Вскоре официант появился снова и повторил все порции в двойном размере. Маленький мир бара поплыл у Рино перед глазами, и он почувствовал, что начинает расслабляться. Возможно, впервые за весь год Лефлер ощутил себя свободно парящей под облаками птицей.

Представление на сцене стало казаться не таким уж отвратительным, и Лефлер смирился с бездарностью танцоров. Ему было хорошо. Вот только давление на мочевой пузырь омрачало картину полной свободы.

– Девочки, я сейчас вернусь, – пообещал он и, поднявшись из-за стола, пошел к выходу. Интуиция подсказывала ему, где находится туалет.

Оказавшись наконец в комнате для джентльменов, Лефлер уставился в стену и, получая долгожданное облегчение, вспомнил капитана Хунгара, с которым он говорил прямо из машины, отправляясь на юг.

– Я уже в дороге, сэр, подпишите нужные бумаги, чтобы мои отпускные упали на счет.

– Какие там отпускные, Рино?! Не время отдыхать – работы полно.

– Я уже в дороге, сэр, и дискутировать с вами не собираюсь. Мне нужно набраться сил, перед тем как ребята из отдела внутренних расследований начнут пить мою кровь. Вы ведь этого хотели?

– Да брось, Рино, какие пустяки.

– Ну, не хотите пересылать отпускные, получу их потом. Всего хорошего, капитан...

– Рино! Рино – кричал в трубку Хунгар, однако Лефлер его уже не слышал.

Спустив весь запас сливного бачка, Лефлер подошел к умывальнику, помыл руки и освежил лицо. Затем посмотрел в зеркало и позади себя увидел женщину.

Это была удивительная блондинка с высокой грудью, обнаженной ровно настолько, чтобы это выглядело одновременно и целомудренно, и очень привлекательно.

«Что она делает в мужском туалете?» – удивился Рино.

– Я жду тебя, родной, – неожиданно низким, с едва заметной хрипотцой голосом заговорила она. Это был любимый тембр Рино.

«Пропадаю», – констатировал он. Эта красотка была точь-в-точь такой, какую он видел на рекламе минеральной воды.

– Такого не бывает, – честно признался Лефлер.

– Бывает, ненаглядный мой, – произнесла она и взяла Рино за руку. – Меня зовут Халия.

– Очень прият... – начал Рино, но горячие губы заставили его замолчать, и Рино снова подумал, что он пропадает.

Пока они целовались, в туалет вошел новый посетитель.

– Что здесь происходит? – строго спросил он.

– Заткнись, – коротко бросила ему Халия и потянула Лефлера за руку, выводя его на простор.

В коридоре они поцеловались еще раз, и Рино уже не сомневался, что правильно поступил, приехав в отпуск на семь дней. Мелькнула мысль о счастливой женитьбе, о детишках-карапузах с трогательными кучеряшками и совместных прогулках всем семейством.

Лефлер ожидал, что далее они с Халией выйдут на улицу и уедут кататься в большом автомобиле, но та открыла в коридоре еще одну, совершенно неприметную дверь и втолкнула его внутрь довольно просторного помещения.

– Ой, где это мы? – удивился Рино.

– Не думай ни о чем, – многообещающе прошептала Халия, снимая с себя одежду, – это мой сексодром. Здесь ты найдешь настоящее мужское блаженство...

«Хорошо бы», – невольно подумал Рино, отдаваясь во власть рук и губ Халии.

– О! Что ты делаешь?! – воскликнул удивленный лейтенант Лефлер, чувствуя на себе всю мощь запрещенных приемов Халии. Она распоряжалась каждой частью его тела, как своей собственной.

На самом пике ощущений Лефлер закатил глаза и подумал: «Я умираю».

«Еще успеешь», – подумала ему в ответ Хатия и поднялась с колен.

– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – спросила она.

– Это... это трудно объяснить... – признался Рино, ощущая необыкновенное облегчение во всем теле и за поясом брюк, где находился его пистолет.

– Тебе хорошо, милый?

– Хорошо.

– А теперь? – спросила Халия и неожиданно сильным, хорошо отработанным ударом врезала ему между ног, перечеркивая все предыдущие приятные ощущения.

– O-o– взвыл Лефлер и, инстинктивно согнувшись, получил сильный удар в лицо.

Удар что надо. В глазах вспыхнул розовый фейерверк, а спустя секунду Рино понял, что уже лежит на спине.

– Молодец, Йорген, – донесся до Лефлера мужской голос, и, подняв голову, он увидел здоровенного парня, шагнувшего из темного угла.

Наскоро застегнув брюки – без штанов какое сопротивление? – Рино поднялся на ноги и смело пошел на неведомого противника, впрочем не выпуская из виду Халию.

– Да я тебя в дерьмо собью, коп вонючий, – пообещал гигант.

Он сделал ложный замах левой рукой, а сам ударил правой ногой. Лефлер знал подобные штучки и закрылся руками, но это не помогло. Он снова оказался на полу, поскольку незнакомец лягался, как мустанг.

– Заканчивай с ним, Гук, – сказала Халия и отошла в сторону, всем видом показывая, что она не сомневается в исходе поединка.

«Девчонки ждут меня за столиком и думают, что я засранец... А между тем меня здесь практически убивают», – размышлял Рино, прикидывая, чем можно удивить непробиваемого гиганта.

Решив начать с самого простого, он коротко пнул Гука в колено, проверяя его реакцию, а затем пробил левой ногой в печень. Противник легко распознал замысел Лефлера и двинулся вперед.

Рино снова повторил удар с правой – под колено, затем левой в печень. Гук отбил атаку и, посмеиваясь над тупым копом, продолжал наступать.

Тогда Рино снова пошел по проторенному пути – удар правой в колено и сразу левой – Гук ждал удара в бок, но Лефлер изменил схему, и его нога крепко достала здоровяка по его твердой башке.

Гул «поплыл», однако, когда Рино попытался его добить, громила вцепился в полицейского своими ручищами и не отпускал, несмотря на то что Лефлер изо всех сил молотил его по физиономии. Он повалил бы этого парня, но ошибка была уже совершена, и зашедшая сзади Халия ударила его по голове чем-то тяжелым.

43

После нескольких неудачных попыток сознание все же вернулось к лейтенанту Лефлеру, и первое, что он увидел, когда открыл глаза, – серый потолок. Словно по мутному экрану, по нему двигались какие-то тени.

Немного повернув голову, Рино понял, что это тени от веток вечнозеленого дерева. Его хорошо было видно сквозь небольшое окно с толстым пуленепробиваемым стеклом.

В голове стоял гул, виски побаливали. Лефлеру было знакомо это ощущение, поскольку он не раз получал по голове. Такая уж у него была работа – она не исключала ничего.

Сжав зубы, Рино поднялся на ноги и нетвердыми шагами измерил свое узилище. Три шага на четыре с половиной. Не люкс, но, говорят, бывает хуже.