— Держи его. Потому что если Джерико умрет, я вырву его сердце из груди и скормлю ему же.
Зет ошарашено уставился на нее:
— Учитывая то, как ты отделала его, уверен, так оно и будет. — Он посмотрел на Мадока. — Напомни мне никогда не огорчать эту женщину.
Дельфина почти его не слышала, поскольку уже мчалась к Джерико. Деймос вырвал его у Ники, но не прежде, чем та его укусила.
Он лежал на полу, задыхаясь и дрожа.
Опустившись рядом с ним на колени, она почувствовала, как горло сдавило из-за волны разрывавшей ее муки. Глаза наполнились слезами.
— Дорогой? — Голос ломался от сокрушительной боли.
Он взял ее ладонь в свою и держал, в то время, как Деймос прижимал ткань к ране на его груди.
— Что нам делать? — спросил Деймос. — Я никогда не видел, чтобы бог так истекал кровью.
— У него человеческое сердце… но он способен воскресать. Онерои и Долофони убивали его каждую ночь в течение многих столетий, но каждое утро он возвращался к жизни.
— По воле Зевса, — напомнил Деймос. — И без обид, но я не думаю, что он будет чрезмерно любезен после того, как мы с ним поступили.
По ее щекам покатились слезы, стоило ей увидеть растущую на щеках Джерико бледность. И его слабеющее дыхание.
— Не покидай меня, Джерико, — зашептала она, прижав ладонь к щеке со шрамом. — Пожалуйста. Я не в силах справиться с эмоциями, которые ты подарил мне. Не могу. И не хочу жить без тебя. Мне необходимо, чтобы ты был рядом.
Он поднес ее руку к губам для нежного поцелуя.
— Все это время, каждый раз, умирая, я не хотел просыпаться вновь. Каждую ночь я молился, чтобы та смерть была последней. Но теперь…
Он поперхнулся заполнившей его рот кровью.
Дельфина громко всхлипнула, стараясь помочь ему не захлебнуться. Крови было так много, что это делало неоспоримым тот факт, что Джерико умирал. Она его теряет. От понимания этого ее затрясло. Мысль о его смерти была для нее невыносима. Ну, нет, она его не потеряет.
— Ему нужно сердце бессмертного! — крикнула она Мадоку, глядя на онероя поверх плеча. Ее взгляд перешел на его пленника.
От решения, ударившего ее в живот, словно кулак, Дельфина застыла. Оно было жестоким, но…
Кто должен уступить свою жизнь для спасения Джерико, как не изменник, находившийся среди них? Брат, который предал его. Брат, который всегда предавал его, как и каждый из самовлюбленных богов, вступавших с ним в контакт.
Зелос.
Взгляды Дельфины и Деймоса встретились, и она поняла, что ему в голову пришла та же самая мысль.
— Оставайся с ним. — Деймос поднялся и пересек комнату.
Дельфина отвела волосы с лица Джерико.
— Дыши, любимый, дыши. Держись. Мы не дадим тебе уйти.
Хватка Джерико на ее руке ослабла:
— По крайней мере, у меня была ты.
— Нет! — рявкнула она на него. — Ты проявлял упрямство с тех пор, как я тебя встретила. Не смей теперь быть таким уступчивым. Борись ради меня. Слышишь?
Он кивнул и выплюнул еще больше крови.
Дельфина услышала сзади шум борьбы, но не повернулась посмотреть. По правде, ее это не заботило. Любой, кто мог сотворить такое с собственным братом, не заслуживал никакого милосердия.
Пусть он сдохнет.
Деймос вернулся, держа в руке сердце Зелоса. Эта страшная картина заставила Дельфину поежиться. Сбоку от нее появился Мадок. Он обнял ее и повернул лицом к себе, пока Деймос менял сердца. Ровное, глухое, ритмичное сердцебиение Мадока помогло ей собраться. Она продолжала держать Джерико за руку. Ей нельзя отпускать его. Никогда.
По прошествии, казалось, вечности она услышала, как Джерико сделал глубокий вдох. Его хватка усилилась.
Ее сердце заколотилось, она отвернулась от Мадока и увидела, что Джерико пристально за ними наблюдает.
Он кашлянул и гневно прищурился на Мадока:
— Если ты собираешься увиваться вокруг моей девушки, Мадок, мог бы, по крайней мере, подождать, пока я остыну.
Подняв руку в жесте капитуляции, Мадок засмеялся:
— Я никогда не стал бы увиваться вокруг твоей женщины. Насколько мне известно, ты единственный человек, который вернулся бы из Тартара только ради того, чтобы зверски разделаться за это со мной.
Деймос встретил ее взгляд.
— Дельфина, возможно, ты снова захочешь отвернуться. Я должен прижечь укус прежде, чем тот заразит его.
Дельфина отвернулась, но, тем не менее, слышала проклятия Джерико, когда Деймос прижигал укус галлу. И даже хотя он, должно быть, испытывал мучительную боль, его хватка не доставила ей боли.
Как только Деймос закончил, она бросилась к своему возлюбленному:
— Мой бедный малыш, — выдохнула она, целуя его щеку. — Никогда больше не пугай меня так снова. Клянусь, если ты это сделаешь, я изобью тебя до бесчувствия.
Джерико притянул ее к себе и крепко обнял. По правде говоря, он и сам не хотел бы снова оказаться в подобном положении. Он поцеловал Дельфину в макушку и краем глаза увидел тело брата. Наверное, ему следовало чувствовать себя опечаленным или виноватым, но он не чувствовал. Зелос всегда был ревнивым ублюдком и превратил их детство в кошмар.
— Кому досталась его сила?
Мадок указал на себя и Зета:
— Ее поделили мы.
Зет вышел вперед:
— Хочешь, чтобы мы от него избавились?
— Нет. Не смотря ни на что, он мой брат. Отнесите тело моей матери, и пусть она делает с ним все, что пожелает.
— Думаешь, он также был бы добр к тебе? — высмеял Деймос его заботу.
Джерико с усилием поднялся на ноги:
— Нет. Но кое-кто, — он многозначительно посмотрел на Дельфину, — заставляет меня быть лучше.
— Хорошо, — вздохнул Зет. — Пора сделать генеральную уборку. — Он опять вздохнул. — Я думаю, может, нам стоило бы нанять для этого специальную команду.
Мадок шутливо толкнул его:
— Поскольку, большая часть случившегося на совести твоей команды, я не хочу слышать никаких жалоб.
Джаред вдруг зашипел и кинулся к ним.
Джерико испуганно напрягся, думая, что на них сейчас снова нападут. Проклятье, разве нельзя им одну минуту побыть в мире?
— Что случилось?
Джаред выглядел нездоровым и бледным:
— Меня вызывают домой. Я должен идти. Зефира не любит, когда я ей сопротивляюсь.
Джерико собрал крылья и отряхнулся.
— Хочешь, я с ней поговорю?
— Это бесполезно. Мое отсутствие вывело ее из терпения, и если у вас нет того, что она хочет…