– Попрошу у тебя немного отступить от правила номер два, и ты не будешь задавать мне никаких вопросов, а просто скажешь «да».

XVII

В доме царила необычная тишина. Дети повторяли домашние задания, Матиас накрывал на стол, Антуан готовил ужин. Эмили положила книгу на стол и тихим голосом принялась пересказывать страницу из учебника по истории, которую выучила наизусть. Запнувшись на одном из параграфов, она тронула за плечо Луи, корпящего над своей тетрадью.

– Сразу после Генриха Четвертого кто был? – шепотом спросила она.

– Равальяк! – откликнулся Антуан, залезая в холодильник.

– И вовсе нет! – убежденно заявил Луи.

– Спроси Матиаса, сам увидишь!

Дети обменялись заговорщицкими взглядами и снова уткнулись в свои тетрадки. Матиас поставил на стол бутылку вина, которую только что открыл, и подошел к Антуану.

– Ну, что вкусненького ты приготовил нам на ужин? – сладким голоском поинтересовался он.

В небе загремело, тяжелые капли дождя застучали по оконным стеклам.

– Перерыв на грозу! – провозгласил Антуан.

* * *

Немного позже Эмили записала в своем секретном дневнике, что больше всего на свете из еды ее папа ненавидит кабачковую запеканку, а Луи добавил на полях, что именно кабачковую запеканку его папа и приготовил в этот вечер на ужин.

* * *

В дверь позвонили, Матиас последний раз проверил перед маленьким зеркальцем у входной двери, как он выглядит, и открыл Одри.

– Заходи скорей, ты совсем вымокла.

Одри сняла свой плащ и протянула его Матиасу. Антуан поправил фартук и подошел в свою очередь поздороваться. Она была неотразима в своем маленьком черном платье.

Стол был элегантно накрыт на троих. Матиас подал запеканку, и потекла плавная беседа. Журналистка по натуре, Одри привыкла сама направлять разговор; а чтобы не говорить о себе, лучший способ – задавать побольше вопросов о других, и эта стратегия особенно эффективна, если ваш собеседник о ней не подозревает. К концу трапезы Одри узнала много нового об архитектуре, а вот Антуан только с большим трудом мог бы сказать, чем занимается независимый журналист-репортер.

Когда Одри спросила его, как прошли каникулы в Шотландии, Антуан с удовольствием решил продемонстрировать фотографии. Он встал, взял с полок один альбом, потом второй, потом третий и подсел к ней, подвинув стул поближе.

Переворачивая страницу за страницей, он вспоминал историю за историей, каждая из которых неизменно заканчивалась взглядом в сторону его лучшего друга и присказкой: «Нет, ну каков Матиас!»

И хотя сам Матиас изо всех сил пытался подавить раздражение, он предпочитал держаться в стороне, чтобы не нарушить взаимопонимание, установившееся между Антуаном и Одри.

К концу ужина Эмили и Луи, в пижамах, спустились, чтобы пожелать всем доброй ночи, и представилось невозможным запретить им посидеть немного за столом. Эмили устроилась рядом с Одри и пришла на смену Антуану. Она взяла на себя комментарии к фотографиям – на этот раз прошлогодних каникул, когда они ездили кататься на лыжах. Дело в том, по очереди объясняли Эмили и Луи, что раньше Папа с Папой не жили в одном доме, но всегда ездили все вместе на каникулы, кроме рождественских, – с рождественскими получалось раз в два года, добавила девочка.

Одри листала третий альбом, Матиас, стоя на кухне, не спускал с нее глаз. Когда его дочка положила ладошку на руку Одри, его лицо озарилось улыбкой: он так и знал.

– Ваш ужин был очень вкусным, – сказала Одри Антуану.

Тот поблагодарил и тут же указал на фотографию, наклеенную наискосок.

– А это мы сняли сразу перед тем, как Матиаса на носилках спустили с лыжни. Вот под этим красным вязаным шлемом я, а дети в кадр не попали. На самом деле ничего страшного с Матиасом не случилось, просто полетел вверх тормашками.

А поскольку Матиас уже давно грыз ногти, Антуан воспользовался случаем и несильно хлопнул его по рукам.

– Может, детсадовские фотографии трогать не будем, – в сильнейшем раздражении взмолился Матиас и снова принялся за ногти.

На этот раз Антуан дернул его за рукав.

– Мусс из трех видов шоколада с апельсиновой цедрой, – объявил Антуан вполголоса. – Обычно у меня все рецепт спрашивают, а на этот раз прямо не знаю, что случилось, он опал, – добавил он, помешивая поварешкой в большой миске.

Он с таким огорченным видом разглядывал свою стряпню, что Одри поспешила вмешаться.

– У вас есть колотый лед? – спросила она. Матиас снова встал и принес плошку со льдом.

– Вот все, что есть.

Одри завернула кубики льда в полотенце и несколько раз сильно ударила им по кухонному столу. Когда она развернула ткань, внутри находилась снежная крошка, которую Одри тут же смешала с муссом. Несколько взмахов ложки, и десерт вновь обрел свою воздушность.

– Вот и готово, – заметила она, накладывая порции детям под завороженным взглядом Антуана.

– Десерт – и марш в постель! – велел Матиас Эмили.

– Ты им еще фильм обещал! – вмешался Антуан. Эмили и Луи уже забрались на диван в гостиной, Одри продолжала накладывать мусс.

– Ему слишком много не кладите, – предупредил Антуан, – по вечерам у него бывает несварение.

Не обратив ни малейшего внимания на убийственный взгляд, который послал ему Матиас, Антуан подвинул свой стул, чтобы дать Одри пройти.

– Давайте я вам помогу, – настояла она, когда Антуан попытался забрать у нее из рук тарелки.

– Значит, вы всегда работали журналисткой? – приветливо поинтересовался он, открывая кран.

– С пяти лет, – со смехом подтвердила Одри.

Матиас встал, взял полотенце из ее рук и настоял, чтоб она вернулась в гостиную. Одри присоединилась к детям на диване. Как только она отошла, Матиас наклонился к уху Антуана:

– А ты, кретин, всегда был архитектором? Продолжая его игнорировать, Антуан обернулся, чтобы посмотреть на Одри. Эмили и Луи прижались к ней, и по тому, как они пристраивали головы, было ясно, что сон уже на подходе.

Одри смотрела, как мужчины поднимаются по лестнице, неся на руках каждый своего ангелочка с сонным личиком. Когда они добрались до площадки, ни один из отцов не заметил, как дети подмигнули друг другу. А когда через несколько минут папы спустились вниз, Одри в плаще ждала их посреди гостиной.

– Мне пора, уже поздно, – заявила она. – Спасибо большое за этот вечер.

Матиас снял с вешалки свое габардиновое пальто и объявил Антуану, что он пойдет проводить ее.

– Я буду очень рада, если однажды вы поделитесь со мной рецептом вашего мусса, – сказала Одри, целуя Антуана в щеку. Она спустилась с крыльца под руку с Матиасом, и Антуан закрыл входную дверь.