И когда он приблизился ко дворцу, они все шли и шли из него.
Он вовсе не был удивлен тем, что великое красивое здание не было тронуто. Как и сказал гонец, часовые все еще стояли на стенах. Малфурион обошел нескольких и увидел в их глазах ужасное удовольствие от зверского вида за стенами. Их серебряные глаза слегка окрасились в красный цвет, и некоторые выглядели так, будто желали присоединиться к демонам.
Отвлекшись, Малфурион быстро отошел от них. Он посмотрел в сторону от дворца и заметил, что дома Высокорожденных тоже были целы. От одного дома к другому даже ходили слуги королевы, как будто ничто происходящее их не касалось.
Ночной эльф поспешил к башне, чувствуя растущее отвращение. Как и прежде, Малфурион ощущал невероятные силы, наудачу вытягиваемые из тьмы Источника. Что бы ни происходило снаружи, Высокорожденные более чем удвоили свои усилия. Источник бушевал в диком шторме, который касался даже разрушенного войной города.
В прошлый раз он попытался войти в башню в том месте, где почувствовал плетущееся заклинание. В этот же раз Малфурион нырнул ниже, найдя балкон в самом низу башни. Двигаясь куда более разнообразными способами, чем в реальном мире, ночной эльф воспарил немного выше балкона, затем вошел в открытый проем.
К его удивлению, это сработало. Он чуть не засмеялся. Никому даже в голову не пришло защитить внутренний вход от таких, как он. Гордыня Высокорожденных помогла ему проникнуть во дворец без всяких усилий.
Ища путь, Малфурион медленно проплыл через коридор. У дальней стороны он нашел главную лестницу — и на ней больше дюжины огромных, рогатых воинов, которых он видел снаружи.
Поддавшись инстинктам, Малфурион хотел было убежать в надежде, что они не заметили его. К несчастью, тут негде было скрыться. Он приготовился к их нападению… и проклял себя за глупость, когда первый отряд демонов прошел сквозь него.
Они не могли видеть его облик сна. Он с облегчением вздохнул, наблюдая, как последняя тварь вышла из коридора. Когда стало ясно, что больше уже никто не придет, Малфурион собрал все свое мужество в кулак и поднялся по лестнице.
Он прошел уже несколько комнат, но не задержался ни у одной из них ни на секунду. То, что искал Малфурион, лежало в главной из видневшихся башен, и чем скорее он достигнет ее, тем скорее поймет, что делать дальше.
Никакого плана действий у ночного эльфа не было. Несмотря на то, что он обратился к друидизму, Малфурион был почти столь же искусен в колдовстве, как и его брат, и даже в своем нынешнем состоянии он полагал, что сможет создать заклинание.
Через какое-то время Малфурион внезапно столкнулся с барьером. Он протянул вперед руку, чувствуя воздух. Невидимая сила загородила ему путь — возможно, та же самая сила, что и в прошлый раз. В конце концов, Высокорожденные не столь уж и небрежны.
Ночной эльф решительно, со всей силы пошел вперед. Он чувствовал, как преграда сопротивляется ему, будто Малфурион пытался пройти через настоящую стену. Но чем дальше он шел, тем больше ему казалось, что стена становилась мягче, как будто еще чуть-чуть и…
Малфурион провалился.
Он вошел так резко, что проплыл вперед, не веря, что смог. Повернувшись, он попытался коснуться барьера, но почувствовал только странную и очень слабую силу. Или его присутствие разрушило барьер, или он был создан только для того, чтобы не дать войти, но не выйти.
У массивной двери неподалеку он заметил двух стражей. Скорее всего, эта дверь должна была вести туда, где работали Высокорожденные. Удостоверившись, что стражники не видят его, Малфурион положил руку на преграду, проверяя ее.
Его пальцы прошли сквозь дверь, будто ее и не было. Ободрив себя, молодой эльф вошел.
Поначалу его ошеломило, он на какой-то момент перестал понимать, где он, поскольку в этом зале, где были Высокорожденные, дело их мерзких рук чувствовалось куда страшнее, чем снаружи. Дом Малфуриона по сравнению с одним этим залом был просто крошечным.
И Высокорожденные нуждались во всем этом пространстве для того, чтобы не тесниться с роящимися рядами гигантских воинов, идущих к той самой двери, через которую прошел Малфурион. Вблизи их чудовищные лица потрясли его еще больше. В них не было никакого сострадания, никакого милосердия…
Отбросив эти мысли подальше, он подплыл к тому месту, где находились Высокорожденные, наблюдая за их усилиями со смесью очарования и отвращения. Высокорожденные, казалось, лишились всякого рассудка. Больше всего бросался в глаза их голодный взгляд. Их некогда идеально сидящая на них одежда теперь мешком висела на костлявых телах. Немногие могли стоять, но все смотрели пристально, нетерпеливо на плод своего тяжелого труда — свирепую, пульсирующую брешь в реальности.
Малфурион начал вглядываться в эту брешь, но тут же был вынужден отвести взгляд. Этого было достаточно, чтобы ощутить чудовищное зло в глубинах бреши. Его поразило, как Высокорожденные не видят, с чем они имеют дело.
Пытаясь забыть охвативший его страх, Малфурион обернулся — и столкнулся лицом к лицу с тем, кто мог только быть советником королевы, лордом Ксавием.
Малфурион завис в нескольких сантиметрах от тевожащих глаз эльфа. Он слышал об искусственных очах советника, волшебных глазах, которыми Ксавий намеренно заменил собственные. Рубиновые полосы рассекали очи черные, как эбен, — черные, как та темная сила, которую ощутил в волшебной бреши Малфурион.
Советник стоял с таким напряженным видом, что сначала молодой эльф решил, что его заметили, но это оказалось лишь его надуманными страхами. Через миг Ксавий шагнул вперед, пройдя сквозь Малфуриона и направившись туда, где Высокорожденные непрестанно не ослабляли усилий.
Малфуриону потребовалось время, чтобы оправиться от неожиданной встречи. Лунная Стража и Гребень Ворона обвиняли в царящем ужасе в первую очередь Лорда Ксавия. Увидев его теперь, Малфурион мог их понять. Он все еще чувствовал, что королева знала о случившемся, но это можно было проверить позже.
Малфурион решительно направился к тем, кто, должно быть, управлял щитом. Три Высокорожденных волшебника, казалось, только следили за ним, не сильно его изменяя. Он проплыл мимо них, намереваясь осмотреть детали.
Это было мастерски созданное заклинание, далеко за пределами способностей Малфуриона. Однако у него не заняло много времени увидеть, как он мог повлиять на него, даже отменить.
Конечно, если только Малфурион мог хоть что-то сделать в облике сна.
Чтобы это проверить, он шептал воздуху, прося его о простой шутке. Как только просьба слетела с уст, легкий ветерок взъерошил волосы одного волшебника.
Успех взбудоражил Малфуриона. Если он мог сделать это, значит, он мог и разрушить заклинание, создающее щит. Это все, что нужно Лунной Страже.
Он смотрел в основу матрицы заклинания, сосредотачиваясь на ее самом слабом звене…
— Глупо, глупо даже пытаться, — заметил холодный голос.