– Да… То есть нет, – спохватился Джим, чем вызвал на лицах «электриков» счастливые улыбки.
– Ты хороший парень, Джим. Вот только зря работаешь на Шервуда. Работал бы на Перло, и не случилось бы у нас такой грустной встречи, – произнес «электрик» с сумкой, который показался Джиму менее бесчеловечным, чем его напарник.
– Но, сэр, я ни на кого не работаю!
– Ну еще бы ты сказал, что работаешь, – хохотнул человек с пистолетом. – Ну ладно, спорить мы не будем. А поскольку ты понравился Генри, я не буду простреливать тебе кишки, а просто сразу – в башку.
Рука с пистолетом поднялась на уровень лица Джима, и он почувствовал, что жизнь начинает покидать его еще до выстрела. Ноги похолодели, а все происходящее вокруг стало нереальным и пустым.
– Отойди, Генри, сейчас мозги брызнут, – предупредил стрелок напарника.
– Ага, – сказал тот и сделал шаг в сторону.
В этот момент щелкнул датчик нагревателя, а затем крышка пищевого блока подскочила сама собой, и из-под нее появился самый настоящий нобль.
Джим невольно повернул голову на шум и только одно мгновение любовался видом нобля. Затем тот совершил свой невидимый бросок, и в груди вооруженного пистолетом киллера образовалась дыра величиной с крысиную нору. Потом таких нор на еще живом человеке образовалось сразу не менее десятка. И следом за ним нобль напал на его стоявшего в оцепенении напарника.
Кэш услышал тихий свист, словно работала бормашина, и увидел раскачивающееся тело, которое ходило ходуном от того, что в нем хозяйничал нобль.
Наконец инстинкт самосохранения выдернул Кэша из состоянии тупого ожидания, и он, подхватив сумку, выскочил за дверь.
Едва она захлопнулась за ним на собачку, страшный удар потряс ее люминитовую поверхность, и снаружи появился выдавленный пузырь. Затем последовал второй удар, но и на этот раз у нобля не хватило мощи пробить металлическую пластину.
Не дожидаясь, чем закончатся попытки этого монстра, Джим с ходу втиснулся в тесный лифт и понесся вниз.
В небольшом холле он увидел заспанного Лу Эрвиля, который, спустившись заранее, тупо таращился на застекленную будку охранника,
– О Джим! – воскликнул он и подхватил с пола сумку с вещами, – Я решил выйти пораньше, как чувствовал, что и ты тоже…
Заметив выражение лица Джима, Лу осекся.
– Ну у тебя и видок – как будто ты приведение в лифте увидел.
– Уходим отсюда, Лу. Немедленно! – глухим голосом проговорил Кэш и потащил Эрвиля к выходу.
– Ты знаешь, я не стал брать с собой коллекцию ракушек, – на ходу лепетал тот. – Они такие тяжелые. Хотя, конечно, жаль, я собирал их с пятнадцати лет.
Стекло на подъездной двери как-то странно брякнуло и пошло сеточкой трещин. Затем в нем образовалось еще несколько отверстий, а потом оно целиком вывалилось на бетонный пол, рассыпавшись на красивые голубые кристаллики.
Испугаться сильнее, чем испугался до этого, Кэш уже не мог, поэтому он бегом понесся к осиротевшему фургону электриков, а из синего фургона, захлебываясь от спешки, били две автоматические винтовки. Их стрелки здорово нервничали и ругались вслух, что очень плохо отражалось на качестве работы. Пули буквально стригли подметки на ногах мишеней, однако не успевали побольнее задеть бегущих человечков. Вскоре они благополучно спрятались в электрическом фургоне, который, к слову сказать, был покрыт легкой броней.
– Звони Шульцу, Блингштофф! Шульцу звони! – завопил один из снайперов, отбрасывая бесполезную винтовку и заводя мотор.
– А чего ты на меня орешь?! Мазила! – так же зло отозвался Блингштофф.
Тем не менее он тут же связался с бригадиром и выпалил, не в силах удержаться от панического тона:
– Сэр! Они уходят в красном фургоне!
– В автомобиле Генри и Хукса?
– Да, сэр! Мы их преследуем по Лумфолт-Дрю в сторону центра.
– Попробуйте их подстрелить.
– Но как, сэр? Их фургон бронирован, а у нас с собой ни одной гранаты…
Шульц промолчал. Это в его обязанности входило предусмотреть все, однако он не дал команды вооружиться как следует.
Впрочем, не все еще потеряно – у него «в рукаве» была припасена тройка айрбайков, которые базировались на крыше офисного здания.
Бригадир связался с ними и сообщил, куда движутся беглецы. Затем, как и следовало, позвонил Меркано.
– Что случилось? – сразу спросил тот.
– Похоже, эти парни куда круче, чем мы предполагали, сэр, – с ходу начал оправдываться Шульц.
– Конкретнее! – потребовал Меркано.
– По всей видимости, они расправились с Хуксом и Генри, потом каким-то образом провели снайперов. Теперь пробиваются в центр, но Гао и Блингштофф у них на хвосте. Еще я послал туда трех айрбайкеров.
– Вот так новость! – проскрипел Меркано. Он все еще не верил, что эти люди работают на Шервуда, однако это не отменяло необходимости выяснить о них побольше. А для этого их следовало как минимум убить, но желательнее захватить живьем.
Впрочем, об этом лучше было не заикаться. Если уж они с такой легкостью проходили сквозь засады, положить на их поимку несколько десятков солдат было бы большой глупостью.
– Ладно, Шульц. Двигай за ними и перебрасывай свои резервы. По ходу дела докладывай.
– Есть, сэр. Конечно.
Закончив разговор, Шульц бросил трубку на соседнее сиденье и, заведя машину, резко стартовал с места.
Джимми Кэш неплохо управлялся с лонгсфейром, мог пилотировать самолеты, но за рулем автомобиля он чувствовал себя не слишком уверенно. Вначале, пока в его крови бушевал адреналин, он не замечал других машин, светофоров и перекрестков, а форсированный движок разгонял красный фургон все быстрее, пронося его мимо застывших свидетелей, словно пушечное ядро.
Когда к Эрвилю вернулся дар речи, он попытался заговорить с Кэшем, но тот ничего не слышал, бешено дергая руль и учащенно дыша, словно сам совершал эту стремительную пробежку.
– Куда мы несемся, Джим? – воскликнул Лу, вжимаясь в сиденье и зажмуривая глаза, когда фургон проносился в считанных сантиметрах от грузовичка из мясной лавки. – Нам нужно в порт, Джим! – снова напомнил он, и, только услышав это кодовое слово, Кэш начал понемногу оттаивать и даже несколько раз нажал на тормоза.
– Я не очень хорошо знаю эти дороги, но я постараюсь, Лу, вот увидишь…
Тон Кэша и его отсутствующий взгляд не убедили Эрвиля, однако он решил немного подождать, тем более что действия его друга становились все более осмысленными. Их фургон, визжа на поворотах покрышками, постепенно выбирался из центра города и уходил в районы, где здания становились все выше, а окон в них было все меньше.