– На девять у меня назначена встреча с Диком Хайлом, но боюсь, мне сейчас не до нее. Где у вас туалет?
Я присел и поднес руку ко рту, будто еще чуть-чуть, и содержимое моего желудка извергнется прямо на стол.
Улыбка мгновенно исчезла.
– По коридору, за угол, вторая дверь направо.
– Благодарю, – пробулькал я.
– Дать вам таблетку?
Я покачал головой и быстрым шагом удалился.
Проходя мимо первого же пустующего стола, я подхватил несколько скрепленных листов и с деловым видом начал обследовать кабинеты. Таблички с именами на дверях и столах, озабоченные секретарши, седовласые джентльмены в галстуках, молодые сотрудники, плечами прижимающие к Ушам телефонные трубки и копающиеся в бумагах…
Как все знакомо!
Гектор занимал кабинет без всякой таблички. Дверь была полуоткрыта. Я стремительно вошел и захлопнул ее за собой.
В изумлении Палма откинулся на спинку кресла и поднял руки вверх, будто под дулом пистолета.
– Какого черта?
– Привет, Гектор.
Пистолета не было – только дурное воспоминание. Руки опустились, вопрос повторился.
Я присел на край стола:
– Значит, ты в Чикаго.
– Что ты здесь делаешь?
– Я мог бы задать тебе тот же вопрос.
– Работаю. – Он почесал в затылке.
К нему явился человек, от которого его спрятали могущественные коллеги в конуре без окон на высоте сто пятьдесят метров над уровнем озера.
– Как ты меня нашел?
– Это оказалось несложно, Гектор. Я теперь работаю на улице, там у человека сильно развивается наблюдательность.
Захочешь удрать – я снова найду.
– Никуда я не собираюсь бежать. – Он избегал моего взгляда, что мне не нравилось.
– Завтра мы обращаемся в суд, Гектор. Ответчиками будут “Ривер оукс”, ТАГ и фирма.
– Кто истец?
– Лонти Бертон и ее дети.
Он пощипал себя за кончик носа.
– Ты ведь помнишь Лонти, не так ли, Гектор? Молодую мать, подравшуюся с полисменом? Ты узнал, что жильцы платили Гэнтри за аренду склада, и написал соответствующую докладную записку двадцать седьмого января, причем не забыл зарегистрировать ее – как положено. И сделал ты это потому, что был уверен: Брэйден рано или поздно уничтожит записку. Так оно и произошло. Мне нужна копия докладной. Все остальное у меня есть, дело готово к передаче в суд.
– С чего ты взял, что записка у меня?
– Ты слишком умен, чтобы не снять копию. Ченсу предстоит ответить за подтасовку документов. Ты не захочешь пойти на дно вместе с ним.
– А куда я пойду?
– Да никуда. Некуда тебе идти.
Гектор предполагал, что в один прекрасный день встанет на место свидетеля в зале суда. Показания его разрушат безупречную репутацию фирмы, и работу он потеряет. Именно таким представлялось нам с Мордехаем развитие ситуации.
– Если отдашь копию записки, я никому не скажу, откуда она взялась, и не вызову тебя в качестве свидетеля без самой крайней необходимости.
Он покачал головой:
– Но ведь я могу и соврать.
– Верно. Но не станешь. Очень просто доказать, что записка была сначала подшита, а затем изъята из папки.
Отрицать, что ты писал ее, бессмысленно. К тому же мы скоро будем располагать показаниями выселенных людей.
На вашингтонское жюри, состоящее целиком из негров, они произведут неизгладимое впечатление. А еще мы говорили с охранником, который сопровождал тебя двадцать седьмого января. – Насчет охранника был блеф. Пока мы его не отыскали – имя в досье не упоминалось. – Не отказывайся, не усугубляй свое положение.
От каждой моей фразы щека у Гектора дергалась. Он чувствовал себя загнанным в тупик. В конце концов кто, как не он, подсунул мне список выселенных и ключи, став, таким образом, соучастником кражи. Порядочность и совесть в любом случае не позволили бы ему смирно сидеть в Чикаго, прячась от постыдного прошлого.
– Ченс сказал в фирме правду? – спросил я, помолчав.
– Сомневаюсь. Для этого требуется мужество, а Ченс трус… Но ведь меня уволят.
– Тогда тебе представится счастливая возможность отсудить справедливость. Я сам займусь твоим иском, и это не будет стоить тебе ни цента.
Стук в дверь испугал нас, мы слишком увлеклись беседой.
– Да, – крикнул Гектор.
На пороге выросла его помощница.
– Мистер Пек ждет вас. – Она смерила меня взглядом.
– Буду через минуту.
Женщина вышла, оставив дверь открытой.
– Мне пора, – сказал Гектор.
– А мне нужна копия записки.
– Встретимся в полдень у фонтана перед входом.
– Договорились.
Уходя, я подмигнул секретарше.
– Еще раз спасибо. Мне намного лучше.
– Рада за вас.
* * *
От фонтана мы направились по Грэнд-авеню в переполненный еврейский ресторанчик. Стоя в очереди перед входом, Гектор сунул мне небольшой конверт.
– У меня четверо детей, Майк. Помни об этом.
Не успел я раскрыть рта, как он сделал шаг назад и мгновенно растворился в толпе.
Мысли о еде вылетели у меня из головы. Прошагав четыре квартала до гостиницы, я сообщил дежурному, что выезжаю, и метнулся к стоянке такси. Оказавшись на заднем сиденье машины, вскрыл конверт. Там лежала выполненная на компьютере стандартная докладная записка с кодом клиента мелким шрифтом в левом нижнем углу, номером папки и датой – двадцать седьмое января. “Брэйдену Ченсу от Гектора Палмы касательно выселения по сделке “Ривер оукс” – ТАГ”.
* * *