— Спасибо, — сказал Вульф не слишком искренне.
— И, отвечая на твой вопрос, я не знаю.
— Не знаешь чего?
— Живут ли полукровки дольше двадцати семи лет. Но такое возможно. Я предлагаю, через несколько месяцев нажарить попкорн «Орвилл Реденбачер», сесть поудобней и насладиться шоу.
Вульфа привело в ярость небрежное отношение Аполлита к чему-то настолько трагическому.
— Заткнись, Спаун. Я вовсе не нахожу тебя забавным.
— Тем хуже для тебя. Так уж вышло, что я считаю себя довольно остроумным.
У Вульфа руки чесались разорвать Темного Охотника — Аполлита на части.
— Правда, хорошо, что я живу на Аляске, где ты не можешь до меня добраться, а?
— Как ты это делаешь?
— Я — телепат. Я знаю, о чем ты думаешь, раньше тебя самого.
— Тогда почему ты — такая задница?
— Потому, что я — телепат, а не эмпат. Меньше всего меня заботят твои чувства, только мысли. Но, коль скоро, я получил сообщение от Эша, с указанием помочь вам двоим, полагаю, что так и сделаю.
— Как благородно с твоей стороны, — саркастично ввернул Вульф.
— Да, действительно, особенно, если учесть, что я терпеть не могу большинство из вас. Но поскольку Кассандра — одна из моих людей, я попытаюсь быть хорошим. На твоем месте, я бы нашел для нее акушерку — Аполлита, чтобы помочь с рождением твоего сына.
Сердце Вульфа сжалось от этих слов.
— Это — мальчик?
— Пока еще не совсем, но станет им, когда чуть больше сформируется.
Вульф улыбнулся, подумав об этом, хотя, если честно, маленькая частичка его мечтала о дочери. Которая будет напоминать ему ее мать, когда Кассандры не станет.
Подавив эту мысль прежде, чем она завела бы его, куда не следует, Вульф прислушался к Спауну, перечислявшему необходимые для Кассандры вещи.
— Мой народ несколько отличается от людей. Существуют специфические сложности, связанные с диетой и изменениями окружающей обстановки.
— Я знаю, что Кассандре требуются переливания крови, — сказал Вульф, думая о том, какой бледной она выглядела последние два дня. — Она недавно сказала мне, что чувствует слабость.
— Поверь мне, ей нужно больше, чем просто переливание.
— Например?
Спаун проигнорировал вопрос.
— Я сделаю несколько звонков, посмотрим, удастся ли найти кого-то, желающего помочь вам двоим. Если повезет, подвернется какая-нибудь колония, согласная принять вас. Ничего не могу обещать. С тех пор, как я стал играть за другую команду, у моих людей появилась дурная склонность люто ненавидеть меня и желать моей смерти каждый раз, едва я пытаюсь связаться с ними.
— Я ценю твои усилия, Спаун.
— Да, а я ценю твои старания лгать мне из соображений вежливости, в то время как мы оба знаем правду. Единственная причина, по которой ты терпишь меня сейчас, это Кассандра. Спокойной ночи, Вульф.
Телефонная связь оборвалась.
— Я так понимаю, все прошло не слишком гладко.
Он оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на Кассандру, застывшую в дверном проеме его комнаты. Мысли Вульфа были заняты язвительной личностью Спауна, и он не услышал, как она подошла.
— Примерно как вломиться в медвежью берлогу, предварительно извалявшись в меде.
Она улыбнулась его словам и подошла ближе.
— Интересное сравнение.
Вульф думал о том, что Спаун сказал о потребностях Кассандры. Сейчас она была беременна уже примерно месяц. Все ли с ней в порядке?
— Как ты себя чувствуешь?
— Очень, очень усталой. Я валюсь с ног и собираюсь пораньше лечь спать.
Вульф издал неуверенный смешок.
— Только в нашем мире полночь считается «пораньше». — Он мягко притянул ее себе на колени.
Она легко устроилась на нем поудобней, и Вульф ощутил насколько уютно ему стало с нею.
— Да, я знаю, — ответила она, уткнувшись головой ему под подбородок и прижимаясь к мужской груди. — Прелести ночного образа жизни, — Кассандра вздохнула. — Будучи маленькой девочкой, я часто пробовала принести солнечный свет моей маме. Было так горько, что она ни разу по-настоящему не видела и не ощущала его. И тогда я попробовала поймать его в банки. Потерпев неудачу, я набрала еще банок, наловила в них светлячков и сказала ей, что если нам удастся поймать их еще больше, тогда это будет похоже на солнце. Она рассмеялась, обняла меня и выпустила их, сказав, что никто не должен жить в неволе.
Вульф улыбнулся. Он мог себе только представить, как она несет банки своей матери.
— Я уверен, ей было приятно.
Кассандра провела рукой по его предплечью, вызывая мурашки по всему телу Вульфа неспешными поглаживаниями его кожи.
— Моя старшая сестра была похожа на нее. Она вообще не переносила солнца. Если бы она провела на нем больше трех минут, то сгорела бы до хрустящей корочки.
— Мне жаль.
Они замолчали, Вульф закрыл глаза, впитывая аромат роз, исходящий от нее. Она была такой мягкой в противоположность ему. Под влиянием беременности изгибы ее тела стали более округлыми и соблазнительными.
Все, чего ему хотелось, это ощутить ее вкус.
— Ты думаешь, умирать больно? — затаив дыхание, спросила девушка тихим шепотом.
Боль раздирала его при одной этой мысли.
— Детка, зачем ты себя мучаешь?
— Я пытаюсь этого не делать, — прошептала она. — Действительно пытаюсь, но, кажется, не могу перестать думать о том обстоятельстве, что через семь месяцев я больше никогда не увижу солнца. — Она подняла на него глаза, яркие и блестящие от непролитых слез. — Никогда не увижу тебя. Кэт. Этот кишащий крысами старый подвал.
— Мои комнаты не кишат крысами.
Она подарила ему сладостно-горькую улыбку.
— Знаю. Думаю, мне стоит благодарить судьбу. По крайней мере, у меня есть преимущество — знать, когда я умру. Таким образом, я могу привести все свои дела в порядок.
Нет, не может, потому что, чем больше времени он проводил с ней, тем ближе она была ему.
Эти три недели были настолько невероятны. Он научился чувствовать себя почти нормальным. Было так здорово, поднявшись наверх, не представляться ей или Кэт.
Проснуться в сумерках и чувствовать, что она лежит рядом, помня его самого и его прикосновения…
Вздохнув, она слезла с его колен и направилась к кровати.
Сделав шаг, Кассандра споткнулась.
Молниеносно метнувшись к ней, Вульф поймал девушку на руки прежде, чем она упала.