– Что, впечатляет? – угадал Иппон мысли пленника, что, впрочем, было совсем нетрудно. – Начинай, Урмас…
Палач шагнул к Каспару, взял его за плечи и мягко, но властно повлек в сторону своих ужасных приспособлений.
– Постойте, ваша милость, может, сначала поговорим? Зачем же так сразу? – попытался договориться Каспар, но довольный собой Иппон только смеялся.
– Постой! – сказал он палачу, когда тот уже просовывал руки Каспара в затяжные кольца. – У него там какая-то повязка на боку, сорви ее для начала…
Палач задрал на Каспаре куртку, рубаху, зацепил пальцем край грязного бинта и рванул… Ничего не произошло.
– Там нет никакой раны, дорф Иппон! – пожаловался палач. – А бинт как будто углем смазан, даже крови засохшей нет.
– Та-а-ак, – разочарованно протянул Иппон и подошел к Каспару вплотную. – Значит, обманываем, да?
– Еще вчера у меня была рана, ваша милость, – пролепетал Каспар.
Палач принялся ощупывать его раненый бок и вскоре сообщил Иппону, что на месте повязки остался рубец.
– Значит, если рана была, климат Тарду идет тебе только на пользу, – недобро улыбаясь, произнес Иппон. – Сними с него кандалы, Урмас, пора приступать к делу.
– Спрашивайте, ваша милость, я ничего не утаю, – старался завязать беседу Каспар.
– Конечно, спрошу, – кивнул Иппон, – но сначала Урмас приготовит тебя на тот случай, если потребуется освежить твою память.
Специальным ключом Урмас отпер замки сначала на одной, потом на другой руке, снял кандалы, и на несколько мгновений Каспар почувствовал облегчение, однако затем палач стал вращать приводную рукоять, застрекотали шестеренки и петли из стальных полос начали стягивать запястья Каспара.
– Достаточно! – сказал Иппон, затем повернулся к длинноволосому писарю, и тот кивнул в знак готовности. – Итак, Каспар Фрай, ты признаешь, что прибыл сюда с целью разведать возможности нашей территории?
– Да, ваша милость, признаю.
Иппон удовлетворенно кивнул, писарь заскрипел пером по бумаге.
– Какие именно возможности нашей территории тебя интересовали?
– Торговые, ваша милость, вез я с собою несколько штук холста и сукна крашеного, думал посмотреть, как они у вас на севере пойдут. У меня ведь красильня в Ливене, на реке стоит…
Иппон сделал рукой знак, и Урмас повернул рукоять на один поворот. Стальные петли стянули запястья с такой страшной силой, что Каспару показалось, будто ему перекусили руки. Он закричал так громко, как не кричал никогда. Но не от боли – нет, ее из-за шока он даже не чувствовал, но от животного страха, от боязни того, что прямо сейчас его безвозвратно покалечат.
Иппон подал следующий знак, и Урмас ослабил механизм. Каспар перестал кричать и стал пытаться пошевелить пальцами, но это ему плохо удавалось.
– Итак, вижу, ты уже понял, что запираться бесполезно, Фрай, правильно?
– Да… Да, ваша милость, я все скажу!
– Итак, я тебя слушаю.
– Я был послан сюда людьми герцога… преемника герцога, адмирала Пейна.
– Так, уже лучше, – кивнул Иппон. Оказалось, что пленник разбирается в дворцовой обстановке, неужели удалось попасть на настоящего шпиона?
«Ты молодец! Ты победитель!» – похвалил себя Иппон.
– Я должен был поехать в Тыкерью в качестве обычного торговца, но подмечать, сколько на дороге встретится бунтовщиков.
– Они знали, что здесь намечается восстание? – удивился Иппон.
– Эти люди весьма осведомлены, ваша милость, – продолжал сочинять Каспар. – Однако на тот момент, насколько я понял, о бунте они еще не знали, но догадывались, что в скором времени такое может произойти.
– Вот как? Ну-ну, продолжай!
Иппон был взволнован услышанным и нервно расхаживал по подвалу.
– Запомнив все, что увижу, я должен был двинуться из Тыкерьи к океану.
– Зачем?
– Чтобы найти там колдуна Саламура и взять у него Золотую Латку.
– Что за чушь ты несешь? Какую латку?
– Золотой Латкой называется кротовая шкурка, с помощью которой можно сделать так, что все тардийские и вердийские земельные грамоты потеряют подписи и печати, а стало быть, ваши народы можно будет изгнать отсюда навсегда.
– Но… с каких пор Рембурги занялись магией, ведь они даже башню в Харнлоне разрушили?
– Не могу знать, но скорее всего это было сделано для отвода глаз.
– Для отвода глаз… – задумчиво повторил Иппон, продолжая расхаживать.
Палач за спиной Каспара зевал, писарь увлеченно ковырялся в носу.
– А станок для метания стрел – зачем тебе дали столь дорогую машину, ведь не для того, чтобы отстреливаться в дороге от разбойников? Небось немалых денег такая штука стоит?
– Насколько я уловил из разговоров подручных герцога, за машинку было заплачено четыреста семьдесят дукатов, ваша милость, – сообщил Каспар. Он решил по возможности сообщать только достоверные факты, чтобы его рассказ выглядел более правдоподобно. Испытывать судьбу, будучи зажатым в стальные удавки, Каспару не хотелось.
– Ну так зачем она тебе? Зачем?! Говори, сукин сын, иначе сейчас же останешься без рук!
– В Тыкерье я должен был выследить наиболее важного чиновника и уничтожить его, но, если повезет, прорваться во дворец конвендора и убить его, благо мощь стреляльной машинки позволяла мне это сделать!.. – выпалил Каспар и почувствовал, что вся его одежда пропиталась потом.
– Вот! Вот она, главная истина! – воскликнул Иппон, победоносно вскидывая руку, и повернулся к писарю: – Ты все записал?
– Да, дорф Иппон.
– Хорошо.
Иппон повернулся к Каспару:
– Вот теперь ты получил право на быструю и безболезненную смерть. Тебе просто отрубят голову, а руки и ноги останутся при тебе. Кстати, а почему ты решил, что колдун Саламур отдаст тебе эту самую кроличью шубку?
– Кротовую шкурку, дорф, – поправил Иппона писарь.
– Да, кротовую шкурку. Или здесь опять обман?
– Никакого обмана, ваша милость, у меня с собой были деньги для ее выкупа.
– И сколько же выделили на выкуп этой шкурки?
– Сто дукатов, ваша милость.
– А куда же они делись, ведь мы тебя обыскивали – никаких денег, кроме двух золотых с мелочью в кошельке, у тебя не было.
– Казну унесли мои товарищи. Когда стало ясно, что бежать не смогу, я взялся прикрывать их отход…
– М-да, благородно, но бессмысленно.
Каспар ждал, что Иппон расскажет о судьбе его сбежавших бойцов, однако тот ничего не сказал, стало быть, все они благополучно ушли от погони. Это означало, что по дороге в Тарду он действительно видел Лакоба и, возможно, теперь тот с остальными находится где-то неподалеку. Но какой в этом толк? Даже если Лакоб снова сумеет вызвать «боевой огонь» и разрушит Тарду, живым из-под развалин уже не выбраться.