— Разве вам есть что скрывать?
— Допустим, нет. Почему я вообще должен с вами говорить на эту тему?
— Но вы же официально согласились с нами сотрудничать.
— Конечно. Однако в нашем разговоре с Ловинским… — Я осекся и растерянно посмотрел на нее, — простите, а вы-то откуда знаете о том, что я вообще давал какое-то согласие на сотрудничество? Не хотите ли вы сказать, что Ловинский вам об этом сообщил?
— Я многое знаю не от Ловинского. Но не все, к сожалению. Например, мне совершенно непонятно, что он имел в виду, когда сказал что вы для него дорогая добыча? После того как узнал о вашей специальности, помните?
Эти слова Говарда я вспомнил с трудом, и не мудрено. Они были последними перед тем, как с моей куртки он снял подслушивающее устройство. Я посмотрел на Илен почти с ненавистью, потому что начал наконец понимать, что она собой представляет и какую роль собирается играть в моей судьбе…
— Так вы агент Комора…
— Официально я занимаю должность психолога Тетрасоюза, и мне поручено сделать заключение о вашей благонадежности.
— Так, значит, вы все-таки агент Комора. Двойной агент.
Она уловила в моем тоне нотку презрения и поэтому долго обдумывала ответ.
— Давайте рассмотрим две возможности, — наконец сказала Илен, прикусив свою красивую полную губку и невольно ускорив шаг. — Допустим, завтра я напишу о вас неблагоприятный отзыв, и Тетрасоюз откажется от ваших услуг. Вы снова превратитесь в объект охоты для корпорации. Затем вас неизбежно заставят выложить все, что вам известно, только гораздо более грубыми методами. Потом вам придется подписать контракт, в котором вас обяжут выполнять неприемлемую или даже отвратительную работу.
— Ну, такое им вряд ли удастся! — Я не очень верил в собственные слова. И она это наверняка почувствовала.
— Еще как удастся. Один человек не в состоянии противостоять хорошо отлаженной системе; поверьте, я знаю о чем говорю. И не перебивайте меня, пожалуйста.
— Хорошо. Не буду. Вы, кажется, упомянули о второй возможности?
— Отложим этот разговор до вечера. Тем более, мы уже пришли. В этой секции можно найти все, что нам нужно.
— Вы думаете, в наших закупках еще есть необходимость?
— В Лиме мало кто знает, что с ним случится через несколько часов. Я должна выполнить полученное от Ловинского распоряжение. Давайте посмотрим, что нам здесь может понадобиться. — Она вынула заготовленный заранее список и стала внимательно его изучать. — Белье, дорожные принадлежности… Два костюма…
Не заинтересовавшись покупками, я внимательно за ней наблюдал, обдумывал ее слова, манеру поведения и все никак не мог избавиться от ощущения некоего несоответствия в ее безупречно выверенной роли. Зачем, например, она так просто раскрыла себя, почти навязав мне вывод о том, что она может быть агентом Комора?.. Что за этим? Желание предупредить об опасности или еще один психологический трюк, очередной тест проверки?
Наконец она попросила завернуть товар и начала рассчитываться с кассиром.
— Зачем столько закупок? — спросил я.
— Я вам разве не сказала? Вы солидный коммерсант, вояжер, возвращающийся из деловой поездки. Сомневаюсь, что вы справитесь с этой ролью даже на время проверки в космопорту.
Я едва сдержался, чтобы не сказать что-нибудь вроде: «Я вас тоже очень сильно люблю».
Автотакс довольно быстро доставил нас к подъезду вполне приличного с виду, хотя и не слишком дорогого отеля. Именно его Илен выбрала мне в качестве временной резиденции до отлета. К моему большому разочарованию ее квартира для этого не предназначалась. Мне там было совсем неплохо. Похоже, сейчас она распрощается и уедет, оставив меня в грустном одиночестве.
Однако на предложение продолжить беседу в баре за рюмкой ланго она ответила согласием, хотя я заметил секундное колебание. Видимо, я вел себя достаточно тактично, сделав вид, что начисто забыл наш утренний разговор, намек на Комор, ее предстоящий отчет и предложенный выбор из двух возможностей. Во всяком случае пока, к моему удовлетворению, увлекательная игра в двойного агента была продолжена.
Внутри отель не оправдывал обещаний фасада. Здесь все кричало о вокзальной забегаловке. Я начал опасаться, что не найду приличного бара и Илен в последнюю минуту передумает.
Но после того секундного колебания в автотаксе она ни на минуту не дала мне повода усомниться в серьезности своего решения.
Правда, в баре она все же попыталась если не вытянуть из меня нужные сведения, то, по крайней мере, убедиться, что не напрасно тратит на меня время.
Официант, поставив перед нами тарелку с синтетическими бутербродами и плохо вымытые рюмки, величественно удалился к другому, видимо более многообещающему столику. Но не мог же я проявлять щедрость за чужой счет? Хотя, наверно, мог. За все, конечно, платила фирма. Вот только какая?..
— Я жду вашего рассказа, — напомнила Илен.
Решившись довести эту увлекательную и достаточно опасную игру до конца, я откровенно разглядывал свою спутницу.
Она отнюдь не походила на манекенщицу или на одну из тех стандартных девиц, которых многие фирмы держат специально для представительства. Скорее уж на провинциальную преподавательницу из сельского колледжа.
Сейчас она держалась чопорно и стеснительно. Она была или гениальной актрисой, или совершенно не той роковой женщиной, за которую старалась себя выдать.
Мне запомнился ее жест, когда она попыталась натянуть слишком короткое платьице на свои округлые коленки, достаточно призывно обозначившиеся под нашим крошечным столиком. А когда ей это не удалось, то попросту прикрыла их салфеткой. На меня бы это наверняка подействовало, если бы перед глазами вовремя не всплыли маки ее утреннего халата.
И при всем том она была чертовски красива и к тому же умна… Это последнее обстоятельство все время ставило меня в тупик, разбивая готовые стереотипы, которые я, сам того не замечая, то и дело старался к ней примерить.
— Я расскажу вам все, что знаю, за чашкой кофе в своем номере, — сказал я, отбросив последние сомнения и решившись сразу все расставить по своим местам.
Она посмотрела на меня долгим печальным взглядом, за которым могло скрываться все что угодно, и произнесла банальнейшую фразу, которую говорят малознакомому мужчине большинство женщин, позволив ему расстегнуть первую пуговицу на своей блузке:
— А я думала, вы не такой, как остальные…
После этого оставалось только рассчитаться и подняться в номер. На секунду я подумал о том, что меня ждет, когда она узнает, что, в сущности, сказать мне нечего.
А все те сведения, которые она рассчитывала получить от меня, всего лишь плод ее воображения.