— Черт возьми, Эвер, живи полной жизнью! Даром ведь бессмертие пропадает.
Я хмурюсь и демонстративно разгоняю дым рукой, спрашиваю:
— Кто владелец этого заведения?
Раньше я этого магазина даже не замечала. Очень интересно, при чем здесь Роман.
Он молча курит, жмурясь, точно кот, и оглядывая меня головы до ног.
— Ты думаешь, я шучу, а я вполне серьезен. Ни один уважающий себя бессмертный не вышел бы на люди в таком виде. — Он грозит мне пальцем. — Впрочем... Футболку можешь оставить. Остальное переодень.
Роман скалится, словно заправский хищник.
— Кто владелец? — повторяю я, снова заглядывая в дверь.
У меня забрезжила идея. Это не просто бутик винтажной одежды. Здесь продаются личные вещи Романа — то, что он накопил за шестьсот лет. Очень точно уловил момент для продажи, прирожденный торговец.
А он выдыхает несколько дымовых колечек и говорит:
— Владелец — мой друг. Тебя это не касается.
Как же, рассказывай. Магазин — его. Роман и есть начальник Хейвен, он выписывает ей чеки в день зарплаты. Ладно, не буду показывать, что я догадалась.
— Надо же, у тебя есть друг. Не повезло ему.
— О, у меня много друзей. — Роман улыбается во все лицо, еще раз глубоко затягивается, затем швыряет окурок на землю и растирает носком ботинка. — В отличие от тебя я не сторонюсь людей. Так сказать, не трясусь над собственным даром. Я популист, Эвер. Я даю людям то, что им нужно.
— И что же это?
Какой-то частью сознания я удивляюсь, почему я все еще здесь, мокрая, хоть выжми, занимаюсь никому не нужной болтовней, дрожа на ветру в пропитанных водой джинсах и просвечивающей футболке.
Роман улыбается. Его темно-голубые глаза неотступно наблюдают за мной.
— Люди хотят то, что они хотят, верно? — От его низкого гортанного смеха, похожего на рычание, у меня холодок пробегает по спине. — Догадаться не слишком сложно. Может, попробуешь?
Кажется, за его плечом возникло какое-то движение. Я надеюсь, что это Хейвен, а вижу высокую брюнетку, которую встретила в ту ночь, когда имела глупость прийти к Роману. Поймав мой взгляд, она выходит из-за прилавка и приближается к двери. Волосы цвета воронова крыла, угольно-черные глаза, гладкая смуглая кожа ее экзотической красоты захватывает дух.
— Было весьма приятно поболтать с тобой, Эвер, но, боюсь, тебе пора бежать. Не обижайся, дорогая, вид у тебя несколько... неухоженный. Может повредить бизнесу. Всех покупателей распутаешь, понятно? Если тебе не хватает мелочи на автобус... — Пошарив в кармане, Роман протягивает на раскрытой ладони горстку монет. — Понятия не имею, сколько это может стоить. Я не ездил на автобусе вот уже...
— Вот уже шестьсот лет, — говорю я, прищурившись.
Брюнетка останавливается и поворачивает назад, повинуясь легкому движению пальцев Романа. Другой бы даже не заметил этого знака. Девушка скрывается в глубине магазина.
Я отворачиваюсь. Ясно, что здесь мне делать нечего. Когда я перехожу улицу, вслед мне летит голос Романа:
— Шестьсот лет назад автобусов не было! Ты бы об этом знала, если бы не прогуливала историю!
Иду дальше, не оглядываясь. Не желаю играть в его игры. Сворачивая за угол, я вдруг ощущаю ментальную хватку Романа.
«Эй, а все-таки: чего хотят люди ? Попробуй догадаться. Возможно, это приведет тебя к противоядию».
Споткнувшись, я слепо хватаюсь руками за стену, а в голове голос Романа тянет нараспев: «Мы с тобой очень похожи. Уже недолго осталось, дорогая, скоро ты сможешь это доказать. Скоро ты, наконец, заплатишь свою цену».
Хохоча от души, он отпускает меня, и я бросаюсь прочь.
На следующий день я прихожу на работу, как будто ничего не случилось. Даже вспоминать не желаю то неловкое объятие на пляже и тем более — общее прошлое, которое Джуд прочно забыл.
Не зря у нас в прошлом все закончилось ничем. Тому была причина.
Причина по имени Деймен.
И все-таки, как я ни спешила, Майлз и Хейвен ухитрились прийти раньше. Оба стоят, прислонившись к прилавку, и отчаянно флиртуют с Джудом.
— Что вы тут делаете? — спрашиваю я, стараясь не поддаваться панике.
Окидываю всех троих взглядом: Хейвен откровенно торжествует, у Майлза блестят глаза, а Джуд явно забавляется.
— Выбалтываем твои секреты, преувеличиваем твои недостатки... Ах да, еще приглашаем Джуда на мою прощальную вечеринку. Так, на случай, если ты вдруг забудешь, — смеется Майлз.
Я смотрю на Джуда, смущаюсь и не знаю, что сказать. А тут еще Хейвен добавляет:
— Знаешь, так удачно — он в этот день свободен!
Я прохожу за прилавок, будто меня нисколько не волнует, что парень, который ухлестывает за мной уже несколько столетий и с которым, по мнению моего суженого, у нас осталось нечто незавершенное, — что этот парень через несколько дней будет сидеть на вечеринке у меня в гостиной.
Хейвен берет листок с объявлением и машет им у меня перед носом.
— А почему ты ничего не говорила о курсах экстрасенсов? Это же как раз для меня! Ты ведь знаешь, как я увлекаюсь всякой эзотерикой.
Она оборачивается и улыбается Джуду. Я бросаю сумку под прилавок и усаживаюсь на табурет.
— Извини, я и правда не знала.
Врет, ведь она ничем таким на самом деле не интересуется. Как бы мне их вытурить отсюда?
— А вот увлекаюсь! Уже довольно давно. — Хейвен выгибает бровь, словно подначивая меня возразить. Нет уж, я не поведусь на эти маленькие хитрости. — К счастью, Джуд пообещал, что постарается найти для меня место в группе, — прибавляет Хейвен с довольной улыбочкой.
Я бросаю на Джуда беглый злой взгляд. Он чуть заметно съеживается, пожимает плечами и уходит в заднюю комнату. Тут же возвращается с неизменной доской для серфинга под мышкой, машет нам на прощание и уходит.
— Невероятно! Как ты могла его от нас утаить? — выпаливает Майлз, как только за Джудом закрывается дверь. — Эгоистка несчастная! Тем более что у тебя свой красавец имеется!
— Нет, а как ты могла вот это от нас утаить? — Хейвен все еще размахивает объявлением. — Радуйся, что согласился меня принять!
— Мне радоваться? — изумляюсь я.
Не хватало еще, чтобы у Хейвен обнаружились скрытые способности экстрасенса. Она и так слишком многое угадывает — по крайней мере, когда дело касается нас с Дейменом.
— К тому же занятия уже начались, поэтому он и сказал, что постарается найти для тебя место. — А уж я-то как постараюсь, чтобы ничего у него не вышло! — Кстати, твоей работе это мешать не будет?