С болью в сердце Зарек повернулся спиной к двум спящим женщинам и двинулся прочь.
Он направлялся к дальнему выходу из подземелья — тому, что вел в девственный лес.
Зарек откинул крышку люка, поежился от ледяного ветра. Жизнь его осталась позади; впереди ждала встреча с Танатом.
Астрид проснулась от какого-то странного звука.
— Знаешь, а этот твой Зарек мне нравится! Он добрый!
Астрид заморгала, узнав голос Сими. Хотела встать — и тут же нащупала что-то возле своего локтя.
Деревянные фигурки Зарека. Ощупав их, она мгновенно поняла, что это.
Каждая фигурка — персонаж «Маленького принца». Всего их было шесть: сам Маленький принц, Барашек, Слон в Удаве, Лис, Роза, Змея.
Даже на ощупь Астрид поняла, что скульптуры выполнены с необыкновенным мастерством — тоньше и тщательнее, чем все «виденные» ею прежде.
— Он мне даже открывашку принес, чтобы я не вскрывала консервы клыками! — радостно сообщила Сими. — Здорово! Не люблю железо, оно портит зубы. — Она громко причмокнула. — Свинина с бобами — моя любимая!
— Сими! — позвала Астрид, садясь. — Где Зарек?
— Не знаю. Я всего несколько минут назад проснулась. Он принес мне вкусненькое!
— Зарек! — позвала Астрид.
Зарек не отвечал.
Впрочем, это еще ничего не значило.
— Сими, он в хижине?
— Не знаю.
— Ты не можешь пойти посмотреть?
— Зарек! — пронзительно завопила Сими.
— Сими, кричать я и сама умею.
Демонесса раздраженно вздохнула.
— Ну ладно, ладно! Дай хоть доесть! — Помолчав, она добавила: — Знаешь, Астрид, акри велел мне тебя защищать, а не бегать по твоим поручениям. Зарек уже большой Охотник, присматривать за ним не обязательно.
Но Астрид почувствовала, что Сими исчезла.
Через несколько минут она появилась снова.
— Не-а. Его там нет.
Сердце Астрид сильно забилось.
Может быть, он пошел раздобыть еды?
— Сими, а записку он не оставил?
— Не-а.
Добравшись до первого же дома аполлитов, Зарек распахнул дверь ногой.
Небольшое поселение существовало на задворках Фэрбенкса уже несколько столетий. Зарек их не трогал: Кодекс Темных Охотников запрещал причинять вред аполлитам, пока они не превращаются в даймонов, питающихся людскими душами. Аполлиты, не вредящие людям и спокойно проживающие свою короткую жизнь, пользовались такой же защитой Охотников, как и обычные смертные.
Вот почему, если верить Сими, был изгнан Зарек. Убийство аполлита — в глазах Артемиды и других богов — преступление такое же серьезное, как убийство человека.
Но сейчас Зарек готов был нарушить любой закон, лишь бы защитить Астрид.
Дверь с треском слетела с петель. Женщины — обитательницы дома с визгом бросились врассыпную; мужчины поспешили навстречу Зареку.
С помощью телекинеза Зарек пригвоздил их к стенам.
— Даже и не думайте! — прорычал он. — Я не настроен играть. Мне нужен Танат!
— Его здесь нет, — проговорил один из мужчин.
— Это я уже понял. И еще я понял, что вы можете кое-что ему передать. Так?
— Нет!
— Он нас убьет! — послышался из задней комнаты испуганный детский голос.
Страх в голосе ребенка помог Зареку взять себя в руки. Хотя бы отчасти.
Взмахнув рукой, он освободил аполлитов.
— Скажите Танату: я жду его за городом, в Медвежьей Берлоге. Если не появится через час, вернусь сюда и прикончу всех даймонов.
Он повернулся и вышел.
Но у дверей остановился, ожидая реакции аполлитов.
Они вылетели вслед за ним, на ходу выясняя, кто из них передаст Танату вызов Зарека.
Удовлетворенно усмехнувшись, Зарек зашагал обратно к снегоходу.
Добравшись до места встречи, он заглушил мотор и приготовился ждать.
Достал мобильник Спауна, набрал номер Джесса. Ковбой взял трубку после третьего звонка.
— Это ты, Снеговик?
— Я. Послушай, я оставил Астрид в своей хижине.
— Что? Да ты…
— Сумасшедший, знаю. Но там они в безопасности. Сделай вот что: выжди три часа, а потом отправляйся за ними. Трех часов мне хватит.
— Хватит для чего?
— Об этом не беспокойся. Войди в хижину и громко скажи Астрид, кто ты. Она выйдет из укрытия вместе с еще одной… женщиной. С малышкой будь поласковее, она любимица Эша.
— С какой еще малышкой?
— Увидишь.
— Через три часа? — повторил Джесс.
— Да.
Джесс немного помолчал.
— А как же ты. Снеговик?
— Что — я?
— Ты… ты не будешь делать глупостей, верно?
— Нет. В кои-то веки я собираюсь поступить разумно. — И Зарек дал отбой.
Сунув телефон в рюкзак, он достал сигареты и зажигалку. Закурил, дрожа от холода и с сожалением вспоминая о своей парке, которая осталась в подземелье.
Но от парки мысли его перешли к Астрид, и воспоминание о ней сразу его согрело.
Зарек жалел об одном: что, перед тем как уйти, не мог заняться с ней любовью в последний раз.
Не ощутил слияния тел. Ее дыхания на своем лице. Ее нежных рук, блуждающих по его плоти.
Никогда за две с лишним тысячи лет не встречал он никого и ничего, ей подобного. И неудивительно: она ведь нимфа, особенное существо.
Он все еще не мог поверить тому, что она с ним сделала.
Как сумела усмирить его боль — боль, с которой он сроднился так, что считал ее неотделимой от себя самого.
Как помогла ему забыть о прошлом. Забыть обо всем.
Неудивительно, что Тейлон готов был умереть за Саншайн!
Теперь Зарек прекрасно понимал его чувства.
Но сам умирать за Астрид не хотел. Он хотел жить ради нее. Остаться с ней навсегда.
Но… это невозможно.
Глядя на далекие заснеженные горы, он задумался об Олимпе, родном доме Астрид.
Смертные не могут жить на Олимпе, а богам не место на земле.
Значит, им не быть вместе.
В этом Зарек не сомневался, он был реалистом. Щенячьи мечты о том, что вдруг что-нибудь как-нибудь все же позволит им соединиться, не для него. Если когда-нибудь ему и был присущ оптимизм, он весь улетучился задолго до того, как на подбородке у него пробилась первая щетина.