С Фредди Михель поздоровался отдельно и сразу стал спрашивать, как у того дела.
– Да хреново его дела, – ответил за Фредди Иглесиас, закуривая дареную сигарету.
– Мне теперь жить негде, – подтвердил Чингис и впился зубами в колбаску. Он был очень юлоден, и сейчас при виде еды у него даже затряслись руки.
– Тебе нужно работу искать, приятель, – посоветовал Царик. – Вот я образовался при службе и теперь в полном порядке. Курю сигареты «Блу Дрим», ношу пиджаки а-ля «Ветер Лиссабона», плачу за квартиру... – Царик развел руками. – Ну, короче, ты понял. – Михель теперь полноценный гражданин, – подтвердил Гегель. Ему достался пакетик леденцов, и он был доволен.
– Да какую мне работу? Ты же знаешь, я был диджеем. С такой биографией ни на какую работу не возьмут.
– Ну не скажи, – возразил Царик. – Помнишь знаменитого Каку?
– Конечно. – Каку Фредди помнил. Одно время тот был кумиром многих диджеев. Ведь ему удавалось не только шепелявить, но еще и заикаться, а это было по силам только настоящему мастеру прямого эфира.
– Так вот, Кака теперь получает деньги ни за что да еще имеет угол и бесплатное питание.
– Каким образом?
– Им заинтересовался один частный исследовательский центр, изучающий случаи тяжелых психических отклонений, а тут Кака, сам понимаешь, был вне конкуренции. Теперь они его изучают. Его и еще нескольких ребят помельче...
– У меня не получится, – вздохнул Фредди. – Я пограничный, понимаешь? Если бы я действительно был настоящим шизаном, меня бы не выдавила какая-то Жени Шабад.
– Это так, – согласился Михель. – Настоящих буйных нынче мало.
– Точно, а трава пошла просто отрава! – добавил Иглесиас.
– Джентльмены! Четвертая камера отстиралась. Кто клал шмотки в четвертую – разбирай, – громко объявил Гегель.
Бродяги загомонили и, поднявшись с пола, стали выбирать из парящего бака отжатую одежду.
Фредди отследил свои брюки, трусы и майку. А рубашку и носки едва не увел Красавчик. Правда, он вернул вещи, как только Чингис потребовал их обратно.
– Извини, дружище. Я думал, это мои. Когда Фредди оделся во все сырое, он почувствовал себя по-настоящему несчастным человеком.
– Я вижу, ты еще не готов ночевать на улице, – заметил Михель, прикуривая свои знаменитые «Блу Дрим».
Чингис молча кивнул.
– Тогда переночуешь сегодня у меня. Есть необходимость кой-чего обсудить.
Покинув собрание уличных философов, Фредди и Михель вышли на полутемную улицу. Исправно горящих фонарей было совсем немного, но настоящая летняя погода сглаживала неудобство неосвещенных мостовых и запах мусорных контейнеров – в этом районе города мусорщики работали плохо.
– Ты же знаешь, я занят в сфере глобальных коммуникаций, – важно заявил Царик.
– Да, я помню. – Фредди было известно, что Михель служил сменным оператором на одном из ведомственных узлов связи, однако он с готовностью поддержал амбиции Царика, поскольку хотел спать в тепле.
– Бизнес в сфере коммуникаций идет в гору. Наши акции растут, – продолжал Михель.
Его пиджак а-ля «Ветер Лиссабона» был расстегнут, и на белой рубашке, словно черные шрамы, виднелись помочи, которыми Михель поддерживал штаны.
– Впрочем, это не важно. Подожди, я сейчас.
Царик отошел к стене бакалейного магазина, и Фредди увидел, как на светлой штукатурке начинает расти и шириться темное мокрое пятно.
– Ох, – облегченно выдохнул Михель и, отойдя от стены, стал застегивать ширинку. – А я – то думал, что меня гнетет, – оказалось, что банальное переполнение мочевого пузыря. Кстати, ты не находишь, что я говорю, как образованный человек?
– Да, конечно, – поспешил согласиться Фредди.
– У меня есть интересная новость, – уже тише сказал Михель и огляделся.
– Что? – не понял Фредди.
– Сенсация у меня есть. В кармане уже практически... Ты слышал об исчезновениях команд добытчиков артефактов? – Михель еще раз огляделся.
– Да, что-то припоминаю. Но это было давно...
– Давно. – Царик хихикнул, но его лицо в свете фиолетовой рекламы выглядело вполне серьезным
– Мне нужен компаньон, Фредди.
– Для чего?
– Для того... – Царик стал говорить в нос. – Нля ного, шномы пронать информацию. Усехаешь?
– Усекаю, – кивнул Фредди. – А какую?
– Ом этом мозже.
Квартира, в которой они оказались после недолгого путешествия по темным улицам, вовсе не была похожа на жилище преуспевающего человека. Маленькая гостиная, спальня, крохотная кухня и сырая ванная – вот и все хоромы Царика, однако на Фредди, жившего в номере под лестницей безо всяких удобств, квартира произвела хорошее впечатление.
– Мне у тебя нравится, Михель, – сказал он, искренне радуясь тому, что есть на свете такой человек – сменный связист Царик.
– Ты ляжешь здесь, на диване, – сказал хозяин. – А я в спальне. Не хочешь посмотреть коллекцию женского белья? Мои крошки частенько его забывают.
– Конечно, посмотрю, – согласился Фредди. Он догадывался, что этим окажет хозяину большую услугу и, кто знает, может, заработает для себя еще дюжину ночевок.
Они прошли в спальню, и Михель небрежно разбросал на кровати предметы женского туалета. Все они, за исключением грубых зимних панталон, были неношеными, из чего Фредди сделал вывод, что Михель склонен к фетишизму.
– А эти халаты принадлежат Марго, Нинель и Аделаиде, – сказал Царик, указывая на стену, где висели непонятные балахоны. Такие вещи обычно старались всучить на телевизионных шоу вроде «магазинов на диване».
– О! Как сексуально! – воскликнул Фредди, чувствуя, что его шансы на длительное проживание в квартире Михеля растут.
– Окей, парень, я и не подозревал, насколько мы родственные натуры, – произнес Царик. – Ну ладно, пойдем выпьем ликера, и я расскажу тебе о весьма денежном деле. Думаю, ты сразу все поймешь.
Они прошли на маленькую кухню, где Михель поддерживал идеальный порядок.
На стене прямо перед столом красовался голографический плакат порнозвезды Мэри Диброфф.
Еще будучи преуспевающим диджеем, Фредди знал ее как ведущего популярного ночного шоу «Энтомология».
– Нравится крошка? – спросил Михель, кивнув на плакат.
– Конечно, – сказал Фредди, стараясь не показать виду, что он думает о Царике на самом деле.
– Утонченная женщина. Я таких обожаю...
– Ага.
Царик достал из холодильника бутылку дорогого ликера «Мармонус» и разлил напиток по рюмкам.