Солдаты и монахи прошли мимо — Пони вздохнула свободно — и направились в сторону Чейзвинд Мэнор, где прежде жила семья Бильдборо, а теперь разместилась резиденция аббата… нет, епископа Де'Уннеро.
— Странно… — шептала Пони, прокладывая дорогу к центру города по запруженным людьми улицам.
Она уговаривала себя, что со стороны Де'Уннеро вполне резонно заниматься поисками магических камней в столь опасное время, сразу же после окончания войны и гибели двух предыдущих правителей города. Однако в глубине души она подозревала, что у него была совсем другая цель.
Епископ искал ее.
— Кузина, если ты хоть что-то соображаешь — а я подозреваю, что это не так, — то поумеришь свой пыл еще до того, как мы прибудем в Чейзвинд Мэнор, — сказал Шамус Килрони Колин.
Еще не успели они пройти через северные ворота Палмариса, как услышали о переменах в городе. Шамус и Колин направились прямо в аббатство Сент-Прешес, рассчитывая поговорить с новым аббатом. Однако им дали, как говорится, от ворот поворот, многозначительно намекнув, что лучше бы им вернуться к себе в казармы и ждать вызова.
Ждать пришлось долго, и все это время Шамус прикладывал усилия, чтобы удержать Колин от резких движений. По мере того как до них доходили все новые слухи — аббату дарован титул епископа, что позволило ему объединить в своих руках церковную и светскую власть; он перевел свою резиденцию в Чейзвинд Мэнор; солдаты Колин отныне будут использоваться в качестве эскорта при выполнении церковью своих задач, — настроение у Шамуса и Колин портилось все больше. У Колин в особенности, поскольку она все еще оплакивала гибель барона.
В конце концов, спустя больше недели после возвращения в Палмарис, из Чейзвинд Мэнор пришел приказ явиться с докладом к Де'Уннеро. Во дворе было полно монахов. Ждать пришлось больше часа. Один за другим внутрь входили известные военачальники, а потом во двор въехала большая карета с гербом короля. Имен двух вышедших оттуда людей Шамус не знал, но понял, что это важные особы, скорее всего посланцы короля.
Они без единого слова или хотя бы приветственного кивка капитану королевской армии прошли внутрь.
— Сколько, интересно, нам еще ждать? — громко спросила Колин.
Все промолчали. За исключением Шамуса.
— Они знатные люди и могут заставлять нас ждать столько, сколько сочтут нужным, — проворчал он. — А нам лучше знать свое место, если мы не хотим потерять его.
— Скажите пожалуйста! — фыркнула Колин. — Может, мне еще начать униженно кланяться? Да, сэр, и нет, сэр, и не позволите ли мне стереть слюну с вашего подбородка?
— Ты не понимаешь, что такое дворяне, да еще придворные.
— Где уж мне! Я ведь прослужила барону всего десять лет, — ответила Колин.
— Однако барон Рошфор Бильдборо хоть и был человеком знатного происхождения, не принадлежал ко двору Дануба Брока Урсальского. Этим дворянам требуется твое уважение, а не то останешься без языка или без чего-нибудь еще более ценного!
Колин сплюнула на землю, прямо под ноги ближайшему монаху. Оглянулась на солдат, многие из которых совсем недавно, как и она, служили барону, и слегка успокоилась, заметив мрачное выражение их лиц, свидетельствующее о том, что им тоже не нравится происходящее. Все они служили Рошфору Бильдборо на протяжении многих лет, уважали и даже любили этого человека.
Из главной двери вышел монах с пергаментным свитком в руке.
— Шамус Килрони, — объявил он, — капитан королевской армии. И Колин Килрони из городской охраны.
— Держи себя в руках, — прошептал Шамус, пока они подходили к монаху.
— А что будет, если я сорвусь, кузен? Ты меня заколешь? — проворчала она в ответ. — Но прежде я оторву наглому узурпатору голову, так и знай!
Внутри этот дурацкий разговор, к облегчению Шамуса, пришлось прекратить. Там их встретили группа вооруженных солдат — никого из них Колин не знала — и множество монахов с угрюмыми физиономиями, которые потребовали сдать оружие. Шамус с готовностью подчинился; ему было известно, что при королевском дворе оружие дозволялось носить лишь специальным охранникам. Колин же шлепнула по руке монаха, который потянулся к ее оружию, и с угрожающим видом выхватила меч. Монах отпрыгнул, явно приготовясь к схватке, а солдаты положили руки на рукоятки мечей.
Однако Колин лишь улыбнулась, перехватила меч за середину лезвия и вручила его монаху.
— Если что, я не буду сражаться на твоей стороне, — негромко сказал Шамус по дороге в зал для аудиенций.
— Я на тебя и не рассчитываю, — сухо ответила Колин.
Большой зал был заполнен множеством народа — монахи, солдаты, знатные посетители и торговцы. Когда Шамус в отлично сшитой форме королевских войск и Колин в потрепанной походной одежде вошли в зал, многие повернули головы и бросили на них взгляд, но без всякого интереса.
— Нетрудно догадаться, кто из этих двоих имеет отношение к королевскому двору, — с усмешкой сказал один из прибывших раньше знатных посетителей.
Епископ взмахом руки велел ему замолчать и вперил пристальный взгляд сначала в Шамуса, а потом в Колин.
Этот человек производит впечатление, вынуждена была признать Колин, и у него такой пронзительный взгляд. Эта их первая встреча тут же превратилась в состязание воли — они уставились друг на друга, не мигая.
В конце концов епископ перевел взгляд на Шамуса.
— Вы Шамус Килрони? — спросил он. — Капитан Килрони?
Шамус расправил плечи. — Так точно, сэр.
— Хорошо. Вам известно, какой титул мне присвоен? — Шамус кивнул. — Надеюсь, вы оба, — он искоса посмотрел на Колин, — отдаете себе отчет в том, что это означает?
— Думаю, это означает, что Бильдборо больше нет, — ответила Колин, и Шамус ткнул ее локтем под ребра.
Однако Де'Уннеро лишь рассмеялся.
— Точно, — с усмешкой сказал он. — Очень верно сказано. Итак, я служу и королю, и отцу-настоятелю как барон и как аббат — вот что такое епископ.
— Это нам известно, епископ Де'Уннеро, — поторопился отреагировать Шамус, прежде чем Колин успеет в очередной раз съязвить.
— И поскольку город в смятении, король Дануб счел разумным усилить мой гарнизон контингентом своих солдат, — заявил епископ.
— Понимаю, — сказал Шамус. — Я и мои люди полностью в вашем распоряжении.
— А вы что скажете, Колин Килрони? — спросил епископ. — Многие здесь, в Чейзвинд Мэнор, отзываются о вас очень хорошо. До меня, правда, дошли слухи, что Колин Килрони, вернувшись с севера, выразила недовольство переменами в городе. — Колин широко распахнула глаза, удивленная тем, что новый епископ вот так прямо говорит об этом. Она собралась было ответить, но Де'Уннеро остановил ее. — Я понимаю ваше возмущение. Мне говорили, что никто не был больше вас предан барону Рошфору Бильдборо. Мне по душе такая преданность. — Он наклонился вперед и продолжил так тихо, что его могли слышать только Колин и Шамус. — Хотелось бы, чтобы она распространялась и на преемника вашего обожаемого барона. Учтите, я не потерплю другого отношения.