Огонь набрал полную силу. По спине и обнаженным ногам Эллен поползли ручейки пота. Волосы цвета светлого меда разметались по шее и плечам. Засунув руку под балахон, человек достал оттуда кнут, которым погоняют вьючных животных, громко щелкнул им. Эллен вздрогнула. Мужчина отошел на несколько шагов назад, тщательно вымеряя взглядом расстояние до столба. Подняв кнут, он уставился на спину Эллен.
Внезапно самый высокий из стоявших полукругом мужчин сделал пару шагов вперед и покачал головой. Не было произнесено ни слова, но кнут исчез.
Взяв у первого нож, высокий приблизился к Эллен со спины, схватил рукой ее волосы. Один за другим отрезал он длинные локоны до тех пор, пока голова девушки не стала уродливо-голой. Роскошные волосы лежали небольшой кучкой у ее ног. Эллен была неподвижна, и только иногда слышался ее стон.
Куклуксклановцы расходились, направляясь к машинам. На сиденье «БМВ» вылили полканистры бензина, кто-то с расстояния бросил спичку.
Уверившись в том, что Клан покинул поляну, Микки-Маус выбрался из кустов. Он отвязал Эллен от столба и отнес на свободный от зарослей пятачок в стороне от поляны. Собрал остатки одежды, попытался прикрыть ими девушку. Когда «БМВ» догорел, Микки-Маус отправился к спрятанному в чаще автомобилю. Добравшись до Оксфорда, он из телефона-автомата позвонил шерифу округа Лафайетт.
Субботнее заседание суда было для Клэнтона делом необычным, но не из ряда вон выходящим, особенно когда рассматривалось предумышленное убийство и присяжные вынуждены были на время расстаться со своими семьями. Непосредственные участники процесса не возражали – так все скорее окончится.
Местные жители тоже не имели ничего против. Суббота – выходной, и для большинства жителей округа Форд это был единственный случай побывать в зале суда или же, если не посчастливится вовремя занять место, пошататься по площади, получая новости из самых первых рук. А потом, кто знает, может, опять случится какая-нибудь заварушка, на которую можно будет поглазеть.
В семь утра кафе в центре города были переполнены. За столиками сидели те, кто никогда не принадлежал к числу завсегдатаев. На каждого посетителя, которому досталось место, приходилось по два невезучих, кто вынужден был бродить по площади, ожидая своей очереди. Многие останавливались перед офисом Джейка в надежде увидеть человека, едва не павшего от пули убийцы. Хвастуны налево и направо бахвалились тем, что когда-то были клиентами великого человека.
В нескольких футах от них за своим рабочим столом сидел предмет сегодняшних переживаний сограждан, потягивая из стакана красный, как кровь, напиток, оставшийся с вечера. Между затяжками сигары Джейк глотал порошки от головной боли и растирал пальцами виски. «Забудь о солдате, – говорил он себе вот уже на протяжении трех часов. – Забудь о Клане, об угрозах, забудь обо всем, кроме суда и – что еще важнее – кроме доктора Басса». Вполголоса Джейк пробормотал какую-то краткую молитву, что-то вроде: «Сделай, Господи, так, чтобы он был трезвым на свидетельском месте». У.Т. и Люсьен просидели до самого вечера, споря и ругаясь за выпивкой, обвиняя друг друга в безудержном пьянстве, которое, дескать, и послужило причиной отлучения противника от любимой профессии. Дело близилось к потасовке, когда вмешался Несбит и отвез обоих на патрульной машине к Люсьену домой. Репортеры сгорали от любопытства при виде двух в стельку пьяных мужчин, которых из офиса адвоката Брайгенса вывел под руки полицейский и усадил в свою машину. Однако и в ней Люсьен, занявший заднее сиденье, и Басс, расположившийся на переднем, продолжали безостановочно сыпать проклятиями.
Джейк заставил себя еще раз просмотреть подготовленный Эллен шедевр по вопросу невменяемости обвиняемого. Разработанные ею вопросы к Бассу требовали лишь незначительных уточнений. Изучив резюме своего эксперта, Джейк пришел к выводу, что при всей его невыразительности оно должно будет удовлетворить суд. Все равно другого психиатра в радиусе восьмидесяти миль не было.
* * *
Бросив взгляд на окружного прокурора, Нуз с симпатией посмотрел на Джейка, сидевшего у двери и изучавшего портрет какого-то давно отошедшего в мир иной судьи. Портрет висел над головой Бакли.
– Как ты себя чувствуешь, Джейк? – тепло спросил его Нуз.
– Отлично.
– А как раненый гвардеец? – поинтересовался Бакли.
– Парализован.
Нуз, Бакли, Масгроув и Пейт одновременно уставились на какую-то точку лежавшего на полу ковра, в молчаливом сочувствии покачали головами.
– Где же твой клерк, Джейк? – Нуз взглянул на часы.
– Не знаю. – Джейк посмотрел на свои. – Жду с минуты на минуту.
– Ты готов?
– Безусловно.
– Зал готов, мистер Пейт?
– Да, сэр.
– Отлично. Пойдемте же.
Позволив присутствовавшим сесть, Нуз в течение десяти минут извинялся перед присяжными за потерянный день. Четырнадцать присяжных были единственными в округе Форд людьми, которым о событиях вчерашнего утра никто ничего не сообщил – это могло бы оказать на них нежелательное воздействие. Нуз рассуждал о непредвиденных обстоятельствах, которые иногда служат причиной подобных неприятных задержек. Когда он наконец выговорился, присяжные чувствовали себя абсолютно сбитыми с толку и хотели только одного – чтобы послали за очередным свидетелем.
– Можете пригласить своего первого свидетеля, – повернулся судья к Джейку.
– Доктор У.Т. Басс, – объявил тот. Бакли и Масгроув обменялись кривыми усмешками. Басс сидел в центре второго ряда, сразу за спинами семейства Хейли, рядом с Люсьеном. Поднявшись, он с шумом начал пробираться к проходу, наступая людям на ноги, в высоко поднятых руках держа свой кейс – тяжелый кожаный и абсолютно пустой. Слыша производимый психиатром шум, Джейк продолжал улыбаться присяжным.
– Клянусь... клянусь... – быстро говорил Басс в паузах, которые выдерживала Джин Гиллеспи, зачитывавшая текст присяги.