На первом этаже была рекреация, где школьники отдыхали на переменах в дождливые дни. У нее дома в дождливые дни не всегда можно было добраться до школы… Они поднялись по центральной лестнице на второй этаж. Там вдоль длинного коридора тянулись классы с одинаковыми партами. Лиза никак не могла понять, где им удалось их столько отыскать?! Ей пришлось ждать возле желтой двери, пока Филипп беседовал с директрисой в ее кабинете. Немного погодя Лизу представили директору. Высокая женщина с уложенными в шиньон седыми волосами широко улыбнулась Лизе, но за ее приветливостью просвечивала строгость. Когда они вышли из школы, уже был полдень. Возле ворот Филипп остановился и присел на корточки, чтобы быть вровень с девочкой.
— Лиза, нужно отвечать, когда с тобой разговаривают. Я не слышал твоего голоса вот уже два дня.
Девочка дернула плечиками и втянула голову.
В «Макдоналдсе», куда Филипп повел ее обедать, ее поразили рекламные панно над кассами. Филипп спросил, что она будет есть, но Лиза отвернулась, совершенно не заинтересовавшись едой. Похоже, ее внимание привлекала лишь большая красная горка снаружи. Филипп переспросил, но Лиза упорно продолжила молчать, не сводя глаз с горки. Филипп наклонился, взял ее за подбородок и повернул к себе.
— Я бы не возражал, чтобы ты покаталась, но идет дождь.
— Ну и что?
— Ты промокнешь.
— У меня дома дождь идет постоянно, и куда еп./п, ней. А если бросать все дела из страха промокну п., то просто умрешь. Дождь убивает не так, ты ничего не по нимаешь, ты его не знаешь, а я знаю!
Кассирша попросила их отойти в сторону, если они не намерены ничего заказывать, потому что другие ждут своей очереди. Лиза снова отвернулась к икну, устремив на горку такой взгляд, каким узник вглядывается в воображаемый горизонт за решеткой камеры.
— Если я с нее скачусь, то, может быть, докатившись донизу, я снова окажусь дома. Так бывает в моих снах, и я уверена, что если очень сильно захочу, то все получится!
Филипп извинился перед кассиршей, взял Лизу за руку, и они вместе вышли на улицу. Дождь полил с удвоенной силой, и по асфальту уже растеклись огромные лужи. Филипп решительно зашагал прямо по ним, не обращая внимания на воду, которая попадала в ботинки. Возле лесенки он взял Лизу на руки и поставил на третью ступеньку.
— Думаю, было бы глупо просить тебя быть осторожной, у себя дома ты наверняка никогда не падала.
— Ага!
Она полезла наверх, не обращая ни малейшего внимания на порывы ветра. Филипп видел, что она совершенно счастлива, как дикий зверек, выпущенный на свободу.
У подножия красной горки насквозь промокший мужчина, раскрыв объятия, ждал маленькую девочку, скользившую вниз с закрытыми глазами, чтобы ее сон стал реальностью. И каждый раз он ее ловил, прижимал к себе и ставил на третью ступеньку лесенки.
Она предприняла три попытки, потом пожала плечами и взяла его за руку.
— Не сработало, — сказала она. — Можно уходить!
— Есть хочешь?
Лиза покачала головой и потащила его к машине. Усевшись на заднее сиденье, она шепнула ему на ухо:
— А все равно было здорово!
Ливень не прекращался. Когда они вернулись домой, Мэри сидела в гостиной. Вскочив как ошпаренная, она встала, загородив собою лестницу.
— В таком виде?! Ни за что! Ковролин вычищен на прошлой неделе, и я не думаю, что уже пора заново затевать чистку. Да и вас недурно было бы окунуть в порошок! Разувайтесь и раздевайтесь прямо здесь, я пошла за полотенцами.
