда ей звонила. Очень рисковала, – раздельно повторил оперативник. И назидательно добавил: – Больше так не поступай.
Он встал.
– Подождите… – пробормотала я. – Вы хотите сказать, что их всех… Антона, Сашу, Андрея Степановича… убила она? Но зачем?!
Собеседник поморщился:
– Любопытно тебе? Чтобы было о чем за ужином поболтать?..
– Зачем вы так… – не приняла вызова я.
А оперативник милостиво выдал:
– Успокойся. В «Тропиках» убивала не она.
– Но кто тогда? – тут же прицепилась я.
Отвечать он не стал. Молча прошел в коридор и уже с порога, через плечо бросил:
– Отдыхай, Кокорекина. И больше во взрослые игры не лезь.
Дверь за ним захлопнулась. А я так и осталась стоять. И лишь хлопала ему вслед глазами.
Алена, молодой специалист, 220-й день
Нормальные женщины в двести двадцатый день своей беременности наверняка закупают пеленки. Или руководят перестановкой мебели, чтобы оборудовать в квартире детскую комнату. Или как минимум читают разные полезные журналы – про то, как проходят роды, и про первые недели дома с новорожденным. Да хотя бы чинно гуляют по дорожкам загородного дома отдыха!
А дамы сумасшедшие – я, например, – в этот день беременности грузятся в позор автомобилестроения под названием «Жигули» и в жуткий мороз, по пробкам, направляются в центр Москвы. И вовсе не для того, чтобы посетить доктора или купить в какой-нибудь «Свит маме» очередную на-размер-больше шмотку…
Я ехала в город потому, что визит оперативника меня только раззадорил. И я к его совету – бросить взрослые игры – решила не прислушиваться.
Пусть их всех – Антона, Александру, Андрея Степановича, – как сказал оперативник, убила не Тося.
Что ж, от этого мое собственное следствие только упрощается.
И, значит, сейчас задача у меня такая.
Во-первых, накопать как можно больше информации о последней участнице тренинга, о Ярославе. Может быть, убийца – она? А что, характер у нее вполне для этого подходящий. Нервный. И мотив виден: у Ярославы с Гвоздициным отношения явно непростые. Какая-то странная история: то она его боготворит, а потом неожиданно начинает страдать, что сотворила себе кумира…
И она вполне могла убить, скажем, для того, чтобы подвести психолога под убойную статью.
Но если убийца не Ярослава, то все равно я могу на штуку долларов поспорить: Гвоздицина подставляет кто-то из его ближайших знакомых. Ученик. Жена. Коллега. Друг. И очень недурственно выяснить: не было ли в его биографии громких предательств? Ссор. Скандалов.
Но чтобы раздобыть такую информацию, мне явно нужна помощь неглупого, компетентного и, что важно, не отягощенного беременностью человека.
В числе моих знакомых такая только одна. Бывшая одноклассница Наташка Нарышкина.
И вот сейчас я ехала склонять ее к этой авантюре.
Никаких бизнес-школ я не заканчивала, однако усвоила хорошо: если предстоит важное дело, телефонный разговор не прокатит. Все по-настоящему ответственные вопросы решаются при личной встрече.