– Немцев здесь даже больше, чем вы думаете. Наверное, их что-то сюда тянет? – невозмутимо поинтересовался Пауль.
Амалия поглядела на мальчишку так зло и негодующе, будто он хитростью или силой отнял что-то, принадлежащее только ей! И прежде чем Инга успела опомниться, ринулась прямо на них, вихрем пронеслась мимо парня и, отшвырнув со своего пути Ингу, выскочила на галерею. Вскоре топот ее ботинок затих вдали.
Ребята переглянулись.
Пауль неопределенно пожал плечами и принялся осматривать комнату.
– А, вот она! – он кинулся к стоящей в углу кровати с панцирной сеткой, встал на четвереньки и выволок небрежно скомканную Ингину шубу.
Инга машинально подхватила сунутый ей запыленный ворох меха, но собственная шуба ее уже категорически не интересовала.
– Чего вдруг Амалия к Ганне в комнату полезла? – Инга нахмурилась. – Что ей тут на потолке надо?
– Что-что… Клад, наверное, искала.
– Ты серьезно?…
– Нет, конечно. А чем тебе не нравится ее объяснение? Вы ж их сами привезли замок реставрировать. Мотаем лучше отсюда, пока Ганна нас не застукала! – Он осторожно приоткрыл дверь, выглянул на галерею и вытащил Ингу за собой. Торопливой мышиной пробежкой они спустились в зал. – Ну вот, – удовлетворенно вздохнул Пауль. – Я еще обещал тетке Христине воды принести. Пойдешь со мной?
Инга заколебалась – вроде бы для добычи шубы она его уже использовала, теперь, согласно плану, время гордо удалиться на свою половину и забыть, как его зовут.
– От бисов хлопец, только за смертью его посылать! – Кухня была довольно далеко от центрального зала, но гневное верещание тетки Христины эхом разносилось по коридорам. – Павло! Да где ж та вода?
– Да несу уже! – Пауль подхватил стоящие у стены ведра и бегом рванул во двор.
– Забудешь тут, как же! – пробормотала Инга и вместо того, чтоб отправится на свою половину, побежала за мальчишкой, на ходу натягивая спасенную из плена шубу.
Замковый колодец она опознала сразу – путешествуя с родителями, мало ли она этих замков насмотрелась! Невысокое приземистое сооружение слегка походило на беседку, но такую, что сама способна выдержать недельную осаду – в невысоком каменном парапете колодца даже были свои окошки-бойницы. Сам парапет окружали обломки проржавевшей решетки – некогда она тщательно запиралась, чтоб кто попало не мог подобраться и отравить воду. Поверх громоздился могучий, как на крепостных башнях, каменный колпак, защищавший бесценную воду от гари пожаров и первого бактериологического оружия – зараженных чумой частей лошадиных трупов, которые осаждающие швыряли через стены. Инга с недоумением поглядела на сгнившие обломки поворотного колеса – как же они отсюда воду достанут?
Но Пауль обошел замковый колодец, даже не посмотрев в его сторону. Инге ничего не оставалось, как последовать за ним. Здоровенное бетонное кольцо, явно не средневекового происхождения, торчало посреди хозяйственного двора. Его закрывал привешенный на петлях круглый люк, покрытый толстым слоем облупившейся краски защитного цвета, поверх которой еще можно было разглядеть надписи по-немецки: «Achtung» и «Water» [8] . Пауль потянул за кольцо… даже не скрипнув смазанными петлями, люк легко поднялся, и Инга увидела аккуратную камеру, в которой был закреплен колодезный ворот, обмотанный стальной цепью. Пауль повернул ручку – и цепь, стрекоча, поползла вниз.
– На совесть делали соотечественники, – сказал Пауль, переливая воду в свое ведро. – Петрусь тут кой-чего почистил, подмазал – работает, как новенькое… – Он обернулся и, увидев недоумевающий взгляд Инги, пояснил: – Здесь, в замке, во время войны немецкая часть стояла – кто говорит, егеря за партизанами по горам гонялись, кто – войска СС с бандеровцами. Никто толком не знает.
– А старый колодец их чем не устраивал? – Инга кивнула на каменное сооружение.
Мальчишка пожал плечами.
– Из него вода ушла. Говорили даже, что партизаны там что-то испортили… Его тогда же, при немцах, и засыпали.
– Угу, – кивнула Инга, что-то разглядывая поверх плеча мальчишки.
Пауль обернулся и увидел красную от мороза физиономию Гюнтера, выглянувшую из окошка верхнего этажа, расположенного над галерей. Голова немца исчезла, чтоб через минуту появиться в соседнем окне. Кажется, он, как и его сестрица, что-то высматривал – искал и не мог найти. Он неспешно бродил из комнаты в комнату, мелькая то в одном проеме, то в другом. Инга занервничала – что там ищет Гюнтер, они потом разберутся, но если деревенские, над головами которых он так беспечно топчется, обнаружат очередное проникновение на свою территорию…
– Там жилых комнат нет? – уточнила она у Пауля.
– Конечно, нет, видишь, стекла не вставлены, – указывая на пустые оконные проемы, покачал головой мальчишка.
Инга успокоилась.
– Там холодильник, – невозмутимо закончил Пауль.
– Какой еще холодильник?
– Яйца, молоко… рождественский поросеночек, холодец, чтоб не испортился… – пояснил Пауль.
И тут послышался истошный женский визг. На этот раз орала тетка Христина:
– Ты что в нашем холодильнике делаешь, немчура поганая?
Пауль досадливо поморщился.
За окном метались тени – кажется, там кто-то за кем-то гонялся. Инга даже догадывалась, кто и за кем. Потом они исчезли, а через пару минут дверь распахнулась – и погоня выкатилась прямо на Ингу с Паулем. Впереди, неловким подпрыгивающим шагом человека, привыкшего к сидячей жизни и ежедневному пиву, бежал Гюнтер. Время от времени он останавливался и, хватая воздух широко распахнутым ртом, хрипло-жалобно лепетал на ломанном русском:
– Bitte, не надо бить-драться, фрау! Не есть вор! Хотеть курица на Новый год!
Но настигающая его – тоже не слишком быстро, зато неумолимо – тетка Христина не желала ничего слушать.
– Курицу тебе? – на почти ультразвуковой ноте визжала старушонка. – «Курка, млеко, яйки…»? Дед твой тут не дограбил, так ты явился? На-а тебе курицу, оккупант недорезанный! – Тетка Христина размахнулась, и только тут Инга увидела, что в руках она сжимает замороженную куриную тушку.
Птичка со свистом пронеслась у Гюнтера над головой и ударилась в каменную крышу замкового колодца. Отскочила с глухим стуком – видно, смерзлась до каменного состояния. Гюнтер, не вдаваясь больше в объяснения, рванул вдоль крепостной стены, улепетывая прочь от грозной тетки. Христина подхватила упавшую в снег тушку и потрусила следом, целясь на бегу. Почему-то Инга была уверена, что в этот раз тетка не промажет.
– Хороший человек тетка Христина, но совершенно не политкорректный, – неодобрительно покачал головой Пауль.
– Да, забивать подозрительно любопытных архитекторов курицей – это даже менее политкорректно, чем травить хозяина замка собаками, а хозяйку мочить вместе с сортиром, – в тон подхватила Инга.