– Да перестань ты! Мне вообще ни фига не до смеха!
– Значит, так, – решительно оборвала я. – Сидишь дома, как зайчик, никуда не высовываешься – ни в клуб, ни в лавку за бухлом, понял? Задерни шторы, закрой дверь и замри до завтра. Сегодня не могу, а с утра подскакивай к нам – поговорим. И не трясись, – заверила, предвосхитив братский вопль по поводу безопасности мероприятия, – я за тобой свою охрану пришлю. Все.
Я отключила телефон и вздохнула. Все вышло именно так, как планировалось, – при малейшей опасности мой братец вновь не постеснялся перевалить свои проблемы на меня. Ну, что ж... Я помогу ему их решить – в обмен на информацию. А информацию потом вручу мужу – пусть разбирается. Хватит с меня.
* * *
Дома пришлось наскоро подлизаться к Галине и попросить помочь приготовить японский ужин. Обычно Галя возражала против такой кухни – считала, что есть сырую рыбу и прочие изыски нельзя, но я сказала, что планирую романтический ужин вдвоем с Сашей, и она, безмерно уважавшая моего мужа, согласилась.
– Ты молодец, Сашенька, что приятное хочешь сделать. А то ходит он уже сколько дней мрачнее тучи, – вынимая пакет с рисом для суши, посетовала Галя. – Такой человек хороший, а все время в заботах, все время в суете – лишнего не присядет. И с утра вон все шестом своим машет, прямо жуть...
– Ну, почему жуть? – Я ловко стянула у Гали из-под руки очищенную морковку и захрустела, забравшись на один из столов кухонного гарнитура. – Он себя в форме поддерживает, ты же знаешь – это вместо гимнастики.
– Все равно – страх божий глядеть, – Галя ловко шинковала морковь, одновременно поглядывая на закипающую в большой кастрюле воду. – А отец что – уезжает куда-то?
– Почему?
– Ну, раз вы вдвоем хотите.
– Да нам и в своих комнатах не тесно, – улыбнулась я. – Папа же к нам не заходит без приглашения. Ну, вот мы у себя тихонько посидим. Ты не волнуйся, я потом посуду всю вниз спущу и помою.
– Ой, да ладно тебе – помоет она! – отмахнулась Галя. – В машину поставь, а уж я утром сама включу, что ты будешь тут по ночи... Да и до того ли будет, – она лукаво улыбнулась. – А посуду ты ж будешь японскую брать, с тех тарелок, кроме вас, никто и не ест. Так что брось в машину – и все.
– Спасибо, Галочка! – Я слезла со стола, обняла Галю сзади за талию и прижалась к теплой спине, обтянутой трикотажной кофточкой в мелкий красный горох. – Давай, я буду пока салатом заниматься.
Галя выложила передо мной грецкие орехи и орехокол, и я принялась добывать ядрышки для салата со стручковой фасолью. Это было весьма непростое упражнение для моей руки, но я постепенно приспособилась и, прижимая орехокол к столу, довольно быстро начистила приличную горку. Буквально за два часа мы успели соорудить совершенно шикарный, почти ресторанный ужин из любимых Сашкиных блюд. Галя мастерски нарезала копченого угря, которого мы с Никитой привезли из города, украсила его натертым тонкими длинными полосками дайконом и красными листьями салата – сервировка ничем не уступала той, что обычно делается в японских ресторанах. Я ухитрилась даже достать мелких осьминогов, потому рис с ними тоже был приготовлен, как и роллы с семгой и сливочным сыром. В общем, с помощью Гали я вполне справилась. Осталось все красиво расставить и самой переодеться в новое платье. Я остановила выбор на белом – крайне редко носила этот цвет, потому решила попробовать.
Конечно, романтичный образ не вполне сложился – короткая, почти под ноль, стрижка не соответствовала платью с пышной легкой юбкой и бантиком на ремне, но уж что есть... Конечно, туфли бы тоже на каблуке, но увы... Да и не носила я их особенно никогда, предпочитая обувь удобную. Ну, ничего...
Когда Сашка вернулся с работы и поднялся в комнату, то на пороге замер и пару минут стоял молча, рассматривая меня. Я стояла у подоконника с сигаретой в пальцах и тоже не шевелилась, наблюдая, как его изуродованное лицо озаряется восхищенной улыбкой, а глаз наполняется влагой:
– Аленька... Какая же ты красивая...
– Ой, брось, – смущенно проговорила я, хотя внутри все заныло от восторга – ему понравилось!
Но он меня не слышал, в два шага преодолел расстояние от двери до окна и взял у меня сигарету. Затушив ее, не глядя, в пепельнице, Сашка осторожно поднял меня на руки и прижал к себе:
– Малышка моя, я еле дождался конца рабочего дня – все гадал, что за сюрприз меня ждет. И теперь вижу – самый лучший сюрприз на свете.
– Это еще не все, – я ухмыльнулась и указала пальцем в сторону соседней комнаты, которая у нас использовалась как гостиная и соединялась со спальней дверью-ширмой.
– А там что? – с любопытством спросил муж, направляясь в указанном направлении, и, открыв дверь, снова замер. – Алька, ну, ты даешь! Что же – Галя расстаралась?
– Обижаешь, парниша. Я тоже участвовала. – Я поцеловала его в щеку. – Отпусти меня, будем ужинать.
– Погоди, малышка, я только переоденусь быстро – не могу есть суши в костюме.
Он поставил меня на пол и скрылся в гардеробной, откуда вышел уже в домашних штанах-хакама и коротком кимоно. Мне очень нравился этот его наряд, Сашка становился совершенным таким японцем, возлежащим на матах перед столиком на низких ножках. Это я, кстати, тоже предусмотрела, благо и стол, и мат в доме имелись – муж привез откуда-то, и сегодня я решила воспроизвести самурайский ужин по всем правилам, заставив Никиту притащить все принадлежности в нашу комнату. Ну, разве что сама в кимоно не обрядилась, но это настолько не мое, что лучше и не пробовать.
Дождавшись, когда муж расположится удобно на мате, я опустилась на колени, прикусив изнутри щеку от боли в искалеченной ноге, и вынула из чаши с горячей водой небольшой глиняный кувшинчик с сакэ, подогретым по всем правилам:
– Желает ли мой господин расслабиться после трудного дня?
Очевидно, вид мой – коленопреклоненный и с опущенной головой – вдохновил мужа подыграть мне. Он медленно проговорил:
– Буду рад, – и протянул маленькую чашечку для напитка.
Я чувствовала себя настоящей гейшей, ублажающей любимого клиента, старалась изо всех сил и видела, что Сашка доволен моими ухищрениями.
И, как настоящая гейша, я должна была еще и развлечь моего господина пением или танцами. Увы – ни тем, ни другим я блеснуть не могла, зато в запасе у меня имелся большой запас стихотворений, написанных когда-то давно одним моим приятелем-байкером. А потому...
Лунный свет
Посеребрил дома,
Засиял гирляндой на березах,
Обнял,
Укрывая от мороза,
Потому что мир сошел с ума.
Потому что все
Наоборот.
Осмелевший лед
Ласкает пламя
И течет
Счастливыми слезами,