— Рад снова видеть Шамуса Килрони, — крикнул Полуночник, — хотя было бы лучше, если бы ты явился ко мне в более приличной компании.

Де'Уннеро что-то шепнул капитану, и тот закричал:

— У нас приказ захватить тебя, Полуночник, а также кентавра и твоих друзей-монахов. Ты оказался в компании тех, кого церковь Абеля объявила вне закона. Собери их всех; обещаю, что с вами будут обращаться по справедливости.

— Поцелуй… — начал было Смотритель, но Элбрайн оборвал его.

— Со мной будут обращаться по справедливости? — спросил он, сделав ударение на первых словах. — И что, это обращение подразумевает то, что моих друзей повесят на глазах у всех? Или сожгут на костре… Мне рассказывали о том, что теперь это излюбленное развлечение монахов церкви Абеля.

— Мы не хотим сражаться с тобой, — сказал Шамус.

— Значит, ты ловчее, чем кажешься, — заметил кентавр.

Капитан, явно нервничая, оглянулся на Де'Уннеро. Он, безусловно, уважал Полуночника, но не сомневался, что вместе со своими солдатами сумеет одолеть его и его товарищей. Без проблем, так он полагал.

Последовала долгая, томительная пауза.

— Взять их! — приказал Де'Уннеро.

Капитан не двинулся с места, и епископ повторил приказ, обращаясь к солдатам. Некоторые из них поскакали вперед, однако Шамус поднял руку, и они тут же послушно остановились.

Не исключено, что это был самый ужасный момент в жизни Шамуса Килрони. Его и Полуночника связывала дружба; только так можно было выстоять в совместной борьбе, которую они не так давно вели. Он сумел понять этого человека, заглянуть в его сердце и ни на миг не допускал, что тот и в самом деле злоумышляет против церкви и уж тем более против государства. Но вот кентавр… и беглые монахи… По собственному признанию Полуночника, он помог кентавру сбежать из застенков Санта-Мер-Абель, а монахи наверняка были еретиками и замышляли предательство.

Не отрываясь, он смотрел в зеленые глаза Полуночника.

— Взять их! — повторил Де'Уннеро. — Я сам поведу вас!

Епископ вскинул руку — точнее говоря, смертоносную тигриную лапу — и решительно поскакал вперед.

— Стой! — закричал Шамус, не дав солдатам тронуться с места.

Де'Уннеро понимал, что одному ему с Полуночником и кентавром не справиться. Он развернул коня, удивленно глядя на капитана. И встретил пристальный взгляд Шамуса. Точнее говоря, тот смотрел на его тигриную лапу, и в его памяти всплыло все, что он знал о гибели барона Бильдборо.

— Значит, так, капитан, — сердито сказал Де'Уннеро. — Я, епископ Палмариса, приказываю вам арестовать этого человека и вон то мерзкое создание, стоящее рядом с ним!

Элбрайн с кентавром обменялись понимающими взглядами и улыбками; для того чтобы передать игру чувств, овладевших Шамусом Килрони и отразившихся на его лице, потребовались бы тома.

— Я не пойду против Полуночника, — сказал он. — И мои люди тоже.

— В таком случае, все вы преступники! — воскликнул Де'Уннеро, взмахом своей лапы объединяя их всех. — Любой, кто отказывается подчиниться мне, становится преступником в глазах церкви Абеля — положение, которому не позавидуешь!

По рядам солдат прошло движение, но ни один из них не тронулся с места, ни один не решился ослушаться Шамуса Килрони, который всегда пользовался их уважением и доверием.

— Ну, что же ты, вперед! — подначил епископа Смотритель. — Вообще-то я не ем людей, но для тебя могу сделать исключение.

— Не воображай, что вопрос решен, — сказал Де'Уннеро Полуночнику. — На этот раз тебе от меня не уйти.

— Я даже не буду пытаться, — угрюмо ответил Полуночник.

Де'Уннеро перевел взгляд на Шамуса Килрони и этих глупцов, его солдат.

Догадавшись, что произойдет в следующее мгновение, Элбрайн рванулся вперед.

Де'Уннеро среагировал быстро — развернул своего коня и пронесся мимо Шамуса и солдат. Смотритель поскакал следом за Элбрайном, стреляя из огромного лука, но епископ бросал коня то влево, то вправо, и ни одна стрела не достигла цели.

Элбрайн тоже поскакал вдогонку, на ходу вскинув Крыло Сокола. Однако он не успел пустить в дело лук. Когда стало ясно, что Дар нагоняет своего менее проворного собрата, епископ спрыгнул на землю, на глазах у всех вместе с рясой и всем прочим превратился в огромного тигра и бросился в кусты.

Понимая, что лук ему сейчас не поможет, Элбрайн перекинул его за спину, выхватил меч и на предельной скорости поскакал следом. Однако в этих густых колючих зарослях могучему коню было не угнаться за быстрым, юрким тигром. Выскочив на поляну, Полуночник увидел, что Де'Уннеро уже пересек ее и исчез в густом кустарнике на противоположной стороне.

Полуночник понял, что ему не догнать этого человека, развернул коня и поскакал обратно. Солдаты сгрудились, недоверчиво качая головами и обсуждая случившееся. Еще бы! Никому из них в жизни видеть такого не приходилось — чтобы человек в мгновение ока превратился в огромного тигра!

— Ну, значит, теперь мы все преступники, — сказал Полуночник Шамусу, подскакав к ним. — Согласно тому, что только что заявил убийца барона Бильдборо.

ГЛАВА 30 ТЬМА И СВЕТ

— Поистине, это чудо, — пробормотал пораженный брат Фрэнсис, когда отец Маркворт вошел в его комнату в аббатстве Сент-Прешес.

Отец-настоятель выглядел таким же сильным и здоровым, как и до покушения на его жизнь. Фрэнсис ожидал, по крайней мере, увидеть в его глазах страдание, неуверенность, страх. Ничего подобного. Едва открыв глаза после исцеления, Маркворт возблагодарил Бога за спасение своей жизни — всего час назад ему, казалось, напрочь оторвало нижнюю челюсть, а сейчас она выглядела целехонькой! — и сказал, что имел озарение: все, что случилось, послужит только к еще большей славе церкви. Напуганный случившимся король Дануб не станет возражать против того, чтобы магические камни были возвращены церкви. Послушать отца Маркворта, и получалось, что теперь могущество церкви возрастет просто неимоверно.

В отличие от него брат Фрэнсис был смущен, сбит с толку и испытывал острое чувство вины. Однако после всего, что произошло, и он окончательно убедился, что его безграничная вера в отца-настоятеля имела под собой веские основания.

Маркворт двигался такой пружинистой, энергичной походкой, что нагнать его и держаться рядом потребовало от брата Фрэнсиса определенных усилий. В аббатство Сент-Прешес в сопровождении целого сонма охранников прибыл король Дануб Брок Урсальский, чтобы лично выразить сочувствие тяжелораненому отцу-настоятелю. Каково же было удивление короля, когда в зал для аудиенций уверенно вошел Маркворт, с широкой, хотя и слегка кривоватой улыбкой на старом морщинистом лице, и занял место напротив короля.

— Приветствую вас, отец-настоятель, — придя в себя, произнес Дануб, удивленно разглядывая совершенно, по всей видимости, исцелившегося Маркворта. — Я слышал, что вы серьезно ранены… Кое-кто из ваших монахов даже опасался, что вы не выживете, несмотря на всю исцеляющую магию.