Она же спит с врагом и безумно этим наслаждается.
Более того, она не хотела уходить.
Никогда.
- Подарок мне от жизни, - сказала она шепотом. Похоже, она всегда увлекается парнями, с которыми никогда не сможет быть.
Она должна уйти отсюда и заночевать у Аманды и Кириана, но не могла заставить себя расстаться с Валериусом. Что он будет делать без нее?
Более того, что она сама будет делать без него?
Эш резко остановился, заметив Кириана через приоткрытую дверь в его кабинете на втором этаже. Было уже четыре часа утра, и хотя Кириан с Амандой иногда поздно ложились спать, было странно видеть бывшего Тёмного Охотника в одиночестве.
Подняв голову, он увидел сквозь щель, как Кириан склонился над кипой бумаг, теребя волосы. Эш чувствовал, как он расстроен.
Он легко стукнул в дверь, чтобы не испугать его.
Кириан поднял голову и снял очки.
- О, привет, - тихо произнес он, когда Эш приоткрыл дверь. - Я уж подумал, что Аманда пришла звать меня в постель.
- Ни за какие деньги вселенной, - заходя, ответил Эш. Он подошел к чёрному столу дугообразной формы в стиле Чиппендейл, где были разбросаны официальные документы и заметки. - Что ты тут делаешь так поздно?
- Не мог уснуть, я… - Кириан усмехнулся.
- Что? - переспросил Эш, волнуясь за своего старого друга.
Кириан глубоко и устало вздохнул.
- Ты понятия не имеешь, на что это похоже, Эш. Как труден каждый день. Ты ещё помнишь, каково быть человеком?
Эш положил свой рюкзак на пол, слушая хаотичные, отчаянные мысли Кириана.
В обычной ситуации, Эш не ответил бы ни какие вопросы о своем прошлом, но сейчас его друг нуждался в поддержке, честно говоря, как и он сам, после всего того дерьма, что произошло сегодня вечером между Ником, Сими, Зареком, Табитой, Разрушительницей и даймонами.
- Ага, я помню, что значит быть человеком, но изо всех сил стараюсь не зацикливаться на этом.
- Ну да, но без обид, ты был молод, когда умер. Ты понятия не имеешь, какую ответственность я несу.
Эш воздержался от горькой усмешки. Если бы Кириан только знал…
Он моментально бы поменялся судьбой и обязанностями с бывшим греческим полководцем.
- Взгляни на это, - сказал Кириан, протягивая ему лист бумаги. - Забудь чёртовых даймонов, самые страшные существа на этой планете - адвокаты и страховые агенты. Бог мой, знаешь ли ты статистику дорожных происшествий? Мне вообще страшно сажать малышку или жену в машину. В моей аптечке раньше не было ничего, кроме зубной пасты и бинта, а теперь - Адвил, Судафед, Бен-Гей, Липитор, Беницар. У меня высокое кровяное давление, повышенный холестерин…
- Ну, ты злоупотреблял нездоровой пищей последние сорок лет.
- Я был бессмертным! - рявкнул Кириан, его лицо стало мертвенно-бледным. - Я опять умру, Эш. Только на этот раз, я сомневаюсь, что Артемида предложит мне сделку. - Он нервно провел рукой по волосам. - Та же участь постигнет и мою жену, и Мариссу…
- Не думай об этом.
Кириан впился в него взглядом.
- Не думай об этом? Тебе легко говорить. Ты не умрешь. А я только и думаю, тем более что Аманде продолжают сниться кошмары. Я теперь человек. Я не могу защищать их так, как раньше.
- Поэтому Кассим и я здесь.
Кириан покачал головой и потянулся за очками.
- И я ненавижу эти чертовы штуки, которые вынужден одевать, чтобы прочитать этот мелкий шрифт, предназначенный намного эффективнее заполучить мою душу, чем могла бы богиня. Что случилось со мной, Ашерон? Вчера я был самым крутым ночным преследователем. Даймоны дрожали от страха. А кто я теперь? Я настолько жалок, что подкупаю Ника, чтобы протаскивал в дом пирожки, и съедаю по одному, прячась в кабинете, чтобы Аманда не узнала и не устроила головомойку. У меня гайморит, меня мучают боли в спине, если неправильно сплю. Мои колени ни к черту, вчера я наклонился поднять Мариссу и чуть не упал. Стареть действительно хреново.
Эш недоуменно посмотрел на него.
- Ты говоришь мне, что хочешь вернуться?
Кириан смущённо отвёл взгляд.
- Иногда, да, но потом смотрю на жену и думаю, какой же я эгоистичный ублюдок. Я так сильно ее люблю, что в глубине душе мне настолько больно, как я даже и не подозревал. Я задыхаюсь, едва подумав, что Марисса или Аманда могут пострадать… Не могу жить. Ненавижу чувствовать себя беспомощным. Ненавижу понимать, что постарею и умру перед ними.
- Ты не умрёшь, Кириан.
- Откуда ты знаешь? - огрызнулся он.
- Я не позволю.
Кириан презрительно усмехнулся.
- Будто ты можешь прекратить это. Мы оба знаем, что у меня нет другого выбора, кроме как умереть стариком… Это еще если мне повезет прожить так долго и не умереть от сердечного удара, автокатастрофы, пищевого отравления или миллиона других бедствий.
Кириан охватил голову руками.
Эш искренне сочувствовал другу. Тяжело быть человеком. Черт, да вообще жить тяжело.
Жизнь определенно не для слабаков. Как только кажется, что все идёт по накатанной, то как минимум, три или четыре дела обязательно пойдут не по плану. Это просто закон природы.
- Аманда снова беременна, - выдохнул Кириан после небольшой паузы.
Несмотря на мрачный тон, Эш почувствовал его счастье. И его ужас.
- Поздравляю.
- Спасибо, - ответил Кириан, взглянув на кучу бумаг на столе. - Я пытаюсь привести свое завещание в порядок, на всякий случай.
Эш подавил желание рассмеяться над своим другом фаталистом.
- Ты не умрёшь, Кириан. - повторил он.
Эш знал, что Кириан не слышит его. Он слишком зациклился на том, что могло навредить не только Аманде и ребенку, но и ему.
- Ты согласишься снова стать крёстным отцом малышу? - спокойно спросил Кириан.
- Конечно.
- Спасибо. А теперь, если не возражаешь, я должен разобраться к завтрашнему дню с адвокатом и страховой компанией.
- Хорошо. Спокойной ночи, полководец.
- Спокойной ночи, Ашерон.
Эш поднял с пола рюкзак и закрыл за собой дверь, выходя. Он остановился в коридоре, заметив Аманду, стоящую в кремовом халате в дверях спальни. В её глазах стояли слёзы.
Эш приблизился к ней.
- Ты в порядке?
Она пожала плечами.
- Так происходит со всеми, кому возвращают души?
Вздохнув, он кивнул.
- Сложно перестроиться. Ты проводишь сотни, тысячи лет, думая, что у тебя масса времени в мире, где ничего не может задеть тебя, и тело болит только в течение нескольких часов, а став смертным ты понимаешь, что тебе остается прожить тридцать, сорок лет, если повезет. Теперь ты уязвим перед смертью и болезнями так же, как и все остальные. С этим нелегко смириться. Первый порез простой бумаги чуть не убивает их.