Не произнеся ни слова, он прошел мимо нее и направился к Кириану. Дверь сама собой вырвалась из рук девушки и захлопнулась, не позволяя дневному свету проникнуть в комнату.
Д’Алериан скользящими, грациозными шагами подошел к дивану, на котором лежал Кириан. Он скинул свою кожаную куртку и закатал рукава черной рубашки повыше.
— С каких это пор ты стучишься? — спросил Кириан.
— Просто не хотел пугать человеческую женщину. — Д’Алериан окинул взглядом тело Кириана. — Хреново выглядишь.
— Ты не первый, кто мне это говорит.
Лицо Д’Алериана не выражало ни юмора, ни чего-либо другого. Он был еще более спокойным и невозмутимым, чем Талон. Казалось, что он вообще не испытывает никаких эмоций.
Д’Алериан вытянул руку, и одно из кресел придвинулось к дивану.
Не обращая никакого внимания на Аманду, он коснулся плеча Кириана.
— Спи, Темный Охотник.
И прежде, чем Ловец закончил предложение, Кириан провалился в сон.
Аманда наблюдала за тем, как Д’Алериан закрыл глаза, не убирая руки с плеча Кириана. Только тогда она увидела, как эмоции мелькнули на лице мужчины. Он выдохнул и сжался, как будто это именно его пытали. На самом деле, его тело выражало всю боль, которую, как считала девушка, мог испытывать Кириан.
Через несколько минут Д’Алериан убрал руку и, сдавленно дыша, откинулся в кресле. Он закрыл лицо ладонями, как будто пытаясь отгородиться от кошмара.
Когда мужчина взглянул на нее, она подпрыгнула от напряженности, сквозившей в его глазах.
— Никогда, за всю вечность, я не видел такого. — Хрипло прошептал он.
— Какого?
Он глубоко, порывисто вздохнул.
— Ты хочешь знать, как Десидериус справился с ним?
Аманда кивнула.
— Воспоминания Кириана. Я ни в ком еще не ощущал такой мучительной боли. Когда они охватывают его, он слабеет. И пока это будет продолжаться, Кириан не сможет обрести спокойствия в битве.
— Я могу что-нибудь сделать?
— Нет, если только ты не знаешь, как можно стереть эти воспоминания. Если они будут так мучить его и дальше — он обречен. — Д’Алериан бросил взгляд на Кириана. — Он будет спать до вечера. Не беспокой его. Когда он проснется, то сможет встать, но будет слаб. Попытайся удержать его от охоты на Десидериуса на несколько дней. Я поговорю с Артемидой и погляжу, что можно сделать.
— Спасибо.
Он кивнул и исчез, озарив комнату золотистой вспышкой света. Через две секунды испарилась и его куртка.
Заняв освободившееся после Ловца кресло, Аманда подняла глаза к потолку и нервно рассмеялась. Все, чего она когда-либо хотела в жизни — это нормальность. А теперь у нее был любовник-вампир, Ловец Снов, что бы это там не означало, появлялся и исчезал по своему желанию в доме ее сестры, пока еще один вампир пытался убить ее.
Жизнь была полна иронии.
Амандаа повернулась, чтобы наблюдать за Кирианом. Дыхание мужчины выровнялось, а болезненная напряженность покинула его черты. Отметины на его теле были ужасными, но, казалось, даже они стали немого меньше.
Что же Десидериус сделал с ним?
Кириан проснулся, залитый лунным светом, проникающим сквозь открытые окна. Сначала он не мог вспомнить, где находится, пока не попробовал двинуться, и боль не пронзила его тело.
Сжав зубы, он медленно сел и обнаружил Эсмеральду, стоящую перед ним с огромным крестом в руке и ожерельем из чеснока на шее.
— Оставайся на месте, приятель. И даже не пытайся выкинуть что-нибудь из своих ментальных штучек.
Кириан расхохотался, сам того не желая.
— Знаешь, кресты против нас не работают, так же как и чеснок.
— Ну да, как же, — произнесла она, подходя к нему чуть ближе. — Ты сможешь повторить свои слова, если я тебя им коснусь?
Когда девушка подошла достаточно близко, Кириан выхватил крест из ее рук.
— Ай, ай, ай! — притворно запричитал он, а потом прижал его прямо к груди. — Правда, — серьезно произнес он, протягивая крест обратно. — Он совсем не эффективен. А что до чеснока, ну, это же чеснок и он воняет, но если тебя это не волнует, я смогу это пережить.
Эсмеральда стянула ожерелье с шеи.
— Ну, так какое же у тебя тогда слабое место?
— Вот так я тебе и сказал.
Она склонила голову набок.
— Мэнди была права. Ты выведешь из себя кого угодно.
— Тебе надо было поговорить с моим отцом, прежде чем я съел его.
Эсмеральда побледнела и отступила на несколько шагов.
— Он дразнит тебя, Эс. Он не ел своего отца.
Кириан обернулся и увидел Аманду, стоящую в дверях позади него.
— Ты в этом уверена?
Она улыбнулась.
— Полностью, а тебе должно быть уже лучше, раз ты способен на шутки. — Аманда подошла ближе и проверила повязки на руках. — Боже, они практически зажили.
Кириан кивнул, потянувшись за одной из рубашек, которые Ник завез вечером, когда он еще спал, и надел ее.
— Спасибо Д’Алериану. Еще несколько часов и раны исчезнут полностью.
Аманда глядела, как он скользнул с дивана. Только медлительность его движений выдавала то, что он еще выздоравливал.
— Тебе уже можно вставать?
— Мне нужно подвигаться, чтобы расправить затекшие мышцы. — Проходя мимо нее, он едва слышно пробормотал, — Ну, по крайней мере, некоторые.
Она провела его в кухню.
— Эсси, у нас еще остались спагетти?
— Он ест спагетти?
Аманда вопросительно взглянула на Кириана.
— Ешь?
Он бросил хитрый взгляд на Эсмеральду.
— Это, конечно, не то же самое, что присосаться к шее какого-нибудь итальянца, но тоже неплохо.
Выражение ужаса на лице сестры заставило Аманду рассмеяться.
— Лучше оставь ее в покое, а то она пронзит тебя, пока ты будешь спать.
Он уселся за кухонный стол и бросил жаркий, жаждущий взгляд на ее тело.
— Лично я лучше бы пронзил тебя, пока мы еще бодрствуем.
Она улыбнулась его двусмысленности, выкладывая спагетти на тарелку.
— Я так рада, что ты снова поддразниваешь меня. Я боялась, что потеряю тебя, когда мы нашли тебя утром.
— Как Табита?
— Она в порядке. Ее выписывают, пока мы с тобой говорим.
— Хорошо.
По выражению его лица было ясно, что он глубоко обеспокоен.