Минуту спустя, остальная часть Кулашка влилась в храм. Большинство несли оружие, и их лица были заполнены яростью. Спеша к алтарю, они распространились вокруг него и сползающего Гротеска и приближались на нас, с убийством в их сердитых белых глазах.
— Это будет хорошим временем, чтобы попытаться поговорить с ними, — сказал я саркастически Харкату, но он воспринял мой кривой совет серьезно.
— Мы не хотим вредить! — закричал он. — Мы хотим быть … вашими друзьями.
Кулашка остановились и зашептались с удивлением, когда Харкат заговорил. Один из них — я догадался, что это был их вождь — сделал шаг вперед из толпы и указал копьем на нас. Он задал вопрос Харкату, но мы не смогли понять что он сказал.
— Мы не говорим на вашем языке, — сказал я, вслед за Харкатом, который бдительно следил за человеком и за Гротеском, который все еще греб за нами, хотя он отступил немного, чтобы создать место для Кулашка. Руководитель прокричал нам снова, но медленнее на сей раз, подчеркивая каждое слово. Я покачал головой.
— Мы не можем понять вас! — кричал я.
— Друзья! — попробовал отчаянно Харкат — Друзья! Товарищи! Приятели!
Кулашка уставился на нас неуверенно. Потом его выражение укрепилось, и он что-то рявкнул на остальной клан. Кивнув, они продвинулись, их оружие оскорбительно поднялось, пася нас к клыкам гигантского Гротеска.
Я нанес удар в одну из женщин Кулашка ножом, жестом предупреждения, пытаясь отразить ее, но она проигнорировала меня и продолжила приближаться, наряду с другими. Даже дети сходились на нас, маленькие ножи и копья, быстро передвигались в их крошечных руках.
— Давай попробуем яд! — закричал я Харкату, вытаскивая мой пузырек. — Они могли бы разбежаться, если мы бросим это в их глаза!
— Хорошо! — проревел он, и высоко поднял свой пузырек.
Когда Кулашка увидели пузырек в серой руке Харката, они замерли от страха, и большинство сделало поспешный шаг назад. Я был смущен их реакцией, но ухватился за их страх и поднял мой пузырек также. Когда они увидели другой пузырек, мужчины, женщины и дети полились назад с платформы, жутко крича, дико махая руками и оружием в нас.
— Что происходит? — спросил я Харката.
— Они боятся яда …, - сказал он, махнув пузырьком в горстку женщин Кулашка — они закричали и бросились прочь, закрывая лица руками. — Это — или действительно священно … для них, или действительно опасно!
Гротеск, увидев, что Кулашка остановились, проскользнул над женщинами и направился к Харкату. Один из мужчин выскочил перед монстром и замахал ему руками, крича во все горло. Гротеск остановился, затем толкнул человека в сторону своей огромной головой и снова закрепил свой пристальный взгляд на нас. Теперь он зарычал — это означало, что он броситься на нас и покончит с нами. Я вытянул свой пузырек, чтобы швырнуть в зверя, но женщина промчалась между мной и Гротеском и замахала руками как человеку. На сей раз монстр не отбил Кулашка в сторону, но яростно посмотрел на нее, поскольку она напевала песню и размахивала руками над головой.
Когда у нее было полное внимание Гротеска, женщина отошла подальше от алтаря и повела животное в сторону. Остальная часть Кулашка подалась в промежуток, Гротеск уходил и смотрел на нас ненавистно — но также и со страхом.
— Продолжай держать свой пузырек! — предупредил меня Харкат, махая своим на Кулашка, которые несчастно вздрогнули.
После быстрой конференции некоторые из женщин выгнали детей из храма и побежали за ними, оставляя только мужчин и крепких, более воинственных женщин.
Вождь опустил свое копье и снова попытался общаться, делая жесты руками, указывая на Гротеска, алтарь и пузырьки. Мы попытались понять его сигналы, но не смогли.
— Мы не понимаем. — Прокричал я расстроенно. Я указал на свои уши, покачал головой и пожал плечами.
Вождь обругался — мне не надо было говорить на его языке, чтобы знать это — потом глубоко вздохнул и сказал кое-что его клану. Они колебались. Он рявкнул слова снова, и на сей раз, они разошлись, очищая пространство между нами и путем к дверному проему храма. Вождь указал на путь, потом на нас, потом назад на путь. Он посмотрел на нас вопросительно чтобы увидеть, если мы поняли.
— Вы уходите …, и позволяете нам уйти? — спросил Харкат, повторяя жесты Кулашки.
Вождь улыбнулся, затем поднял палец в предупреждении. Он указал на пузырьки в наших руках, затем на цилиндр позади нас. — Он хочет, чтобы мы оставили пузырьки, — прошептал я Харкату.
— Но мы нуждаемся в … святой жидкости, — возразил Харкат.
— Сейчас не время, чтобы копаться! — прошипел я. — Они убьют нас, если мы не сделаем то, что они говорят!
— Что должно остановить их, чтобы не убить… нас, так или иначе? — спросил Харкат. — Пузырьки — это все, что …, держит нас в живых. Если мы откажемся он них, почему бы им не … зарезать нас насмерть?
Я нервно облизнул губы, пристально глядя на вождя Кулашка, который повторял свои жесты, все время ласково улыбаясь. Я указал на его копье, когда он закончил. Он посмотрел на него, затем отбросил. Он огрызнулся на остальных из Кулашка и они также избавились от своего оружия. Потом они, отойдя на несколько шагов от нас, распространили широкие пустые руки.
— Мы должны доверять им, — вздохнул я. — Давай уйдем, пока мы впереди, положим пузырьки назад, и помолимся, что они люди своего слова.
Харкат задержался на один момент, расстроившись, затем грубо кивнул:- Хорошо. Но если они убьют нас при … нашем выходе, я никогда не буду говорить … с тобой снова.
Я рассмеялся над ним, затем подошел к кристаллическому цилиндру, чтобы вернуть пузырек яда на его законное место.
Пока я это делал, бородатый человек споткнулся из теней храма, размахивая кувшином над головой и громко крича: — Не бойтесь, парни! Флот здесь, спасет вас!
— Спитс! — заорал я. — Нет! Мы уладим это! Не делай…
Я не закончил. Спитс промчался мимо вождя и провел по его голове длинным кривым ножом. Вождь упал, крича, с выкачивающейся кровью из его головы. Другие Кулашка вопили от беспорядка и гнева, потом нырнули за своим оружием.
— Ты идиот! — заорал я на Спитса, когда он остановился у алтаря. — Какого черта ты сделал?
— Спас вас! — завопил с восхищением экс-пират. Он сильно переплетался из стороны в сторону, более выпитый, чем я когда-либо видел его, его глаза едва сосредотачивались. — Дай мне бутылку с гноем, — проворчал он, хватая пузырек Харката. — Если это — то, чего маньяки боятся, это — то, что мы позволим им иметь!
Спитс поднял пузырек, чтобы бросить в Кулашка. Громкий вопль остановил его — Гротеск возвращался! Либо женщина, управляющая им, была отвлечена диким входом Спитса, либо она решила установить зверя на нас. Так или иначе, он бежал к нам на своих пальцах на пугающей скорости. Через несколько секунд он будет на нас и борьба будет закончена.