Филипп стянул с себя рубашку и помог раздеться Лизе. Ей казалось полной глупостью стелить повсюду ковры, по которым нельзя ходить. У них дома все было куда практичнее: пол деревянный, делай что хочешь. Веничком прошелся, и чисто. Мэри вытирала волосы Филиппу, а тот Лизе. Мэри поинтересовалась, не ездили ли они с открытым верхом на мойку, и велела идти наверх переодеваться. Погода не располагала к дальнейшим прогулкам, и весь остаток дня девочка изучала дом.
Взобравшись по лестнице, Лиза подошла к кабинету Филиппа, толкнула дверь и вошла. Постояла у письменного стола, посмотрела, как он работает над своими эскизами. Потом отправилась исследовать помещение. Остановилась перед фотографией Сьюзен и долго глядела на нее. Она никогда не видела маму такой молодой, и ей не приходило в голову, насколько они похожи.
— Как ты думаешь, когда-нибудь я стану старше нее? Филипп поднял голову от рисунка.
— На этой фотографии ей двадцать. Этот снимок я сделал в парке накануне ее отъезда. Знаешь, я ведь был ее лучшим другом. Примерно в твоем возрасте я подарил ей медальон, который она все время носила на шее. Ты его увидишь, если рассмотришь фото поближе. У нас с ней не было друг от друга никаких секретов.
Лиза вызывающе смерила его взглядом.
— А ты знал, что я родилась?
Не дожидаясь ответа, она вышла из комнаты. Некоторое время Филипп стоял, не сводя глаз с дверного проема, потом перевел взгляд на шкатулку с письмами. Он положил руку на крышку, но, немного поколебавшись, решил не открывать. Грустно улыбнувшись лицу на фотографии, он вернулся к работе.
Лиза спустилась в ванную и открыла шкафчик, где Мэри держала свою косметику. Взяв флакончик духов, она нажала на пульверизатор и понюхала распространившийся в воздухе аромат. Поморщившись, сунула флакон на место и вышла. Следующий визит был нанесен в комнату Томаса, которая не представляла никакого интереса. В ящике лежали одни мальчишеские игрушки. Увидев висевшее на стене ружье, она вздрогнула. Неужели здесь тоже есть солдаты, которые могут прийти и сжечь дом, перебив его жителей? Какая опасность может таиться в этом городе, где целы ограды, а на стенах нет следов пуль?
Мэри приготовила ужин, и они все вместе уселись за столом на кухне. Томасу первому поставили тарелку с пюре, и он тут же принялся вычерчивать в нем дороги. Потом выстроил горошины в колонну, которая двинулась к гаражу, крытому куском ветчины. Его зеленые «грузовики» один за другим тщательно объезжали огурец, поддерживающий своды «гаража». Главная сложность заключалась в том, чтобы объехать лес из шпината, где таились всяческие опасности. Филипп на салфетке делал набросок лица Мэри, а Лиза рисовала рисующего Филиппа.
В среду он повел ее в супермаркет за покупками. Лиза никогда не видела ничего подобного. В одном этом магазине продуктов было больше, чем все, что она за всю свою жизнь видела у себя в деревне.
Каждая прогулка становилась для девочки новым открытием этого мира, который мама называла «своей прежней страной». Лиза с интересом, а иногда с завистью и даже со страхом спрашивала себя, как ей донести кусочки этого мира до своего дома, до тех узких и пыльных улочек, по которым она так сильно скучает. Засыпая, она искала утешения в воспоминаниях: нот она бредет по маленькой улочке от своего дома до госпиталя, построенного мамой, провожаемая добрыми взглядами деревенских, которые всегда С ней здоровались. А вот электрик Мануэль, который никогда не берет с мамы денег. Лизе вспомнился голос сеньоры Казалес, учительницы, приходившей pat в неделю заниматься с ними в помещении продуктового склада. Учительница всегда показывала им картинки удиви тельных животных. Уснула Лиза, прижавшись к плечу Энрике, у него была тележка, и все называли его пере возчиком.